Анатолий Галкин - Ставка на удачу

– Я согласна, Даша, но…

– Никаких «но»! Андрей просил передать, что любит вас, что делает вам предложение и готов жениться, хоть завтра…

В это время Григория Архарова запихали в полицейскую машину.

А к Злотникову приехал его адвокат. После коротких переговоров с заместителя прокурора области сняли наручники и отпустили под подписку о невыезде…

Иван Иванович сел в свой «Мерседес» и уехал в неизвестном направлении. Уехал и где-то на просторах нашей бывшей родины залег на дно.

Потом говорили, что у него в Закарпатье или во Львовской области есть родня по линии матери…

А потом его видели на горнолыжном курорте в польских Татрах. В уютном городке Закопане.

Это недалеко от Кракова.

Лето было жарким и душным. По улочкам тихого города Рощинска летал тополиный пух и мелкая желтая пыльца от каких-то акаций.

Рощинск находился совсем близко от Москвы. Почти рядом!.. Сюда можно добраться на электричке всего за час. Это, конечно, не впритык к Кольцевой дороге, но и не на окраине Московской области.

Про такие городки говорят – ближнее Подмосковье.

Утром тысячи жителей Рощинска всеми способами ехали на работу в Москву. А вечером они же возвращались в свои облезлые, но уютные дома…

При новом мэре Дмитрии Барсукове на основных улицах города убрали киоски, положили бугристую плитку вместо нового асфальта, подлатали пятиэтажки и кое-где усилили освещение.

Но на дорогах, которые выходили на окраины или примыкали к паркам, всё было, как и прежде. Там оставались бугры, колдобины и полумрак. Фонари кое-где светили, но не все и только в четверть силы…

Серый «Мерседес» заранее свернул на безлюдную боковую дорогу между кирпичными пятиэтажками и рощей. Здесь был очень удобный полумрак, достаточный, чтоб скрыться от лишних глаз.

Нельзя сказать, что машину Дениса Шустрова знала каждая собака в городе. Но он был личностью приметной, и часто его фото мелькали в местной прессе. Иногда – вместе с мэром.

Денис Давыдович оставил машину и пошел вперед, лавируя между детскими площадками и кирпичными коробками. Ему была нужна двухэтажная развалюха на Болотной улице. Там в полуподвале жил художник Тимофей Зарубин.

Этот живописец был мастер на все руки. Имея друзей в Москве, он мог сделать всё, что угодно!.. Не бесплатно, конечно, но за вполне доступную цену.

Шустров больше года руководил строительной конторой «Наш дом».

Фирма процветала! Ее филиалы работали в пяти городах. И везде толпы народа спешили вложить свои деньги в строительство квартир.

Всё прекрасно! Но у Дениса Давыдовича был аналитический склад ума. Он хорошо понимал, что через месяц «Наш дом» развалится, как карточный домик.

Именно поэтому Шустров шел к Зарубину, чтоб получить для себя и своей секретарши липовые заграничные паспорта. Он решил, что уже пора сматываться!

А такие вещи не стоит афишировать. Здесь нужна предельная конспирация.

Денис открыл скрипучую дверь, спустился вниз на пять ступенек и пошел по мрачному коридору с тусклой лампочкой под потолком. Там впереди была студия талантливого художника Тимофея Зарубина…

Только на третий день Таня Рузова начала понимать, что Андрюша Стругов сделал ей предложение. Она, конечно, помнила об этом факте, но яркой радости не было до тех пор, пока вечером товарищи по работе не устроили корпоративную помолвку.

В редакции журнала «Зубр» трудились очень отзывчивые люди. Если они понимали, что есть повод соорудить банкет, то их невозможно было остановить. Тем более, когда вечерний сабантуй приветствовал главный редактор – общий любимиц Эльдар Натанович.

«Старику» Шишову было за пятьдесят. И поскольку Рузова недавно спасла его от бандитов, добрый Эльдар не мог быть против этого праздника. Более того, шеф финансировал застолье из казенных денег!

И он же сделал подарок Рузовой! В первом же тосте он объявил, что переводит ее из простых редакторов в старшие редакторы!

Это был царский подарок!

– Теперь, Танюша, ты со Струговым находишься на одной социальной ступеньке. Сейчас никто не скажет, что у вас неравный брак…

На помолвке все дружно и часто говорили тосты, радовались банкету и кричали «Горько»!

Ближе к концу вечеринки некоторые личности разбрелись по углам на междусобойчики. Две пары томно танцевали в полумраке коридора.

Таня с Андреем ворковали – они говорили о любви, о планах, о предстоящей семейной жизни.

И только журналист Слава Мартынов упорно сидел за столом и допивал остатки. Это он так переживал свое повышение по служебной лестнице…

Раньше журнал «Зубр» обходился без заместителя Главного редактора. Но недавно, после своего похищения, Эльдар решил подстраховаться и назначить Вячеслава Сергеевича своей правой рукой.

Логика простая – если шефа опять похитят, то Слава будет руководить!

Перед уходом Эльдар Натанович собрал всех и попросил на две минуты притихнуть. Он собирался сказать что-то важное.

– Друзья мои! Я хочу сделать еще один подарок нашей прекрасной паре.

После этого вступления пьяный шепот совсем прекратился, и на Главного редактора устремилось множество заинтересованных глаз – очень дружелюбных и слегка мутных.

– Друзья мои! Я знаю, что наша Таня родом из города Рощинска. Так?

– Да, Эльдар Натанович. Там до сих пор моя мама живет. И старых друзей полгорода.

– Вот и отлично… Вчера я получил заказ. Надо в хорошем ракурсе осветить фирму «Наш дом». Несколько ярких фотографий и пять страниц текста.

– А что это за фирма?

– Она строит дома по всей России. А центральный офис в Рощинске! Так вот, я направляю Андрюшу Стругова и Танечку Рузову в командировку. Я на две недели заказал им люкс в лучшем отеле Рощинска, в гостинице «Амфора». Это что-то вроде свадебного путешествия, но до похода в ЗАГС.

– Спасибо, Эльдар Натанович!

– Довольна, Танюша? Это будет твоя первая статья, как журналиста «Зубра».

– Очень довольна! Спасибо, Эльдар Натанович! А обложка журнала наша?

– Ваша, Таня! У вас там на всё времени хватит! Пусть Андрей сделает побольше фотографий. Будем выбирать…

Так получилось, но Роза Степановна Рузова жила на два дома. Каждый месяц она на неделю уезжала в Москву и терзала дочь по полной программе. Татьяна сопротивлялась, но очень вяло.

Обе считали, что они правы!

Старшая Рузова была уверена, что двадцать пять лет – это детский возраст. Девочку надо уберечь от ошибок. Ребенок еще совсем не знает жизни! Его надо учить, учить и учить!

А Татьяна считала, что она уже взрослая. Она хотела сама делать ошибки и сама их исправлять…

Ежемесячная московская неделя была трудным временем для обеих женщин.