Анатолий Галкин - Ставка на удачу

Юрий Сергеевич про себя отметил, что актриса выглядит очаровательно. Он много смотрел на нее вчера, но это было в суматохе допросов или в приглушенном свете вечернего ужина. Но сейчас утром и при дневном свете она была совсем хороша.

За свою жизнь полковник видел много разных женщин, но с артисткой пришлось общаться впервые.

Сейчас он не знал точно, кто же она для него – охраняемое лицо, временная любовница или важный свидетель.

Вчера во время ужина он успел узнать важные детали «Дела об отравлении режиссера Станкевича». Кое-какие мелочи полковник уточнял уже во время любовных игр.

Картина получалась такая!

После смерти прадеда Ирины прошло двадцать пять лет. И все это время в кабинете этнографа Зиновия Полонского было сложено наследство для правнучки.

Семь лет назад, когда Ира Полонская впервые вышла замуж, ей досталась трехкомнатная квартира профессора на Гороховой улице. И не где-то там за Фонтанкой, а около реки Мойки. Если прогулочным шагом, то это в трех минутах от Невского и в десяти минутах от Зимнего дворца.

Первые три месяца после свадьбы Ирочке было не до коллекций прадеда.

Потом они с мужем навели в кабинете порядок, загнав в дальний угол книги, рукописи, маски и коробки со всякой туземной атрибутикой.

И сразу после этого начался роман со вторым мужем и развод с первым.

Такие циклы повторялись четыре раза. И наконец, Ирина поняла, что можно нормально жить без штампов в паспорте, без марша Мендельсона и криков «Горько!»

Не так давно один умный человек подсказал Полонской, что коллекция прадеда стоит каких-то денег.

Потом нашелся покупатель – бизнесмен Ефим Романовский. Он отвалил за все маски пятьдесят тысяч долларов.

Сделку оформили с адвокатом, с нотариусом и с искусствоведом из Кунсткамеры.

А совсем недавно, собираясь продать старые книги, Ирина нашла коробку с дневниками прадеда.

Посчитав, что самое любопытное время это семнадцатый год, Полонская нашла нужную тетрадь и стала читать.

Во времена крушения царизма у нас еще не было телевизоров и других соблазнов цивилизации. Поэтому Зиновий Полонский писал вдумчиво и интересно. Почти, как граф Алексей Толстой в романе «Сестры».

На последних страницах дневника Ирина чуть не завыла от злости. Она поняла, что одна из масок стоила в сто раз больше, чем вся коллекция.

Но поезд ушел!

Очевидно, полковник Смолкин был сносным сыщиком и неплохим любовником. В перерыве между первым и вторым действием он умудрился выпросить у Полонской дневник прадеда. Взволнованная Ирочка не придала этому значения. Ее интересовало другое! Ведь впереди была еще большая часть спектакля, его кульминация и развязка.

Перед уходом полковник не стал будить женщину. Он с сожалением посмотрел на красавицу, прихватил дневник и покрепче запер за собой дверь. На два замка!

Сидоров не сомневался, что Странник будет его ждать там, где они договорились.

А куда он денется? Опытным взглядом «Коротышка» определил, что это интеллигент. Такие люди всего боятся, их грызет совесть и недоверие ко всему вокруг.

После их первой встречи в переулке за Казанским собором Иван проводил заказчика до его квартиры. Следя за ним на набережной Канала Грибоедова, Сидоров применял маскировку, сняв яркую куртку и натянув черную бейсболку.

Но когда Странник вошел в подъезд, который в Питере называют «парадное», и вставил ключи в свой почтовый ящик, можно было не скрываться.

«Коротышка» подошел поближе к заказчику, протер пальцем номер квартиры и очень спокойно сказал:

– Если обманешь, убью! Зарежу, как курицу.

Сейчас Странник стоял возле своей серой «Хонды» во дворе дома номер восемь на Провиантской улице.

Они улыбнулись, как добрые знакомые, и пожали друг другу руку.

– Всё нормально, Иван? За вами не следили?

– Порядок! Я работаю чисто. Они три дня не хватятся, что у них что-то пропало.

– Почему?

– А я заранее в детском магазине купил маску. Ну и повесил ее на место той. Отличный вид. Как будто, так и было!

– Здорово! Хорошая придумка! Но почему это всего на три дня?

– Ты что забыл, Странник? В конце недели закрытие вернисажа. Приедет Фима Романовский. Уж он-то знает свое хозяйство.

– Да, хозяин коллекции сразу заметит! Так мы поехали?

– Куда?

– На берег залива. У меня за Лахтой дача. Это дом моей невесты, но я там свой человек. Сразу передам вам деньги, а потом мы можем немного порыбачить.

– С берега?

– Что мы дети что ли? У меня катер есть. Не яхта, но с маленькой каютой. Там в шкафчике удочки и коньяк.

– Да, после такой нервотрепки не грех и расслабиться. А банька у тебя есть?

– Есть! Но это потом. После рыбалки.

По Большой Пушкарской улице «Хонда» помчалась в сторону Черной речки. Переехав мосты через Малую и Большую Невку, Странник развернулся и направился по Приморскому проспекту в сторону Сестрорецка. До Лахты оставалось не больше пятнадцати километров.

В машине они почти не разговаривали.

Уже въехав на участок и заперев ворота, Странник начал торопливо объяснять, где теплица, где баня, а где все остальное.

На первом этаже дома стоял большой сейф, защищенный бревнами сруба. Не двустворчатый шкаф, а такой аккуратный, размером со средний холодильник.

Хозяин спокойно вытащил ключ и открыл свой железный ящик.

Он понимал, что рядом с ним грабитель. Это опасно! Но Странник знал и другое – в сейфе ничего нет, кроме трех пачек по десять тысяч долларов в каждой.

Зеленые американские деньги сиротливо лежали на верхней полке.

– Вот тут всё! Как мы договаривались! Вы, Иван, здесь их оставите или возьмете на рыбалку.

– Сейчас пересчитаю и с собой возьму. Я их даже в баню с собой возьму!

– Как хотите! Они теперь ваши! И, кстати, насчет бани. Вы считайте деньги, а я пойду, затоплю печку. Пусть потихоньку согреется.

Через двадцать минут Странник вернулся, а Иван Сидоров только закончил пересчет бумажек. Он стянул пачки резинками и разложил в три разных кармана. На куртке были молнии, но опытный «Коротышка» еще сверху заколол всё английскими булавками. Так надежней!

Странник был уверен, что на причале никого нет, а будка сторожа слишком далеко, чтоб видеть детали.

Но охранял стоянку катеров и яхт бывший флотский мичман с капитанским биноклем.

Он видел все!

Белый катер имел по борту ярко-красный обод и красивое имя «Пальмира».

Каюта была меньше, чем купе. Но в ней был столик и лавки на четверых. А еще два шкафчика для инструментов, снастей, посуды и всяких закусок.

Катер ушел на несколько километров от берега в сторону поселка Лисий Нос. Здесь было тихо.

Маленькие рыбацкие лодочки жались поближе к берегу, а редкие корабли шли на Кронштадт далеко по фарватеру.