Егор Роге - Опустошение

– Ты просто гений! – не скрывая восторга произнесла она, – только вот мы не сможем, не переговорив с Пьером, оформить заказ, да и деньги «Лассаль» не возьмет сейчас.

– Я и Макс должны встретиться с ним. Мы должны убедить Пьера открыть «второй фронт» – он должен дать права нашей компании заниматься его продукцией в России, наряду с «Ариной».

– Нужно еще и компанию открыть, – добавила Ира, – хотя у нас, в Канаде, это вопрос одного дня.

Сотрудник канадского посольства почти не задавал вопросов, и я надеялся, что смогу получить визу через два-три дня. Но он сообщил, что проверка документов займет не менее двух недель, а скорее, три.

Это было очень некстати, и картинка песочных часов с надписью «Контракт нефтяников» возникла у меня перед глазами. «Время действительно – деньги», – подумал я.

Я мог понять канадцев, им приходилось проверять не только существование проблем с законом у заявителя, но и сам факт наличия у него гражданства России.

Во всяком случае, мне было известно, что российские заграничные паспорта получали люди, не имеющие никакого отношения к стране.

Да и не только в России, греческое гражданство Артема тоже было…

– Но то, что у вас уже была канадская виза, – продолжал сотрудник посольства, – облегчит вам получение визы.

– Мне нужно срочно, – прервал его я, – есть ли возможность?

– Мы сделаем все максимально быстро, – заверил меня сотрудник посольства.

– Так на какой срок ожидания мне нужно рассчитывать?

– Я уже говорил, не менее двух недель…

Ира Шульман внимательно выслушала меня, когда я вечером пересказывал этот диалог, и сказала:

– Канадцы – ребята неторопливые, за исключением хоккея, но этот случай просто невероятный. Три недели ожидания визы по деловому приглашению! Так ты сдал паспорт в посольство?

– Ну разумеется!

– А американская виза у тебя все еще имеется?

– Да, она до конца года.

– Многократная?

– Именно так.

– Срочно забирай документы из посольства и лети в Нью-Йорк!

Ира перезвонила еще через час. Билеты она заказала, и их нужно было выкупить утром в московских кассах авиакомпании «Дельта». Вылет через два дня!

Канадцы были немало удивлены моим утренним визитом в посольство, однако паспорт мне вернули незамедлительно, поставив при этом какой-то штамп на последней странице. Ира сказала что канадскую визу я получу в консулате в Баффало, что на границе с Канадой за один, максимум два дня. К сожалению, это оказалось не так.

Рейс «Москва – Нью-Йорк» совершил промежуточную посадку в Шеноне, в Ирландии, что было, как нельзя, кстати. Американцы требовали заполнить специальный формуляр, в котором нужно было указать адрес, где я планировал остановиться. Я же, зная, что меня встретят в аэропорту Ира и Макс, совершенно не задумывался об этом.

В Шеноне я нашел в книжном путеводитель по Нью-Йорку, откуда переписал название и расположение отеля – это был «Хилтон», на углу Сорок второй улицы и Второй авеню. По иронии судьбы, много лет спустя я останавливался именно в этом отеле: он действительно очень удобно расположен, недалеко от Таймс-сквер, в двух шагах от штаб-квартиры ООН.

В аэропорту после традиционных формальностей на паспортном контроле и таможне, достаточно хорошо показанных во второй части фильма «Брат» Бодрова, я оказался в объятиях своих будущих партнеров по мебельному бизнесу.

Я был просто раздавлен Нью-Йорком. Урбанистическая культура в апогее своего развития: «Эмпайер Стейтс Билдинг», стоэтажный небоскреб, построенный в первой трети двадцатого века, две башни Центра международной торговли…

Семь лет спустя кадры обрушения именно этих исполинов обойдут все мировые агентства новостей, а история трагедии станет основой многочисленных теорий.

Статуя Cвободы, подарок Франции Соединенным Штатам, – символ американской демократии, никого не оставляющий равнодушным, внушающий уважение одних и вызывающий ненависть других.

Уолл-стрит – узкая улица, заставляющая почувствовать себя размером не более спичечного коробка, настолько сжатая со всех сторон огромными бетонными зданиями, что и солнечный свет почти не попадает в это царство полумрака.

Ира старательно трудилась экскурсоводом, она любила Нью-Йорк и провела здесь немало времени.

– Ты знаешь, мы не сможем все осмотреть даже совсем бегло за один день. Выбирай, что еще ты хочешь увидеть: Чайна-таун, Брайтон…

– Я хочу увидеть все, – отвечал я, – но мой сосуд впечатлений полностью заполнен. Я действительно больше не в состоянии воспринимать.

– Я понимаю, у тебя ведь сейчас четыре часа утра по Москве.

– Я действительно поражен грандиозностью города, – продолжал я, – но у всего есть предел, и если ты скажешь что мы сейчас вылетаем на Луну смотреть матч по американскому футболу, я уже не удивлюсь…

Мы решили не оставаться на ночь в Нью-Йорке: отели стоили не меньше трехсот долларов, и мы, приняли решение остановиться на ночь в каком-нибудь мотеле километрах в ста от города.

Первый вечер в Америке закончился в номере небольшого мотеля в городке Скрантон, что по дороге от Нью-Йорка к Баффало. Силы к ночи неожиданно вернулись, и мы, заказав пиццу и колу, совсем по-американски расположились в моем номере.

– Папа сказал, что компанию надо зарегистрировать в Торонто, – начала Ира, – так будет лучше.

– Я не силен в налоговом кодексе Канады, поэтому сделаем, как он считает нужным.

– Завтра, я надеюсь, получишь визу, и мы сможем открыть компанию.

– Это займет много времени? – уточнил я.

– Думаю, что уложимся в час, – улыбнулась Ира, – ужинать будешь уже в ранге совладельца компании.

Утром, позавтракав и выехав из города, мы продолжили обсуждение нашего будущего. К моему удивлению, Макс и Ира предложили разделить компанию на равные части. На три равные части. Это совершенно не входило в мои планы: я понимал, что основной бизнес: заказы, планировка и сборка – будет проходит в России, как мы любили говорить, в моей «зоне ответственности». Канадский же офис, в моем понимании, осуществлял технические функции – по сути, размещение заказа на заводе, комплектацию и отправку. Однако, несмотря на это, я был готов разделить доход пополам, но никак не на три части.

Ира и Макс в конце концов все же согласились с моими аргументами, и соглашение о создании компании «Лассаль Дизайн» было достигнуто. Название для компании придумал Максим.

– Это отличное название, – подтвердил я, – главное, чтобы Пьер Лассаль не возражал.

– А он и знать не будет, – ответила Ира, – по крайней мере, до поры до времени.

– Объясни-ка…

– Тебе в России намного проще будет продавать от «Лассаля», имея в названии компании имя концерна. Этот «Лассаль Дизайн» будет покупать у нашей же второй компании, которую мы назовем скажем «MAX», а она уже будет покупать у большого «Лассаля».