Максим Милованов - Естественный отбор

После объяснений и взаимных упреков Кэт бросилась ему на грудь:

– А я уж было подумала, что ты разлюбил меня!

– Что ты, глупенькая! Конечно же, я люблю только тебя!

– Правда любишь?

– Правда…

– Нет, не любишь!…

– Очень люблю…

Чтобы лирическая дискуссия не перешла в постельное русло, на что у Фила не было сил и желания, он предложил:

– А давай сходим куда-нибудь? Мы уже сто лет нигде не были!

– Давай, – согласилась Кэт.

– Может, в «Неон» или в «Батискаф»?

– Мне все равно.

– Тогда поехали?

Спустя пару минут они мчались по ночному городу.

«Как хорошо, что Макс дал мне машину, – думал Фил. – Однако пора наведаться за своей».

– Ой, смотри, смотри! – показала пальчиком Кэт в сторону сверкающих вдалеке огней. – Может быть, зайдем в «Пиковую даму?»

«А что, очень даже неслабая идейка! – подумал при себя Фил. – Будет обеспечено алиби перед Наташей, которая обязательно поинтересуется, чем это я занимался со своей бывшей подружкой всю ночь. Играл в казино! – таков будет ответ. – Если не веришь – спроси у своих коллег!»

Фил притормозил у казино и нежно прикоснулся губами к губам девушки.

– А куда, скажи, пожалуйста, подевались все кольца из нижней губы и из носа? – спросил он ее после поцелуя.

– Я их выбросила, – засмеялась Кэт. – Несолидно будущей маме носить на себе всякие железяки!

– Какой еще маме?…

– Я беременна, – гордо сказала Кэт.

1 декабря. В первый день зимы повалил снег. Возле восемнадцатого отдела внутренних дел в течение рабочего дня появилось несколько снеговиков. Вокруг них дети воздвигли снежные бастионы. Их веселые возгласы доносились до инспектора Глушенковой, мешая разговаривать по телефону. Она и без того еле слышала голос Коли по прозвищу Пупс, доносившийся сквозь оглушительные помехи, как будто Николай звонил ей с другой планеты. Зажав пальцем ухо, Валентина Андреевна прокричала:

– Что случилось, Коля?

– Как – что случилось? – донесся до нее голос Пупса. – Вы же сами велели вам звонить в любое время суток, когда отыщется нужная машина.

– Машина? – повторила Валентина Андреевна и тут же вспомнила, какое поручение совсем недавно давала тинейджерской братии в составе четырнадцати человек.

Забыть об этом было немудрено, ведь следственные действия по делу об изнасиловании Виктории Добровольской были прекращены в связи с полным изобличением насильника. Несмотря на усилия родителей и высокооплачиваемых адвокатов, он был заключен под стражу. Экспертиза показала, что человеком, изнасиловавшим Вику, и в самом деле оказался Дормидонт. Правда, обстоятельства, сопутствующие изнасилованию, обвиняемый прояснить отказался, ссылаясь на то, что был пьян и ничего не помнит. Не вызывало сомнений, что эту версию ему успели подсказать адвокаты, для того чтобы добиться психиатрической экспертизы и всеми правдами и неправдами заполучить для подзащитного формулировку «в момент совершения преступления был невменяем». После подобного диагноза максимум, что грозит «невменяемому», – полгода принудительного лечения в психиатрической клинике. Ну а уж что это будет за «принудительное лечение», понятно даже ежу!

В суматохе навалившейся текучки, которая была основательно заброшена во время розыска насильника, Валентина Андреевна совсем забыла о данном ей подросткам поручении, считая, что раз преступник изобличен, то отыскивать «Фольксваген» с номером три семерки не так уж необходимо.

– Так что насчет машины? – скорее из благодарности за проделанную работу, чем из настоящего интереса спросила инспектор Глушенкова.

– Машина эта стоит в одном сервисе уже недели три! – доложил Пупс. – Местные пацаны сказали, что видели, как хозяин снимал с нее номера перед покраской. Буквы они не запомнили, только цифры – три семерки. Они думали сперва, что он снимает номера только на время, чтобы краской не запачкать, но на следующий день тот притащил другие номера – три двойки. Они еще подумали тогда: что за придурок! Три семерки намного покозырней, чем три двойки! Хотя это дело вкуса. По мне лично, дело не в номере, а в тачке. Клевая тачила даже со стремным номером смотрится нормально! Впрочем, это не важно. Интересно другое. Какой дурак «темно-серый металлик» перекрашивает в «сафари», скажите, пожалуйста?

Валентина Андреевна промолчала на эту сентенцию, так как с большим трудом представляла себе, что такое цвет «сафари». С «темно-серым металликом» было намного проще.

– Так вот этим дураком и является водитель того «Фольксвагена»! – продолжал Пупс. – Он велел мастерам перекрасить весь кузов в «сафари», и как можно быстрее. Пацаны местные говорили, что мастера, услышав это, аж рты поразевали. Видно, такого кадра им в своей жизни видеть еще не доводилось. Мне, если честно, тоже!

– Понятно! – произнесла в ответ Валентина Андреевна и, взяв со стола ручку и блокнот, спросила: – Так где находится этот сервис?

– На «Пролетарской», в гаражах, – отозвался Николай. – Знаете это место?

– Знаю…

– Бокс номер сто тридцать четыре!

– Спасибо! – Валентина Андреевна записала адрес. – Я теперь твоя должница…

– Сочтемся! – ответил Пупс.

Когда в трубке зазвучали короткие гудки, Валентина Андреевна позвонила по местному телефону:

– Толя, это я! Как хорошо, что ты еще не ушел. Оденься и приходи ко мне. Нам предстоит небольшая прогулка…

Отыскать мастерскую по покраске автомобилей удалось без особого труда. Кузовных дел мастера, оба армянина, увидев перед собой двух человек с милицейскими корочками в руках, перепугались. Тот факт, что одним из милиционеров была женщина, навел их на мысль, что пришедшие занимались выявлением нарушителей паспортного режима, коими оба мастера, несомненно, являлись. Они приготовились к вопросам о документах и прописке, но мужчина-милиционер спросил их о другом:

– Чья машина вот в этом боксе?

– Клыенты! – ответил один из мастеров.

– Понятно, что клиента. Нас интересует его имя, фамилия и адрес.

– Мы нэ спрашивалы адрэс! Имя тоже нэ спрашивалы! – ответил второй мастер. – Знаем толко, что он нэдалэко живет.

– Откуда знаете? – спросил капитан Панфилов.

– Он сам гаварыл.

– А когда придет за машиной? – вступила в разговор инспектор Глушенкова.

– Он нэ гаварыл. Сказал, что загялнэт как-ныбудь…

– А машина его готова?

– Пачти гатова. Кузов пакрасилы, как он хатэл, в цвэт «сафары». Получилас просто канфэтка. Осталось только собрат все…

– А можно посмотреть на машину?

– Пажалуста, сматры! – Оба мастера распахнули дверь бокса.

Забравшись в машину, Панфилов и Глушенкова принялись осматривать внутреннюю обшивку «Фольксвагена». Первым предметом из числа обнаруженных оказалась подробная карта города, затем женская расческа с несколькими рыжими крашеными волосами, третьим предметом, извлеченным из бардачка, оказался блокнот, испещренный какими-то записями. Анатолий поднес находку поближе к свету: