Виктор Мясников - Цейтнот

- Уже надумал. - Ямщикова, похоже, вдохновило доверие начальства. Человек трех надо отправить в четырнадцатую школу, взять журнал пятого "Б", в котором девочки учились, и моментально обежать всех одноклассников, кто живет рядом. А у кого есть телефон, обзвонить. Дети любят перезваниваться, когда родителей дома нет.

- Угу, - полковник сейчас не повторял вслух, он писал на маленьких листочках торопливые записки из одних сокращений, отправлял скользом кому-нибудь из сидящих по обе стороны длинного полированного стола.

- Кого-то шустрого, типа Ерошина, - продолжал Ямщиков, - в детскую поликлинику, молодых мамаш опросить. Пусть сюда зайдет за фотографией.

- Ерошин! - раздалось в трубке. - Что еще?

- Список жильцов профильтровать. Вроде все...

- Родственников забыл, - отметил Полковник Гераскин. - И разберись, что ещё за бриллианты. Действуй.

Ямщиков опустил трубку на рогульки телефонного аппарата, распахнул дверь кухни. Позвал:

- Игорь Сергеевич!

- Чем могу быть полезен? - хозяин квартиры подбежал, словно официант, всей фигурой выражая готовность услужить.

- Не возражаете, если я тут у вас расположусь? - спросил Ямщиков. Штаб не штаб, а что-то вроде того. И к вам пара вопросиков.

- Конечно, конечно... Такая трагедия...

- Пока ничего сверхужасного не произошло, - успокоил его Ямщиков, - но следует поспешать. Вы девочек видели сегодня?

- Нет. Вы знаете, когда я работаю, то кроме своей работы, ничего не вижу и не слышу. Говорят, Анна Георгиевна кричала, а я, представьте себе, ничего не слышал. Вы обивку на моих дверях видели? Гермокамера, а не квартира. Ведь у меня камнерезные станки, они так визжат! Без этой обивки было бы невозможно в подъезд войти - уши режет.

- Вы один живете? - перебил хозяина Ямщиков.

- Да, один. - Игорь Сергеевич мгновенно переключился на другую тему. Слава богу, отец отписал мне квартиру, но все остальное досталось мачехе...

И он принялся печально повествовать, как молоденькая натурщица окрутила отца, маститого художника, какие баснословные деньги огребает сейчас, распродавая его коллекции и полотна...

Ямщиков кивал, не перебивая, вроде бы, внимательно слушал. Он и в самом деле слушал, но, одновременно и думал свою думу, разглядывая художника-ювелира и обстановку кухни.

Игорь Сергеевич Копырин - сын заслуженного художника республики. Лет тридцати двух - тридцати трех на вид. Слегка склонен к полноте. Внешне не очень похож на художника, точнее, на расхожий кино-телеобраз художника. Ни тебе кудрей до плеч, ни бороды. Наоборот, рыжеватые волосы пострижены коротко, а на щеках совершенно немодные рыжие, почти красной меди бакенбарды. И руки пухленькие, с короткими толстенькими пальцами. Зато кухня выглядит вполне богемно: немытая посуда, окурки, сырные корочки, обилие пустых бутылок.

"Однако, коньячок уважает," - подумал Ямщиков и вклинил в паузу вопрос:

- Бриллианты Поляницкой сколько могут стоить?

- Бриллианты? - в недоумении переспросил Копырин. - Какие бриллианты? Я не особенно присматривался к её бижутерии, но, насколько помню, бриллиантов не замечал.

Мелодично запиликал дверной звонок.

- Врача вызывали?

На пороге стоял симпатяга Ерошин, надевший самую обаятельную свою улыбку. А вот докторский халат на нем явно женский - в плечах почти трещит, и рукава чуть ниже локтей. На средних лет докторшу, которая его сопровождает, ерошинская улыбка не действует. У неё озабоченно-усталый вид, ей не нравится милицейская компания, ей мешают работать. Третьим явился незнакомый Ямщикову криминалист.

Все идут в квартиру Поляницкой. А Анна Георгиевна тем временем уже почти пришла в себя и, как ни удерживала её соседка снизу артистка Вандлер, вскочила с кресла и громко закричала:

- Вы! Милиция! Кто вас просил?! Убирайтесь вон! Слышите? Вон!

Докторша из "неотложки" безуспешно пыталась поймать на её запястье пульс. Вырвав руку, Поляницкая ринулась к дверям.

- Я все отдам, сейчас же! - слезы брызнули на её бледные припухшие щеки. - Девочки мои!

Ямщиков её опередил, оказался раньше у выхода, прижал дверь плечом. Тогда Поляницкая прибегла к последней, крайней мере. Обычно женщины пускают её в ход в момент наивысшей степени отчаяния, злости и ненависти. Она попыталась вцепиться в лицо инспектора ногтями. Ямщиков успел перехватить её руки - профессиональная реакция. Несколько секунд он глядел, как судорожно сжимаются и разжимаются тонкие пальчики, скребут воздух узкие ноготки в кровавом маникюре.

Грубым, бесцеремонным движением он усадил женщину на узкий обувной ящик под одежной вешалкой. Яростно выкрикнул:

- Вы что, убить их хотите? Своими руками убить, да?

В полутемной прихожей он плохо видел её лицо, но понял, что добился своего - напугал, остановил, не дал натворить глупостей и заставил себя слушать. Уже спокойней продолжил:

- Их куда-то заманили, скорее всего, это был знакомый человек. К чужому бы они не пошли. Так? - Поляницкая кивнула, и Ямщиков осторожно отпустил её руки, зорко следя за каждым движением женщины. - Если их отпустят, они расскажут, кто их заманил, кто похитил. Так? - Поляницкая замерла, до неё начал доходить страшный смысл сказанного. А Ямщиков продолжал твердым голосом: - У нас в запасе два часа. Помогите нам и мы поможем вам. Обещаю принять все меры и спасти девочек.

"Если они ещё живы," - добавил мысленно про себя, слегка ужаснувшись, и тут же отогнал прочь эту поганую мыслишку.

- Анна Георгиевна, нужны фотографии, - добавил мягко.

Ямщиков включил в прихожей свет. Махнул рукой эксперту, показывая направление:

- На кухне...

* * *

Поляницкая вытащила из секретера большую картонную коробку, сбросила на пол крышку. Наверное, в каждой семье заводят альбомы для фотографий, но, тем не менее, редко где обходятся без таких коробок или пакетов. Дешевые автоматические "мыльницы" и приемные пункты "Кодак-экспресс" вызвали настоящий потоп из цветных фотокарточек. Фирменные пакеты фотосервиса заполняли и эту цветастую коробку из-под чего-то импортного.

Анна Георгиевна торопливо вытряхнула на стол содержимое нескольких пакетов. Скользкие глянцевые прямоугольники разбежались по полировке, словно колода новеньких атласных карт. Ерошин тут же выхватил из вороха подходящий снимок:

- Как они сегодня были одеты?

Поляницкая торопливо ткнула пальцем в снимок:

- Вот так же. Так же, как тут.

- Ясно, - кивнул Ямщиков и стал вглядываться в фотографию, словно на всю жизнь запоминал.

Поляницкая снова заплакала:

- Деточки мои... Это муж снимал в зимние каникулы, после Нового года. На площади...

Что ж, фотография отменного качества: контрастная, форматом в тетрадный лист, лица девочек спокойны. Идеально для розыска.