Виктор Мясников - Цейтнот

Квартира Пупцова не была опечатана, да оно и не полагалось: в больнице мужик, а не в тюрьме. Дверь, обитую декоративной рейкой, украшала затейливая ручка в виде литой львиной лапы. Ямщиков протянул руку в перчатке, плавно надавил. Дверь, как и следовало ожидать, не подалась.

- Что делать будем? - спросил у Рогожкина.

Тот несколько раз надавал на кнопку звонка, пожал плечами. Распорядился:

- Ерошин остается здесь, а мы дальше пойдем.

На улице ещё раз спросили Семенова, где тот высадил Лину. Художник, нервно теребя бороду, второй раз объяснил: свернул через железнодорожные пути, проехал мимо гаражей и у домов высадил. Она помахала рукой, потом смотрела, как он развернулся и уехал. Семенов видел её в зеркало заднего вида, пока не свернул за переезд. Стояла и смотрела.

Ямщиков с Рогожиным переглянулись. Капитан начал размышлять вслух.

- Значит, убедилась, что уехал, а потом пошла в дом. Не хотела, чтоб видел?

- Глупо, - возразил Ямщиков. - Сама же просила подвезти к дому Пупцова. Логично предположить, что, имея ключ от "хибары", имеет ключи и от квартиры. Может, в другую сторону направилась? В лыжных ботинках...

- И в приметном лыжном костюме. Переодеться надо, переобуться.

- А если смотрела на что-то другое? - Ямщиков размял сигарету. Может, хвост отслеживала, а может... - Он прикурил, выдохнул дым. - Может, гаражи оглядывала. Пойдем, тоже оглядим? - Придержал за локоть художника. Гараж Пупцова там же?

- Ну да, - неуверенно подтвердил тот. - Вроде там.

Две секции кирпичных кооперативных гаражей с наезженной обледенелой дорогой между ними располагались вдоль железной дороги. На металлических дверях написаны номера автомашин. Вот только номера пупцовского "мерседеса" никто не знал, а связываться по радио с управлением не хотелось - много времени уйдет.

- Слышь, Кузьмич, - Ямщиков подошел к капитану, - у всех по два, по три замка висит, а у некоторых один. Значит, машины в гараже нет, воров бояться нечего. А у этого вообще, похоже, только на внутренний закрыт, неохота на пустой амбарники вешать.

Этот гараж сразу привлек внимание. У одной створки высилась изрядная снежная куча, за то у второй подчищено. Прикрыта она была неплотно, а замок в проушинах висел вовсе косо, почти боком лежал. Ямщиков подтянул перчатки, двумя пальчиками осторожно пошевелил замок.

- Да ладно, - махнул рукой Рогожкин. - Думаешь, его голыми руками запирали на таком-то холоде? Боишься отпечатки смазать?

Замок качнулся и... открылся. Он не был заперт, а только продет в петли и сведен с дужкой. Оперативники тут же отступили на шаг, переглянулись, поняв друг друга без слов. Ямщиков движением руки отстранил Семенова и стал разглядывать снег у ворот. То же самое делал и Рогожкин. Через две минуты они прекратили это занятие и тяжко вздохнули:

- Ничего!

Такая синхронность вздохов и слов могла бы показаться смешной, да оно, наверное, так забавно и выглядело со стороны. Но Семенов даже не улыбнулся. Он не моргая глядел из-под низко надвинутой папахи, и его уже начинала поколачивать нервная дрожь. Дурные предчувствия легко и сильно овладевают творческими натурами.

Рогожкин осторожно отвел скрипучую створку.

На полу гаража, скрючившись, на боку лежала Лина Медведенко. На побелевшем лице навсегда застыло удивление и боль. Открытые глаза мутно остекленели, изо рта набежала лужица подмерзшей крови. Кровавые пятна были и на белом китайском пуховом пальто - спереди и на спине. Обеими руками женщина прижимала к животу пустой вельветовый футляр для драгоценностей. Они склонились над трупом.

- Нагара нет, - тихо сказал Ямщиков.

- Насквозь, - так же негромко, словно бы не ответил, а размышлял свое Рогожкин.

- Да, соответствуют. Колотые.

- Стрижено, брито... Криминалисты скажут.

Они разогнулись. Беззвучно рыдал художник Семенов. Слезы бисером замерзали в просторной бороде. Он сорвал папаху, уткнулся в неё мокрым лицом, глухо, сквозь слезы проговорил срывающимся голосом:

- Да лучше бы я её вам сдал... Э-эх, елы-палы...

И грузно осел в снег.

Пока ожидали бригаду, Рогожкин осмотрел гараж и у стены среди колес и разных автомобильных железяк-запчастей нашел белую сумочку, очевидно, отброшенную туда во время борьбы жертвы с преступником. В сумочке нашлось несколько сторублевок, кое-что из косметики и конверт, а в нем загранпаспорт на имя Тюриной Татьяны Ивановны, но с фотографией Лины. Через погранконтроль пройти с таким документом абсолютно невозможно - слишком грубо переклеена фотография и подделаны печати. Еще в гараже стоял черный "Че-Зет", а в рюкзаке были кожаный костюм, сапоги и красный шлем.

Криминалисту не потребовалось много времени, чтобы восстановить картину убийства. Преступник нанес удар сзади в область поясницы. Четырехгранный длинный клинок с пазами в каждой грани пронзил женщину насквозь. Убийца зажал ей рот рукой - к губам примерзли шерстинки с варежки. Женщина стала падать, он её придержал, поэтому Лина опустилась на колени, прижимая к ране в животе вельветовый футляр. Затем убийца несколько раз ударил её своим страшным оружием спереди в грудь. В притвор ворот попал снег, он не стал с ним возиться, а прижал створки, как мог, и продел в проушины замок...

- Ну, что скажешь? Ты же знаток по части всего, что режет и стреляет.

Они снова сидели в машине. Ямщиков курил, выпуская дым в щелку над приспущенным боковым стеклом, а Рогожкин цеплял его вопросами.

- Мда... - Ямщиков швырнул окурок в снег, захлопнул дверцу. - Крепко мы прокололись, обделал нас Шеф. Я виноват - спугнул дамочку.

- Не знаю, не знаю... Она бы и так в город сразу рванула, - дом-то не сгорел. А может, он и её планировал в расход. Загранпаспорт липовый только для наживки годится. Собирался бы с ней в загранку махнуть, так и документы бы выправил натуральные, а не эту туфту смастерил.

- Да уж, поработать ему пришлось. Видно, не хотел, чтоб в УВИРе светилась.

- Это ладно, ты про рапиру расскажи. Чем он её шпиговал? - С рапирой по улице не погуляешь, а вот что-нибудь покороче под пальтецо можно пристроить. Французский штык-шпагу, например, от винтовки Лебеля. Образца, дай бог памяти, девятьсот седьмого, не то восьмого года.

Рогожкин усмехнулся.

- А что же не багинет какой, времен Очакова и покоренья Крыма? Тоже антиквариат будь здоров.

Ямщиков насмешку проигнорировал.

- В гражданскую через Россию тьма антантовского оружия прошла. Винтовки-то даром никому не нужны - патроны не достать, а клинков много сохранилось. Такой тип только у французов - четырехгранный игольчатый. Кустарным способом подобную штуку замучаешься делать - ложбинки на гранях больно хитрые, круглые, с нависающими краями. Вот так. Но шампур этот дело пятое. Важнее другое. В гараже нет ни одного ключа: ни от квартиры Пупцова, ни от квартиры Лины, ни от её гаража, ни от этого...