Андрей Молчанов - Ядерные материалы

- Почему? Батискаф с манипуляторами...

- С его помощью ни люков, ни обшивки лодки не вскрыть. И если бы это было столь легко, давно бы уже нашлось кому это сделать.

- Тогда какой же вывод?

Послышались шаги - с трапа спускался капитан.

- Какие новости? - обернулся к нему Каменцев.

- Ждем распоряжений, - отчужденно буркнул тот.

- О! А что это? - Врач указал на сверкнувший в темени огонек.

- Морская нефтебаза, - ответил капитан, скрываясь за дверью, ведущей на нижнюю палубу. - Норвежская.

Уолтер проводил его настороженным взглядом. Теперь все казалось фальшью и коварством, все несло второй смысл и опасность.

Около получаса они еще постояли, перебирая шепотом разнообразные версии, касавшиеся странностей экспедиции.

"Скрябин" дрейфовал, приближаясь к огням нефтяного промысла.

- Слушай, - произнес Уолтер, обращаясь к врачу. - Истина может выясниться тогда, когда она уже не будет стоить ни шиша! И сейчас не время руководствоваться высоколобой аналитикой, куда лучше - условными рефлексами. Надо срочно отсюда сдергивать.

- Куда?

- Да вот же он - шанс! - Уолтер указал на тускло мерцающие в океане светлячки.

- Мы не спустим спасательную шлюпку - заметят.

- У меня есть два гидрокостюма.

- Не-ет. - Сергей мотнул головой. - Мой паспорт... Он у капитана.

- Подумаешь - паспорт!

- Нет, - уже решительно повторил врач. - Мне, увы, придется каким-то образом выживать здесь. Ничего объяснять не стану, поскольку попросту не могу, но... Единственно жаль, если вместе с вами уйдет и Забелин, я не знал, что он ваш приятель...

- Тогда - пока! - хлопнул его по плечу Уолтер. - Все, что в состоянии предпринять, - поставить в курс дела всякие-разные инстанции... Хотя что я им сообщу?

- М-да, - неопределенно откликнулся Сергей.

Чувствуя, как пылает лицо от внезапного нервного напряжения, Уолтер постучался в каюту Забелина.

Никто ему не ответил.

С полчаса он ходил по судну, разыскивая товарища, пока не выяснил, что тот находится на каком-то совещании научного состава экспедиции.

Уолтер подошел к кают-компании, где заседала ученая братия, но смуглолицый матрос, стоявший у двери, категорически отказал ему в доступе к занятому Забелину - дескать, получен приказ никого постороннего на научно-производственное собрание не пускать и участников его ни под каким предлогом не беспокоить.

Уговоры, обращенные к привратнику, не помогли. Чем больше аргументов для вторжения в кают-компанию Уолтер изыскивал, тем отчетливее проступало на лице морячка упрямство и даже готовность к физическому отпору назойливого визитера.

Между тем в препирательствах истекал подходящий и единственно возможный для побега момент.

В коридоре Уолтер вновь столкнулся с Каменцевым. Сказал, с безнадежностью сознавая, что непонятное свое решение врач принял и от него не откажется:

- Ну, пошли к водичке?

-То есть?

- Так называется океан...

- Нет... Я же сказал... А... что твой друг?

- Друг засел у арабов на совещании. У двери - цербер с оскаленной пастью из стальных зубов... Господа заняты! Ни в какую!

- Понял. Удачи тебе, - проронил врач. - Доплыви... Уолтер, поджав губы, легонько толкнул его в плечо:

- И тебе не потонуть.

Войдя в свою каюту, он надел кальсоны, теплый спортивный костюм, уместил в одежде бумажник и паспорт и втиснулся наконец в резиновую хламиду подводного пловца.

Натянул ласты, раздраил иллюминатор, высунул в него голову.

Накрапывал редкий дождик - предвестник нового скорого шторма. Огни базы приблизились, но ярче не стали. Обложной дождь размывал их в черной ненастной ночи.

По обшивке прошла дрожь - пустили машину, корректирующую дрейф, - и он ясно ощутил, как судно отворачивает от спасительной базы нефтепромысла.

На миг его пробрала жуть, но он справился с ней: прижал к лицу маску, уместил во рту загубник, хранивший хинную горечь высохшей морской соли, и выпростался в неизвестность.

"Как покойник, ногами вперед", - подумал механически.

Резина плотных перчаток соскользнула с края проема, и он полетел, в последний момент с силой оттолкнувшись от клепаного железа борта, в далекую темень.

Он падал с большой высоты, обмерев от страха, что будет затянут под винты, и провалился в тугую холодную ямы бездны, в мгновение преодолев добрых пять метров глубины, но все-таки отчетливо ощутил ту часть этого мгновения, когда плоскость моря прошлась по сердцу, оборвав дыхание.

А потом всплыл, выдул из трубки воду, неторопливо промыл маску, вновь натянув ее - спасительный кусок штампованной резины с овалом стекла.

Эта маска ценой в пять долларов ныне бесценна, она сэкономит силы, ибо в основном уходят они на то, чтобы поддерживать голову над водой, а это ему теперь не столь и необходимо.

С огромным облегчением он осознал и то, что теплая одежда и сухой костюм надежно защищают от несущего смерть холода.

Разгребая рыхлые белесые комья шути - смерзшегося ледяного "сала", поплыл вперед, лишь один раз оглянувшись на отдаляющийся "Скрябин" с конусами скупых высветлин от палубных ламп.

Надстроечные прожектора судна вытягивали в ночи полосы Мёртвого белого света, озарявшего ряды низких тягучих волн.

Через полтора часа он подплыл к одному из трапов базы. Взбираясь на клепаную металлическую платформу, подумал:

"Мой ангел-хранитель уже, наверное, взопрел от забот..."

Затем, обнаружив темный закуток между катушками с толстенными промасленными тросами, устроился в нем поудобнее и погрузился в ожидание.

Он действовал подобным образом опять-таки повинуясь не столько логике и умозаключениям, сколько наитию затравленного животного.

Когда огни "Скрябина" растаяли вдалеке, он разделся, выкинув в воду гидрокостюм и маску с трубкой, так и не изведавших епленьких атлантических вод.

Дождь утих, и наступила давящая тишина.

Он снял с себя спортивный костюм, намочил его и снова надел на себя. Затем вылил две пригоршни воды на волосы и размазал ледяную влагу по лицу.

А дальше было тепло человеческого жилья, ужин, коньячок, история о том, как он по оплошности сверзился с палубы в воду, я - восхищенные междометия нефтяников - дескать, какое же необходимо здоровье, чтобы выжить в смертоносной купели студеного моря?

Уолтер, благодарно воспринимая комплименты, невозмутимо врал о давнем опыте "моржа", закалённого регулярными зимними купаниями.

На "Скрябин", с которым связалось руководство промысла, он возвращаться не пожелал, сказав, что на первом же дежурном удне отбудет в Норвегию, а оттуда вылёпдт в Штаты. Утром его разбудили, подозвав к телефону.

- Вы отчаянный человек, -услышал он голос араба; - И я очень огорчен, что вам не суждено убедиться в работоспособности поставленного вами оборудования... Впрочем, ваша жена уверена в его высоком качестве... Хотите с ней поговорить? Нет проблем! Но прежде совет: думаю, надо преодолеть искус тщеславия и обойтись без освещения в прессе вашего подвига выживания в северных водах... Или вас гложет желание прославиться?