Андрей Молчанов - Кто ответит

- Я отдам тебе деньги. Всю твою долю, - сказал Матерый.

- Все зажуленное? - перевел Ярославцев. - Леша, да разве это главное? Жизнь мы с тобой профукали, а ее не компенсировать. Ты как убить-то смог? Ужель и не дрогнул?..

- А просто это. - Матерый поднял на него больные, искренние глаза. - Первый раз сложно. А после - чего терять?

- Так, может, и меня заодно?

- Думал... - Матерый опустил голову. - Но не ты ко мне ведешь, а я к тебе... Несправедливо.

- Гляди, а жизнь-то... страшненькая штука... Быт то есть, - сказал Ярославцев. - Ну, да все равно - спасибо. И тебе я благодарен. Не смалодушничал, не смылся, а пришел и рассказал. Пусть страх тобою двигал, поддержки ты искал, совета, как глубже в ил зарыться, но все же... Совет, кстати, я тебе когда-то дал в шутку. Но его ты, по-моему, воспринял всерьез. Как, стоит уже домик на морском берегу? - Хмыкнул.

- Не пахнет там морем, - отрезал Матерый.

- Хорошо. Значит, в тайге. Но, как бы там ни было, туда не спеши. Паниковать не стоит. Нам надо завершить массу дел.

- То есть ты считаешь...

- Погоди. - Хозяин встал, прошел в коридор, настороженно прислушался. - Тише, жена спит... Я считаю, в бега подаваться рано. Худо-бедно, но превентивные меры всяк по-своему мы продумали. Их надо попросту укрепить уже тем, что диктует конкретная ситуация. Спросишь, почему именно так рассуждаю? Потому что бежать - стыдно. Мы ведь феномен политический, хотя и трансформировавшийся в уголовный... А знаешь, в чем ошибка наша? Не верили мы в перемены, а наступили они, и мы обозначились как символ всех прошлых заблуждений. И лично моя ошибка - не с теми дело начал, не то дело и не так. Теперь реалии: есть уголовники - ты да я, пытающиеся избежать возмездия. Каким образом? В ход следствия не влезешь, выводы его не изменишь. Другое время, да и кровь тут... Значит, надо методично сжигать за собою мосты...

- Огня на них не хватит! - вырвалось у Матерого.

- Да, - кивнул Ярославцев. - За каждым из нас тянется шлейф, сотканный из забытых нами мелочей, которым мы и внимания не уделяли. А Лев... знал тех, с кем мы встречались каждодневно. Конечно, умный следователь выйдет на нас обязательно. Но ошибки бывают и у умных. И счастье бывает у дураков... Улыбнется оно - езжай в свой домик спокойно и чинно, а я тоже что-нибудь себе придумаю. Новое, скажем, занятие... Но сначала закроем все точки, где Лева как-то фигурировал...

- Известные нам точки, - поправил Матерый. - Да, думал. Но как? Подъехать и распорядиться об окончании работ? Кто послушает? Многие своего еще не добрали, многим просто понравилось.

- Перекроем кислород, - сказал Хозяин. - Не будет сырья, механизм застопорится. Не будет лазерных дисков и дешевых оригиналов, конец видеописателям. Не будет леса и кирпича, бросят шабашники пилы.

- Теперь они умные, сами источники найдут. Преобразуются в прогрессивных кооператоров, наконец.

- Найдут, - согласился Хозяин. - Но наступит полоса затишья. А пока ты кое-кого пугнешь - боевичков, кстати, своих, каратистов привлеки, кому-то про закон напомнишь, благо юридически подкован, кого-то исходного материала лишишь или базы... Надо пустить машину хотя бы на холостые обороты... Ясно?

- Скажи, - покривился Матерый, - а чего ты за привычное цепляешься? Семьей дорожишь? Но у тебя же все это прожитое, в золу обращенное. И семья, и работа... все. Тебе заново надо. Это мне - на покой. А тебе - заново. Потому что есть еще порох... И другой вопрос ты ж как поп был, проповедуя идейность наших мероприятий. Неужто и впрямь в нее верил? Или просто утвердиться хотел, когда за бортом оказался и в одиночку за кораблем поплыл?

- В одиночку? Не скажи.

- Ну, я с тобой рядом барахтался...

- Ты? Ты с другого корабля. С разбитой пиратской бригантины. Разбитой еще в архаическом прошлом.

- Так или иначе, - сказал Матерый, - на борт нас не подняли. В кильватере мы гребли, а сейчас команда винтовки неспешно чистит, чтобы и кильватер тоже свободен был. Помедлил. - А в принципе все закономерно. И что с ворьем ты связался и что ворью уподобился. Думаешь, нет? А ты бы сейчас себя со стороны послушал... А уж если показать тебя сегодняшнего тебе вчерашнему... у-у! Кошмарный сон. Но и смешной ты кое в чем: хотел тут один корабль на плаву удержать, будучи за бортом...

- Да не за бортом, - протянул Ярославцев раздраженно. Вцепился, понимаешь, в сравнение. Просто меня разжаловали. И даже не столько люди, сколько обстоятельства.

- Ошибаешься, - возразил Матерый. - Разжалован - значит, шестерка, а шестерка все равно в колоде. А ты откололся. Напридумывал иллюзий и начал ими жить. Нас, сброд, призывал работать на государство! Причем нам - крохи, государству куски. Мы не перечили, да, ты для нас то являл, чему мы подчинялись беспрекословно с детства! И оставался нам лишь обман - привычный. Соглашаясь с одним, втихую творить другое. А нынче ты тоже наш, уголовный, хоть и с завихрениями некоторыми. Потому долю тебе я верну. Долю, понял? Прощай, человек с будущим, которое в прошлом. Как мосты жечь - знаю, не волнуйся.

- Прощай, Леша. Если ты переселился в данную оболочку из флибустьера, то в следующей жизни быть тебе космическим пиратом. Каким бы лучезарным ни явилось будущее. По крайней мере место нам в нем найдется. Тебе уж точно. Волк нужен стаду, он его санитар.

- Для выездной сессии это законспектируй, - буркнул Матерый. - Как обоснование высшей меры. Особый цинизм, скажет прокурор, ярая антиобщественная позиция, гнилая философия подсудимого дает мне полное право просить... И так далее. Ну, пока!

СЛЕДСТВИЕ

С утра состоялся неприятный разговор с шефом, которому, видимо, накрутили хвост наверху. Шеф упрекал в медлительности, отсутствии решимости, говорил, что с Коржиковым пора кончать, и вообще выражал недоумение вялым ведением следственных и оперативных действий. Я выслушивал его хладнокровно, не перебивая. Шеф был не прав он оперировал категориями топорными, сугубо административными, а у меня имелись серьезные контрдоводы, способные привести его в чувство... И я знал фразу, которую выскажу шефу, когда он закончит свои комментарии и наставления. "Ваши пожелания, - скажу я, - играют на руку преступникам" Ох, и оторопеет шеф... Пауза повиснет, первое недоумение в глазах начальства сменится откровенным гневом, а тут я и выложу последние новости.

Но покуда сладостный момент моего триумфа еще не приблизился. Покуда журчала нотация, долгая, нудная, однако дающая мне время еще и еще раз взвесить все "за" и "против".

На днях выявился источник, откуда нумерованные покрышки от шасси "Ту-154" поступили в пользование браконьерам. Встретился я с ответственным хозяйственником одного из столичных аэропортов, который не колеблясь признал дескать, да, было славное дело - отдали некоему лицу эту резину, однако согласно распоряжению свыше. Устному, увы, распоряжению, но свидетели имеются. Распоряжался же сам Петр Сергеевич, сказав подъедет от меня человек, которому вы обязаны помочь. В интересах, безусловно, народного хозяйства. Авиация же, добавил хозяйственник, как армия: приказано - закон!