Джеймс Монро - Торговец смертью

Он взглянул на свою кружку.

- Вот уж не думал, что шампанское сделает меня таким несчастным.

- Это достаточно крепкая выпивка, - заметил Лумис. - Что ты собираешься теперь делать?

- Повидаться со своей девушкой, - сказал Крейг. - Если вы не будете возражать.

- Почему, черт возьми, я должен возражать, - удивился Лумис. - Мы же здесь все гетеросексуальные мужчины. Или может быть есть кто-то еще?

- Я хотел бы встретиться с человеком по фамилии Макларен, - сказал Крейг, и когда Лумис спросил, зачем ему это нужно, попытался объяснить.

- Я встретил его на Сицилии, - сказал он и рассказал о том, что там случилось.

- Очень хорошо, это хорошая история, но зачем ты хочешь его видеть? не отставал Лумис.

- Вы наверняка много слышали о вещах или событиях, которые существенно меняют жизнь человека - об этом любит писать "Ридерс дайджест", и я не обвиняю Макларена в том, как сложилась моя жизнь, но он единственный человек, который знает, кем я был прежде и что из меня получилось. Мне хотелось бы знать, проделал ли он то же самое.

- Проделал что? - спросил Грирсон.

Крейг, занятый своими мыслями, пожал плечами; эти мысли не имели ничего общего со счетами на погрузку, таможенными декларациями или текущим ремонтом легкого оружия.

- Он говорил мне о том, что представляет из себя наш мир и он был прав. По крайней мере, когда он говорил об окружающем мире. Я сделал именно то, что по его мнению должен был сделать. Я не думаю, что в этом есть его вина. Ведь это сделал я сам. Мне хотелось бы знать, продолжает ли он учить других. Иной раз я не могу удержаться от чувства, что он хотел бы пойти тем же самым путем, что и я.

- Предположим, что он не сделал этого? - спросил Лумис.

Крейг пожал плечами.

- Это не имеет никакого значения; сейчас уже слишком поздно начинать. Мне просто хотелось знать. - Он снова пожал плечами и сказал, - Послушайте. Я сделал массу вещей, прежде чем встретился с ним. А после этого я проделал ещё больше. И я никогда не вспоминал о них. Никогда. Но я действительно вспоминал этот чертов лагерь, и его пение, и как я смотрел на этих бедных придурков-солдат, танцующих под луной. Мне хотелось бы знать, что с ним стало теперь.

- Он знает твою фамилию? - спросил Лумис.

Крейг покачал головой.

- Он знал меня просто как Джона. Я знаю его фамилию потому, что он представлялся шотландским стрелкам.

Лумис поворчал и задумался. Немного погодя он сказал:

- Мне кажется, тут все правильно. Но мне хочется, чтобы ты рассказал это ещё кое-кому, прежде чем я приму решение.

- Кому?

Лумис насмешливо посмотрел на него.

- Психиатру.

- Вы думаете, я сошел с ума? - спросил Крейг. - Я не собираюсь убивать его. Я просто хочу поговорить.

- Мне наплевать, сумасшедший ты или нет, - сказал Лумис. - Мне ты нужен таким, каким ты есть. Если ты считаешь себя чайником, можешь им и дальше оставаться до тех пор, пока работа не будет закончена. И, видишь ли, разговор с Маклареном может как-то изменить ситуацию. А я не могу рисковать. - Он повернулся к Грирсону. - Пойди и найди Уэтерли.

Уэтерли присоединился к ним в баре. Это был маленький румяный и белокурый человек, очень напоминавший Пиквика, известного героя романа Диккенса; он выпил пинту черного бархатного пива и выслушал историю про Макларена, Лумис тем временем отодвинулся в сторону и читал затрепанный роман в бумажной обложке "Смерть в пурпурном ордене". Немного погодя психиатр оставил Крейга и оторвал Лумиса от его книги.

- Всегда одно и то же, - пожаловался он. - Вы требуете, чтобы я ответил через несколько минут, когда мне нужно несколько дней, чтобы разобраться.

Лумис задумчиво посмотрел на обложку книги. Да действительно, там были изображены пурпурные ордена.

- Ну, ладно, - фыркнул Уэтерли. - Он достаточно здоров, но находится под воздействием большого эмоционального напряжения, скорее всего, страха. Человек, которого зовут Макларен, важен для него в определенном смысле, который мне трудно объяснить. Можно сказать, что он представляет для него какого-то супер-Крейга - реализацию всех надежд и забот Крейга.

- Мне нет дела до вашей научной кабалистики, - сказал Лумис. - Это нужно срочно.

Уэтерли вздохнул.

- Вы используете все те же слова, что и я, но они имеют другое значение, - сказал он. - Ему недостает его жены, ему недостает его друзей, он боится потерять свою девушку. Он очень горячий, вспыльчивый человек. Людям, которые столкнутся с ним, может крепко достаться.

- Это случится, как только я найду этих людей, - сказал Лумис. - Так что делать с этим Маклареном?

- Если он действительно является воплощением супер-Крейга и жизнь у него тоже не сложилась, то Крейг будет чувствовать себя не так плохо. Если же он преуспел...

- Что вы имеете в виду, когда говорите "преуспел"?

- Крейг думает, что он может быть школьным учителем. По его оценкам это означает высокую степень успеха. Если это так, то я не советовал бы проводить эту встречу. С другой стороны, если с точки зрения Крейга он потерпел неудачу, то встреча может оказаться полезной для ваших целей.

- Я выясню, чем он занимается, - сказал Лумис, все ещё разглядывая обложку своей книжки.

- Он дал мне адрес Макларена.

Лумис не глядя протянул руку.

- Это не имеет никакого значения, - заметил Уэтерли, - но я могу заверить вас, что с анатомической точки зрения такое строение это молодой женщины совершенно невозможно.

Казалось, что это огорчило Лумиса.

- У нас у всех есть мечты, - сказал он. - Да, у всех. Иначе у вас не было бы работы. .

- 126

Глава 1

1

В тот же вечер Грирсон вез Крейга на своей "лагонде" в студию "Экспресс Телевижн Компани". Рука у него только что перестала болеть и настроение было отвратительным. Он ненавидел Крейга и то, с каким легким презрением тот швырнул его и чуть-было не покалечил, и теперь для него было делом чести добиться, чтобы тот был поражен, если не запуган.

Большой, мягко мурлыкающий автомобиль должен был по всем стандартам произвести впечатление и такое же впечатление производило водительское умение Грирсона, когда он гнал машину в сторону Хемпстеда сквозь усиливающееся движение по улицам Лондона; затем через Хит и к северу в сторону магистрали А1, заставляя стрелки компрессора, тахометра и спидометра карабкаться все выше и выше до тех пор, пока они не достигли отметки в сто миль и продолжали подниматься выше; автомашина, которая была достойна умелых рук, находилась в умелых руках. "Ну, погоди, подонок" мысленно кричал Грирсон на Крейга. И он проходил повороты так, что все четыре колеса шли юзом, а тахометр только чуть вздрагивал, а он все жал и жал на педаль газа. Крейг, который все это время молчал, прислушиваясь к работе двигателя, повернулся к Грирсону.