Фридрих Незнанский - Ошибка президента

Сергей Саруханов давно потерял чувство времени. С тех пор как Керим привел его в одиночную камеру, мог пройти и час, и день. Тело немилосердно ломило, и каждое движение доставляло боль.

Саруханов знал, кем были его враги, и нисколько бы не удивился, если бы его сейчас пришли и добили. И он не стал бы сопротивляться, сил ни на что больше не было.

Поэтому, когда загремел замок в двери, он даже не поднял головы. Кто бы это ни оказался, ему было все равно.

– Вставай, парень, поедешь куда надо, – раздался над головой голос Керима.

Саруханов только мотнул головой. Он не мог встать, даже если бы захотел. Да и никакого желания делать усилие не было.

– Помогите ему, Керим, – раздался еще один голос, очень знакомый, но сейчас Саруханов не мог догадаться, кому он принадлежит.

Он почувствовал, как чьи-то руки пытаются приподнять его и усадить на койку. Их прикосновение причиняло боль, и Саруханов, как ни сдерживался, тихо застонал и чертыхнулся.

– Живой, вишь, как ругается, – сказал Керим: – Помирать не хочешь – вставай, а то ведь добьют тебя.

– Ну и пусть, – пробормотал Саруханов.

– Сергей Тотосович, – снова прозвучал второй голос, – возьмите себя в руки. Постарайтесь встать. Вам нужно спуститься вниз и дойти до машины. Дальше будет проще. И старайтесь идти, чтобы нас выпустили. Я везу вас на допрос на Петровку.

– Петровка, тридцать восемь… – как во сне повторил Саруханов. – Это же МУР.

– Именно, – сказал голос.

Саруханов открыл глаза. Перед ним стоял вчерашний следователь Меркулов. Тот, который обещал отправить его в лазарет.

-Ну и где же ваша медсестричка со шприцем? – спросил Саруханов.

– Ну видите, у вас еще осталось чувство юмора.

– Шутит – жить будет, – кивнул головой Керим.

– Пошли, – сказал Меркулов.

Самым трудным оказался первый шаг, дальше дело пошло легче. Вместе с Меркуловым прибыли два муровских оперативника, которые, надев на Саруханова наручники, повели его вниз. Охрана, удостоверившись, что заключенного забирают по требованию начальника МУРа Романовой, пропустила Саруханова и конвоиров, которые посадили его в патрульно-милицейскую машину.

– Ну, ты в рубашке родился, – сказал Саруханову Меркулов, когда машина тронулась. – Если бы не Керим, везли бы тебя сегодня не на Петровку, а немного поближе.

Саруханов мрачно смотрел, как за зарешеченным окошечком машины мелькают хмурые осенние улицы.

– Здесь останови, – услышал он голос Меркулова. – Мне надо зайти в больницу, навестить кое-кого.

Совершенно секретно

Начальнику СИЗО N3 ГУВД г. Москвы

полковнику внутренней службы

Каленову И. Н.

СПЕЦДОНЕСЕНИЕ

Сегодня, 14 октября 1994 года, из вверенного Вам СИЗО был этапирован на спецдопрос в МУР числящийся за Прокуратурой РФ заключенный Саруханов Сергей Тотосович, обвиняемый по ст. 102 УК РФ в умышленном убийстве при отягчающих обстоятельствах.

В момент прибытия на Петровку, 38, когда Саруханова выводили из машины, на опергруппу было совершено бандитское нападение, возникла перестрелка между неустановленными лицами и сотрудниками уголовного розыска. В результате один из сотрудников МУРа был ранен, а С. Т. Саруханов – убит. Тело Саруханова направлено в морг. После судебно-медицинского исследования трупа тело Саруханова будет кремировано.

Начальник МУРа ГУВД г. Москвы полковник милиции А. И. Романова

Турецкий резко открыл глаза. У окна спиной к нему стоял Меркулов.

– Константин Дмитриевич! – обрадовался Турецкий. – Вы!

– Да, – Меркулов повернулся и подошел к кровати. – Ну что же ты опять, братец! Так на тебе скоро живого места не останется!

– Кто бы спрашивал! – парировал Турецкий. – Можно подумать, вы всю жизнь на курорте.

– Да почти, – Меркулов устало улыбнулся, и Турецкий заметил, что его бывший шеф выглядит просто изможденным.

– А у нас тут… такие дела закрутились, – Турецкий покрутил в воздухе здоровой рукой. – Вы, наверно, уже в курсе.

– Да, Шура мне кое-что рассказала. – Меркулов посерьезнел и оттого стал казаться еще более усталым. Теперь он напоминал старика. – И еще эти события на валютной бирже… Ты, наверно, ничего не слышал здесь.

Турецкий изумился. Меркулов был последним человеком, которого он мог бы подозревать в пристальном интересе к курсу доллара.

– Да вам-то что, Константин Дмитриевич! – воскликнул Турецкий. – Вы-то пока не банкир. Не рекомендую. По-моему, это сейчас самая опасная профессия.

– По статистике самая опасная профессия в двадцатом веке – глава государства, – ответил Меркулов. – Они чаще всего умирают насильственной смертью. А если сюда прибавить покушения… Да, Саша, вы молодцы. Но это пока задача со многими неизвестными. А насчет курса доллара – это ты зря, Саша. Ведь это – отражение экономического положения. Ладно,– Меркулов улыбнулся, И в его глазах мелькнули прежние озорные огоньки, – по крайней мере, вы хорошо попутали им карты.

Потом заговорили о своем. Лидочка Меркулова собиралась поступать в Гнесинское училище.

Внезапно дверь палаты распахнулась.

– Саша! Ты слышал про доллар?

– Только теперь Таня Бурмеева увидела, что Турецкий не один. Она нервным жестом поправила халат и неуверенно застыла на пороге.

– Заходи, – Турецкий указал на Меркулова. – Это мой первый в жизни, теперь, к сожалению, бывший, начальник. И друг. А это Таня. Татьяна Бурмеева.

– Ага, – сказал Меркулов и любезно улыбнулся, – очень приятно познакомиться– Константин Дмитриевич Меркулов.

Турецкий слишком хорошо знал Меркулова, а Меркулов Турецкого. Они поняли друг друга с полуслова. Меркулов, разумеется, слышал фамилию Бурмеев и понимал, кто такая Татьяна Бурмеева и почему она находится здесь в больничном халате. А по тому, как она обратилась к Турецкому «Саша!», и по его выражению лица он понял, что для Турецкого она уже не просто пострадавшая и свидетельница по важному уголовному делу, а нечто гораздо большее. «А какая красавица, – подумал Меркулов. – И где только Сашка их откапывает?»

– Таня, – протянула ему руку Бурмеева, – извините, я не знала, что… – она запнулась, – просто я только что услышала…

– Что, Таня? – спросил Турецкий.

Таня нервно кусала красивые губы. Саша понял, что она не хочет ничего говорить при Меркулове.

– Я зайду позже, – сказала Таня и поспешно вышла.

– Ну Турецкий! – только и сказал Меркулов, когда дверь за ней закрылась. – Тут вокруг такое творится, а ты… Я тебе поражаюсь!

– Видите-ли, Андрей Степанович, если вы сами не хотите назначить премьер-министром того, кого мы вам настоятельно рекомендуем, теперь это может сделать за вас другой человек. С ним-то мы сговоримся, уверяю вас.