Фридрих Незнанский - Ошибка президента

Тем временем заработали службы международного аэропорта. К российскому самолету подошел небольшой бензовоз, рабочие открыли топливный бак, и началась заправка.

Прошло пятнадцать минут, полчаса, час. Ни российский Президент, ни его супруга, никто из официальных лиц, сопровождающих Президента, не выходил. Обстановка становилась нервозной.

– Александр Борисович, – в кабинет Турецкого вошла Лидия Павловна, – вас просит к себе Олимп Всеволодович. Кажется, – она с сочувствием взглянула на Турецкого, которого, непонятно почему, явно выделяла среди остальных «важняков» следственной части Мосгорпрокуратуры, – убили еще одного банкира. Так что готовьтесь.

Внезапно подул холодный ветер, и встречающие, которые упорно продолжали ждать, слегка поежились. Премьер-министр сделал неуловимое движение плечами, ему не хотелось, чтобы другие поняли, что он тоже замерз. Мак-Лин старался не смотреть на дверь самолета, которая по-прежнему оставалась плотно закрытой. Супруга премьер-министра, миловидная брюнетка, переложила букет из одной руки в другую и постаралась, незаметно вытащив носовой платок, беззвучно высморкаться.

Ситуация становилась глупой, даже смешной. Премьеру казалось, что он торчит здесь уже целую вечность.

– Сколько мы уже стоим? – шепотом спросил он у жены.

– Час пятнадцать, – ответила та, посмотрев на часы.

Премьер-министр беспомощно оглянулся на сопровождавших его официальных лиц, министр здравоохранения лишь едва заметно пожал плечами. Мак-Лин перевел взгляд на бесстрастные лица охранников. Те стояли застыв, как будто ничего не происходило. Репортеры опустили свои фотоаппараты и лениво переговаривались, время от времени все же поглядывая на самолет.

Люди в нем не подавали признаков жизни.

Мак-Лин почувствовал, как им овладевает отчаяние.

Миссис Мак-Лин повернула голову и тихо сказала:

– По-моему, это становится неприличным.

– И что ты предлагаешь? – так же тихо спросил несчастный премьер-министр, у которого от неподвижного стояния на ветру начали замерзать ноги.

– Уйти, – решительно заявила миссис Мак-Лин.

– Ну что ты, – только и смог прошептать премьер-министр Ирландии. – Это скандал на весь мир.

– Это уже скандал на весь мир, – сказала жена. – Представляешь, какими мы сейчас выглядим идиотами.

И тем не менее, хотя премьер понимал, что в словах супруги есть своя правда, он знал, что будет стоять и дальше. Ведь сейчас он был не частным, а официальным лицом.

Минуты тянулись все медленнее, и судя по тому, что охранники время от времени переступали с ноги на ногу, им тоже надоело это долгое, томительное ожидание.

Репортеры, посмеиваясь, начали снимать неподвижный самолет с запертой дверью, а также ожидающего премьер-министра и его свиту. Мак-Лин почувствовал себя совершенно несчастным, он уже видел эти фотографии в газетах с заголовками «Напрасное ожидание», «Наш премьер-министр сел в лужу» или еще похлеще. Под нацеленными на него объективами он снова ощутил себя школьником, беззащитным перед всесильным директором.

«Что делать? – пытался сообразить он. – Взять и гордо уйти? Или еще подождать?» Ситуация становилась чудовищной по своей нелепости. «Может быть, с Президентом что-нибудь случилось?» – промелькнула мысль.

Но вот дверь как будто сдвинулась. Сердце у премьер-министра забилось быстрее. Неужели все-таки он дождался…

Действительно, дверь самолета открылась.

Но по трапу спустился лишь один человек, и тот явно не российский Президент.

Он подошел к толпе встречающих, успевших к этому времени приобрести какой-то несчастный вид, возможно, из-за холодного ветра. Даже цветы в руках миссис Мак-Лин заметно поникли.

– Здравствуйте, я представитель Президента России, – с какой-то вымороченной (или это только показалось МакЛину?) улыбкой представился он,– Господин Президент очень сожалеет, но он не сможет выйти из самолета по состоянию здоровья. Он приносит свои самые глубокие извинения.

Премьер-министр Ирландской республики был потрясен настолько, что в первую минуту даже не знал, что ответить.

– Я очень сожалею, – начал он, и голос его прозвучал как-то хрипло. Он прокашлялся. – Я прошу передать господину Президенту мои сожаления ввиду его внезапной болезни.

Едва премьер-министр закончил говорить, как его супруга резко повернулась и направилась к двери аэровокзала. «Какой стыд!» – несколько раз тихо повторила она.

«Опять висяк, – думал Турецкий, следуя на место происшествия. – До чего же это неблагодарное занятие».

В последние несколько месяцев раскрываемость серьезных преступлений снизилась до такого уровня, что впору было, как не раз говорил Турецкий, бросать все к черту и уматывать из прокуратуры Москвы.

Складывалось впечатление, что в последние месяцы удавалось раскрывать одну только бытовуху. Все это злило Турецкого, и не только его. Иногда он даже начинал понимать Славу Грязнова, который некоторое время назад ушел из милиции и организовал частное сыскное агентство. Правда, из рассказов Славы Турецкий понял, что занимались они в основном двумя видами дел – поиском пропавших (случаи типа «ушел из дома и не вернулся») и выслеживанием неверных мужей и жен, непутевых детей или нечестных на руку компаньонов. Последний вид сыска, который больше смахивал на шпионаж, был Саше особенно отвратителен, и он не понимал, как можно этим заниматься не только спокойно, но даже с интересом, как делали некоторые из служивших у Грязнова агентов.

Однако дела с заказными убийствами были не многим лучше. Жертвами обычно становились банкиры, директора коммерческих фирм и другие весьма состоятельные люди. Это тебе не убийство собутыльника кухонным ножом. Они и для самых опытных следователей оказывались крепким орешком. Убийцы обычно не оставляли никаких следов, оружие бросали на месте и исчезали бесследно.

Вот и теперь – взрыв на Малой Филевской. Погиб заместитель генерального директора «Универбанка» Леонид Бурмеев, а его жена Татьяна в тяжелом состоянии доставлена в больницу.

Когда «Москвич-2141», где кроме самого Турецкого сидел прикомандированный к его бригаде следователь Виктор Прибытко, подъехал к дому на Малой Филевской, там уже работала бригада из МУРа и ребята из 119-го отделения милиции, а также судмедэксперт Кривцов, здоровенный, похожий на медведя мужчина с копной густых курчавых волос.

Квартира Бурмеевых находилась на втором этаже кирпичного дома улучшенной планировки в квартале, называемом в народе «Царским селом», – эти дома были построены лет десять назад для родственников разного рода высшей номенклатуры. Теперь сюда стали потихоньку перебираться «новые русские», хотя некоторым не потребовалось переезжать – бывшая партийная элита как раз и образовала костяк новой финансовой олигархии.