Ли Чайлд - Поиск вслепую

— Руки под воду.

Она отпустила края ванны и положила руки вдоль бедер.

— Прекрасно. А сейчас погружайся — осторожно.

Она скользнула вперед и откинулась, ощущая, как теплая вода обволакивает тело.

— Запрокинь голову.

Она задрала голову и увидела потолок. Почувствовала, как ее волосы разметались по воде.

— Ты когда-нибудь ела устриц?

— Раза два довелось.

— Помнишь, как их едят? Кладут в рот — и вдруг они целиком проскальзывают в горло. Их глотают одним разом.

Симека кивнула:

— Мне они понравились.

— Так представь, что твой язык — это устрица.

Симека отвела взгляд и озадаченно сказала:

— Я не понимаю.

— Я хочу, чтобы ты проглотила свой язык. Чтобы ты разом заглотала его, как устрицу.

— Не знаю, сумею ли…

— Протолкни его в глотку пальцем. У других получалось.

— Хорошо.

Симека открыла рот, подняла руку.

— Помести средний палец под корень языка и толкни изо всех сил.

Она широко открыла рот и толкнула изо всех сил.

— Теперь глотай.

Она глотнула. И от ужаса выкатила глаза.

Такси остановилось бампером к бамперу с патрульной машиной. Ричер выскочил первым — его гнала тревога.

— Все в порядке? — спросил он копа.

— Вы кто? — спросил в свою очередь коп.

— ФБР, — ответил Ричер. — Здесь все в порядке?

— Будьте добры предъявить жетон.

— Харпер, предъяви свой жетон, — бросил Ричер.

Харпер извлекла из сумочки жетон. Коп при виде его успокоился.

— Здесь все тихо-мирно, — сообщил он.

— Она дома? — спросил Ричер.

— Только что вернулась из магазина, — ответил коп.

— Она уезжала?

— Не мог же я удерживать ее силой.

— Машину проверили?

— В салоне — только она сама и два пакета. К ней тут заявлялся военный священник, вроде как по душам поговорить. Она его завернула.

— В ее духе, — заметил Ричер. — Она не религиозна. — Он обратился к Харпер: — Ну что, идем в дом?

Они прошли по дорожке, поднялись к двери. Харпер позвонила, выждала секунд десять и позвонила еще раз. Тишина.

— Где же она? — удивилась Харпер.

Ричер поглядел на большой массивный замок, отступил к самому краю веранды и с разбегу врезал по нему каблуком. Доски чуть-чуть поддались.

Он снова врезал по двери — раз, другой, третий. Косяк треснул, кусок его отлетел вместе с дверью в прихожую.

— Наверх! — задыхаясь, крикнул Ричер.

Он взлетел по лестнице, Харпер — следом. Он ринулся в спальню. Постель застлана, подушки взбиты, на ночном столике — стакан с водой. Дверь в соседнюю комнату приоткрыта. Он пересек спальню и распахнул дверь. За ней оказалась ванная.

Ванна наполнена отвратительной зеленой водой.

Тело Симеки в воде.

И Джулия Ламар на краю ванны.

Джулия Ламар обернулась, вскочила на ноги. На ней были свитер, брюки и черные кожаные перчатки. Лицо ее побелело от страха и ненависти. Он схватил ее за грудки и со всего маху нанес сокрушительный удар в голову. Удар пришелся сбоку по челюсти, голова Ламар дернулась назад, и она повалилась, словно ее сбил грузовик. Ричер бросился к ванне. Из мерзкого раствора выступало изогнувшееся дугой голое застывшее тело Симеки. Глаза ее вылезли из орбит, голова была запрокинута, открытый рот искажен мучительной судорогой.

Она не шевелилась. И не дышала.

Он подсунул руку ей под шею, приподнял голову, а пальцы другой руки сунул ей в рот. Нащупал гортань, подцепил язык и вытянул из горла. Потом наклонился сделать ей искусственное дыхание, но тут она судорожно выдохнула ему в лицо, зашлась кашлем. Глубокие неровные вдохи перемежались выдохами. Он поддерживал ее голову. Она сипела, из горла у нее неслись натужные хрипы.

— Включи душ! — крикнул Ричер.

Харпер кинулась к кабине и пустила воду. Ричер подхватил Симеку под плечи и под колени, поднял, отступил от ванны и встал посреди комнаты, капая повсюду зеленой жижей.

— Нужно смыть с нее эту гадость.

— Передай ее мне, — тихо сказала Харпер.

Она подхватила Симеку под мышки и попятилась в душевую кабину. Вжавшись в угол, она поддерживала безвольное тело, как могла бы поддерживать пьяного. Под струями воды краска сделалась светло-зеленой, затем из-под нее начала проступать кожа. Две минуты, три, четыре. Харпер насквозь промокла, ее одежда была заляпана зеленью. Она начала уставать.

— Неси полотенца, — выдохнула она.

Полотенца висели прямо над неподвижно лежащей Ламар. Ричер снял два полотенца и, когда Харпер вывалилась из кабины, подхватил Симеку в развернутое полотенце. Укутал ее в плотную махровую ткань и перенес из ванной в спальню. Уложил на постель, склонился над ней и убрал у нее с лица мокрые волосы. Она по-прежнему дышала с хрипом. Глаза у нее были открыты, но смотрели бессмысленно.

Ричер взял ее за запястье и нащупал пульс.

— С ней все в порядке, — сказал он. — Пульс хороший.

— Надо бы отвезти ее в больницу, — предложила Харпер. — От такого немудрено и рехнуться.

— Здесь ей будет лучше, — возразил Ричер. — Она очнется и решительно ничего не вспомнит.

Харпер принесла халат.

— Ты не шутишь?

— Она была под гипнозом. Ламар их всех гипнотизировала. Лучший специалист во всем Бюро.

— Когда ты об этом догадался? — спросила Харпер.

— Наверняка? Только вчера вечером.

— Но как?

Ричер взял у Харпер халат и накрыл неподвижное тело Симеки. Она дышала глубоко, но уже медленнее и напоминала человека, погруженного в глубокий сон.

— Я снова и снова прокручивал все в голове, — ответил Ричер, — с самого начала, изо дня в день. Думал, думал, думал, чуть с ума не сошел. Я знал, что они ошибаются с мотивировкой. Все время знал, но не мог понять почему. Они же все прекрасные специалисты, верно? И так ошибались. Почему?

— К тому же ты знал, что на мотивировке настаивала Ламар. Поэтому ты заподозрил ее.

— Вот именно. После смерти Элисон я невольно подумал на Ламар, потому что тут была близкая связь, а ты сама говорила, что семейные связи всегда имеют значение. Тогда я задался вопросом — а вдруг все убийства совершила она? Вдруг ока маскирует личный мотив произвольным выбором трех первых жертв? Но я не мог понять как. И почему. Скажем, наследуемое имущество поделено справедливо. Оснований для зависти нет. Да и летать Ламар не может.

— Но…

— Но потом словно плотину прорвало. Слова Элисон. Я припомнил их много позже. Она сказала, что ее отец умирает, но «сестры не дадут друг дружку в обиду, верно?». Я решил, что она имела в виду духовную поддержку или что-то в этом роде. Но затем подумал: может, она совсем другое имела в виду? Например, что позаботится о благосостоянии Джулии? Что она знает: все завещано ей одной, а Джулии не достанется ни цента? Но Джулия мне говорила, что все разделено поровну, да и вообще она уже богата, потому что старик и при жизни ее не обидел. И я внезапно задался вопросом: а если она соврала? Если старик вовсе не был с ней щедрым и справедливым? Если она бедна? По виду на богачку она никак не тянет.