Наталья Александрова - Кинжал всевластия

– Я понимаю! – ответила она так же тихо. – Но все же… все же я боюсь! Очень боюсь!

Поднявшись на лифте на третий этаж, все трое направились к кафе.

Кафе было расположено в двух уровнях: часть столиков – внизу, вокруг стойки бара, а другая часть – на галерее, куда вела узкая металлическая лестница.

Илона села за свободный столик в центре зала, достала сигареты, закурила. Ее спутники поднялись наверх и устроились так, чтобы хорошо видеть молодую женщину, в то же время оставаясь незамеченными. Дмитрий Алексеевич приготовил фотоаппарат и прикрыл его сверху раскрытым меню.

Заняв свои места, мужчины внимательно оглядели кафе.

Внизу были заняты почти все столики – юные парочки, молодые мамы с детьми, оживленные студентки. Две женщины средних лет разложили на столике какие-то финансовые документы и обсуждали их, одновременно поглощая шоколадный торт.

На галерее посетителей было меньше – привлекательная молодая женщина пила кофе и угощала кусочками орехового печенья крошечного песика породы чихуа-хуа, да семейная пара средних лет что-то обсуждала вполголоса.

К столику Илоны подошла официантка. Женщина сделала заказ, закурила следующую сигарету и нервно огляделась по сторонам.

– Зря мы это затеяли… – пробормотал Несвицкий, не спускавший с Илоны глаз.

Старыгин промолчал и взглянул на часы. До назначенного времени оставалось семь минут.

Официантка поднялась по лесенке, подошла к ним. Старыгин заказал большую чашку капучино, Несвицкий – двойной эспрессо и кусок творожного пирога.

Девушка записала заказ и удалилась.

Мужчины молчали, следя за развитием событий.

Впрочем, внизу ровным счетом ничего не происходило.

Чихуа-хуа за соседним столиком спрыгнул со стула и завозился под столом. Хозяйка выловила его оттуда, отчитала и покинула кафе, оставив на столике деньги.

На первом уровне кафе появился новый персонаж – удивительно толстый дядька средних лет в свободной клетчатой куртке. Он энергичными жестами подозвал официантку и сделал заказ.

– Ну, это точно не он! – прошептал Несвицкий, оглядев толстяка. – Можно загримироваться, надеть парик, но комплекцию так быстро не изменишь!

Вскоре официантка принесла заказ. Старыгин, не сводя глаз с Илоны, пригубил кофе, Святослав принялся за свой торт.

Подошло назначенное время, но никто больше не появлялся в кафе.

Стол перед толстяком заставили тарелками и вазочками, он заложил за воротник салфетку и приступил к трапезе.

К столику Илоны подошел невысокий официант, заменил пепельницу и удалился.

Толстяк ел с поразительной скоростью, одну за другой освобождая вазочки с десертами. Две деловые дамы доели торт, сложили свои документы и удалились.

Старыгин взглянул на часы.

Прошло уже полчаса после назначенного времени, а заказчик Илоны все не появлялся.

– Похоже, что он уже не придет… – проговорил Дмитрий Алексеевич, очередной раз внимательно оглядев кафе. – Наверное, он все же что-то заметил…

– Подождем еще немного, – предложил Святослав, отодвинув пустую чашку. – Видишь, Илона не волнуется, ждет спокойно…

Действительно, молодая женщина неподвижно сидела, откинувшись на спинку стула.

– Как-то даже чересчур спокойно… – удивленно проговорил Старыгин, приглядевшись к Илоне. – Она даже не курит. А сначала курила сигарету за сигаретой… и кофе она не допила…

– Что ты хочешь сказать? – Несвицкий забеспокоился.

– Пока ничего, – прошептал Старыгин. – Но вообще, мне это не нравится…

Толстяк в клетчатой куртке приподнялся и обратился к Илоне:

– Девушка, можно взять у вас сахар, а то мой кончился?

Илона не шелохнулась.

– Девушка, я вам говорю! – повторил толстяк, с трудом поднимаясь из-за стола. – Вам что – жалко?

Он шагнул к столику Илоны и вдруг вскрикнул неожиданно высоким голосом:

– Ой, мама! Она, кажется, умерла!

Официантка выскочила из подсобки, подбежала к Илоне, схватила ее за руку и тут же отпустила, принялась кому-то звонить по мобильнику.

В кафе поднялась паника.

Молодые мамы уводили детей, появилась женщина постарше и о чем-то зашепталась с официанткой.

Толстяк стоял возле столика Илоны, выпучив глаза, и верещал:

– Безобразие! Какой отравой здесь кормят! Ноги моей больше не будет в этой забегаловке!

Дмитрий Алексеевич вскочил, положил на стол деньги и двинулся к лестнице. Несвицкий шел за ним, нервно оглядываясь по сторонам.

В кафе появились двое охранников, с ними шел озабоченный человек в белом халате.

Спустившись, Старыгин с Несвицким подошли к столику Илоны.

Она сидела за столом, уронив руки на колени и уставившись неподвижным взглядом в стену перед собой. Перед ней стояла нетронутая чашка кофе, в пепельнице тлел брошенный окурок.

– Куда вы? – навстречу Старыгину шагнул охранник. – Проходите, проходите, все в порядке!

– Что значит – все в порядке? – вскинулся Святослав. – Что с женщиной? Она умерла?

– Проходите! – повторил охранник. – Ей оказывают необходимую медицинскую помощь…

Старыгин схватил приятеля за локоть и прошипел:

– Проходим мимо! Не надо привлекать к себе внимание…

Они вышли из кафе, спустились на первый этаж торгового центра, сохраняя молчание. Только внизу Несвицкий заговорил:

– Она умерла! Я видел ее лицо, видел ее глаза! У живых не бывает таких глаз!

– Ты заметил – к ее столику подходил официант, мужчина? – перебил его Старыгин.

– Ну да… он заменил пепельницу…

– Но сейчас там никакого мужчины не было.

– Ты хочешь сказать…

– Да, я хочу сказать, что это и был тот таинственный заказчик. Он подошел к Илоне, убедился, что кинжала при ней нет, и убил ее, чтобы оборвать последнюю ведущую к нему ниточку…

– Господи! – выдохнул Святослав, изменившись в лице. – Ведь это из-за нас она погибла! Если бы мы не заставили ее прийти в кафе, она осталась бы жива…

Старыгин промолчал. Он думал о том же самом, и его мучили угрызения совести.

Майор Ленская, как уже неоднократно говорилось, была женщиной думающей. Думать она умела как шахматный автомат, то есть молниеносно просчитывала решения свои и противника на много ходов вперед. Наблюдая за библиотечным старичком, она отметила для себя две вещи: первое – вряд ли этот божий одуванчик способен на убийство, а второе – внешность может быть обманчива. И не надо считать всех людей глупее себя.

Ленская прикинула про себя, за сколько времени новость о том, что безобидным читателем интересуется милиция, облетит всю библиотеку и дойдет до самого «виновника торжества». Выходило, что минут за сорок, учитывая чисто дамский коллектив и вот эту бабку с ведром и шваброй, которая болтается с абонемента в читальный зал, от иностранной литературы к учебной, везде сует свой нос и тут же передает все услышанное дальше по цепочке. Лучше бы занималась своим прямым делом, а то от пыли Ленская снова расчихалась.