Анна и Сергей Литвиновы - Вспомнить будущее

Любовь Егоровна в походы с Юрием Степановичем не ходила, жаловалась на нездоровье. (Злые языки поговаривали, что именно в отсутствии рядом супруги крылась столь горячая любовь Нетребина к туризму.) Однако в каждой экспедиции, особенно в длинной летней, обязательно находилась красотка, которая после рыцарских ухаживаний и песен у костра овладевала сердцем профессора.

Однако в последние годы перед трагической гибелью Юрий Степанович увлекся горными походами и горнолыжным туризмом. Отпуск стал брать в феврале – марте, уезжал обычно в Грузию, в Бакуриани или в Теберду и Домбай. Его увлечение принимало все более экстравагантный и рискованный характер. В частности, все чаще он с друзьями занимался тем, что следующие поколения горнолыжников назовут фрирайдом, а именно спуском на лыжах по неизведанным горным склонам, по целине. Так что в трагической гибели Юрия Нетребина в горах не было бы ничего странного, если б не пара-другая обстоятельств.

Во-первых, потому, что в последней экспедиции погибли все ее участники.

Вторая странность заключалась в том, что в свой последний турпоход, в восемьдесят восьмом, Юрий Степанович отправился в очень узкой компании: всего три человека, одна пара да он сам. Обычно ведь пар бывало четыре-пять плюс девочки.

После случившегося оперативники комитета допросили всех, с кем Юрий Степанович обычно путешествовал по высоким горам или бурным рекам. Выяснилось, что одна пара с Нетребиным как раз в тот момент разругалась, другим выпала путевка в Венгрию, на озеро Балатон. Третьи уехали в горы в Кировск. Вот и осталась в итоге только одна супружеская чета.

Наконец, еще один момент, который отметила в деле Варя: в ходе обыска в квартире Нетребина была обнаружена книжечка издательства «Мир» под названием «Охотники за лавинами». Что это значило? Обычную любознательность моложавого профессора? Или, может быть, он изучал обстановку, готовился к тому, чтобы инсценировать свою гибель в горах?

Московские оперативники очень тщательно тогда разрабатывали окружение Нетребина. Они скрупулезно опросили его домашних, друзей, соседей и сослуживцев. Все единодушно показали, что ничего необычного в жизни умершего в последние дни и месяцы не случалось. Не имелось ничего, чтобы заподозрить его, допустим, в приготовлении к столь экстравагантному самоубийству или в подготовке к бегству за пределы СССР.

Сотрудники также произвели тщательный обыск в квартире, а также в служебном кабинете фигуранта. Ничего порочащего обнаружено не было, за исключением нескольких томиков «Архипелага ГУЛАГа», отпечатанных на ротаторе и переплетенных кустарным способом – впрочем, в восемьдесят восьмом году это криминалом уже не считалось. Однако нашелся, кроме того, в личном архиве Нетребина документ, представлявший интерес для органов. То был пакет, перевязанный бечевкой с пометкой «Не вскрывать! Опасно!»

Пакет изъяли и с соблюдением в самом деле всех мер безопасности раскрыли. Там имелся лабораторный журнал опытов, что тайно производили в 1964 году отец и сын Нетребины в лаборатории Кошелковского химкомбината, а также те самые магнитные пленки с записями отдельных экспериментов. Журнал и пленки передали на экспертизу в комиссию . После тщательного изучения ведущие химики, медики и фармацевты страны, имевшие соответствующий допуск, сделали заключение. Эксперименты в подавляющем своем большинстве повторяют (а если быть хроникально точными, то предваряют ) опыты, что официально производила в период с 1967 по 1974 год спецлаборатория, которой руководил Ю.С. Нетребин.

Магнитные пленки были внимательнейшим образом прослушаны. Было установлено, заверено, подписано и опечатано, что на магнитных записях содержатся (цитата) «видения галлюцинаторного характера, вызванные неконтролируемым приемом сверхбольших доз не апробированного препарата».

Например:

Степан . Я вижу тебя, сынок. Ты уже очень взрослый, почти даже старый. У тебя усы и борода, они тебе идут, но местами уже седые. Седина пробивается и на голове, но волосы хорошие, густые, вьющиеся. Ты в туристической, походной форме, на ногах у тебя странные толстые ботинки, похожие на валенки, толстые спортивные штаны. На тебе куртка, шерстяная шапочка. А на лоб сдвинуты диковинные очки по типу авиаторских. И на плече у тебя пара лыж, не обычных, а каких-то коротеньких. Ты находишься где-то на природе. Наверное, поход или экспедиция. Вокруг – горы. Они все в снегу. Но ты находишься внизу, в долине, у реки. Здесь, видимо, разбит лагерь. Однако стоит всего одна палатка, причем маленькая, да и спутников твоих нигде не видно. Из палатки вылезают двое. Наверное, это и есть твои спутники. По всему похоже, что они муж и жена. Или, по крайней мере, любовники.

Юрий. Папа, какое это время? Какой год?

Степан. Это зима. Или ранняя весна. Сейчас я попробую что-то разглядеть. Вот я вижу газету. Она не новая. В нее были завернуты консервные банки, которые привезли с собой из Москвы. Газета называется, кто бы мог подумать, «Правда». А число… Нет, не рассмотреть, слишком мелко. Вижу только заголовок, на первой странице, прямо под названием газеты.

Юрий . И каков же он?

Степан. «Навстречу XIX партконференции».

Юрий. Девятнадцатой партконференции? Что это?

Степан . Представления не имею.

Юрий. Помню, мы проходили по истории партии в университете: восемнадцатая партконференция была в начале сорок первого года, еще до войны. А больше с тех пор – ни одной.

Степан. Пока не одной. Значит, случится в будущем.

Варя оторвалась на минуту от стенограммы, взяла свой чудо-планшет и быстренько набрала в поисковике «XIX партконференция». Сеть услужливо вывела ее на энциклопедический сайт, который немедленно сообщил: Девятнадцатая всесоюзная конференция Коммунистической Партии Советского Союза проходила в Москве с 28 июня по 1 июля 1988 года.

Сообщение энциклопедии произвело на Варю впечатление: год восемьдесят восьмой! Ничего себе! Как мог человек из шестьдесят четвертого года предвидеть, что родной компартии вдруг вступит в голову снова проводить партийные конференции?! И это означало, что записанное на магнитофон видение Степана, скорее всего, сконцентрировано на восемьдесят восьмом году – как раз том времени, когда погиб (или все-таки НЕ погиб?) Нетребин Юрий.

Кононова продолжила чтение.

Степан. Я пытаюсь двинуться дальше. Дальше в будущее. Я вижу… (Здесь следует разрыв в записи – см. примечание 1).

Варвара оторвалась от записей и залезла в первое (и последнее) примечание к стенограмме. Там значилось:

Примечание 1.

СПРАВКА

Согласно заключению экспертов, запись произведена на магнитной пленке «СВЕМА», произведенной в СССР на Шосткинском заводе не позднее 1962 года. Бобина стандартная, номер 15 (диаметр 15 сантиметров), шириной 6,25 миллиметра и толщиной 55 микрометров. Впоследствии (предположительно, не ранее 1987 года) из магнитной пленки удален кусок продолжительностью звучания около 4 (четырех) минут. Концы ленты заново склеены между собой с помощью вещества, широкий выпуск которого начат только в январе 1987 года.