Александр Аннин - Хромой пеликан

– Спасибо, доктор. И… Передавайте уже от меня поклон уважаемому Якову, – с почтеньем молвил властелин рыбьего царства.

Геннадий (он же – иеромонах Герман) досадливо поморщился.

– Яшке, Абрамыч. Яшке. И вообще, друзья мои… Негоже называть птицу человеческим именем. Тем более – именем святого апостола Иакова. Абрамыч, ведь и у вас, иудеев, насколько мне известно, имя праотца Иакова в большом почете.

– Тем более! – гигант за прилавком патетически поднял указательный палец. – Почет и уважение сей благословенной птице. Я готов его даже по отчеству величать. Если таковое, конечно, имеется… И только на «вы»!

– Еще бы, – усмехнулся Алексей. – Ни один человек не приносит тебе столько прибыли, как этот хромой пеликан Яшка.

Про местный зоопарк говорили разное. Слухами и фантастическими домыслами обросло это общенародное заведение. Вот ведь что удивительно: казалось бы, не притон какой-нибудь, не кладбище, не музей восковых фигур и даже не баня с тайными ночными увеселениями нуворишей. Всего-то навсего стандартный городской парк в три с половиной гектара, с вольерами да рукотворным озерцом, где лениво ворочался бегемот…

Но за восемь лет своего существования зверинец не переставал быть одной из главных тем для городских кумушек, равно как и для завсегдатаев здешних пивнушек. И диковинные зверюги обсуждались при этом в последнюю, так сказать, очередь. Больше всего аборигенов интриговала личность отца-основателя зоопарка, а точнее – скрытность и тайна, которые эту самую личность окутывали. Ни журналисты местной газеты-сплетницы, ни городские всезнайки, ни работники администрации не могли толком сказать, из каких таких миров на город восемь лет назад вдруг свалилось неслыханное пожертвование – больше миллиона настоящих американских долларов. Вместе с означенной суммой явился Бог весть откуда и распорядитель, действующий от имени финансового благодетеля, пожелавшего остаться инкогнито. Сей-то гражданин по фамилии Пряслов и объявил, что денежки пожертвованы на конкретные цели, а именно – для создания в городе своего собственного зоопарка.

Тяжко досадовали мэр и его помощники на такое сумасбродное волеизъявление анонимного толстосума: в городе надо дороги ремонтировать, три школы на ладан дышат. Да много чего… А тут, изволите ли видеть, зоопарк. Ну ладно бы, храм построил неведомый миллионер, тут все понятно – нынче модно отстегивать на Церковь от трудов неправедных. Известно, что большинство крупных воротил – народец суеверный… Но нет, не возжелал последовать общему примеру таинственный доброхот. Оригинальничает, что ли?

К тому же городское начальство томилось от нехороших предчувствий. А ну как станет зверинец очередной обузой для тощего бюджета? А ну как выяснится, что за пресловутым инкогнито скрывается личность неправильная? Прямо скажем – одиозная личность?

Пряслов успокоил, как мог. Дескать, содержание зоопарка, выплату окладов сотрудникам – все это берет на себя вышеупомянутый инкогнито. И вовсе никакой он не одиозный, а просто – скромный человек, захотевший остаться в тени. Ведь он родился и вырос в этом городе, в детстве оч-ченно любил зверушек, мечтал побывать в зоопарке. А его тогда в областном центре не было. Теперь будет. На радость нынешнему поколению мальчишек и девчонок.

Отсутствие достоверной информации – мощнейший допинг для работы фантазии. Толковали, будто прибыл из-за границы престарелый князь, когда-то, еще до революции, появившийся здесь на свет. Но скрывается до поры, не объявляется землякам, потому как есть у него в городе некая тайная миссия…

Другая версия была куда более популярной среди жителей. Сказывали, что некий заядлый игрок однажды поймал за хвост птицу-удачу, выиграл баснословные деньжищи на ипподроме.

И по обету, данному сей волшебной птице во время скачек, построил в родном городе зоопарк.

Кстати, вот почему в зверинце так много диковинных пернатых…

Но отвернулось, мол, счастье от щедрого баловня судьбы, улетело, ровно та же птица. И уж который год не дает он денег ни на содержание своего зоопарка, ни на зарплату его работникам. Вот и подумывает Пряслов вкупе с городской администрацией: а не пора ли распродать всю живность – ну, скажем, в другие зоопарки или даже в частные руки, а территорию убыточного зверинца сдать в аренду под строительство своего маленького Лас-Вегаса – игорноразвлекательного центра? Что ж, если верить легенде об ипподромном происхождении здешнего царства фауны, то подобная концовка затянувшейся эпопеи с зоопарком выглядела бы вполне логично.

Тут, правда, нехорошее дело приключилось: где-то месяца три назад, аккурат в полнолуние, кто-то зарезал больную антилопу. Труп грациозной животинки обнаружили рано утром, и много недобрых слов было высказано тогда по адресу «живодера Пряслова». Мол, изводит директор негодных для продажи Божьих тварей, торопится ликвидировать зоопарк и взяться за свой Лас-Вегас. Да только в следующее полнолуние начались в городе странные убийства, которые милиция стала приписывать некоему инфернальному маньяку. Восемь трупов уже, и, между прочим, никакой связи между покойничками при жизни не наблюдалось. И вот что характерно, граждане-товарищи: все жертвы, судя по конфигурации ранений, зарезаны тем же самым холодным орудием, что и несчастная антилопа. Таким образом, общественные претензии к Пряслову по поводу убиения беззащитного животного были как-то сами собой сняты.

Но зачем, скажите на милость, маньяку приспичило залезать в зоопарк и начинать свои кровавые подвиги с парнокопытного? А?

Тут-то и смекнули догадливые граждане и гражданки: антилопа, стало быть, понадобилась злодею для тренировки. Мол, проверить себя хотел, не дрогнет ли рука, не сожмется ли от жалости сердце. Видать, не сжалось, не екнуло.

И все-таки странный какой-то получался маньяк: охотился он вовсе не за сексапильными красотками, а за женщинами под сорок и старше. Только один раз сделал исключение – отправил на тот свет детского шахматного тренера. При этом ни одна из убитых изнасилована не была, что, в общем-то, вполне объяснимо: привлекательностью, в общепринятом смысле этого слова, жертвы уж точно не отличались.

Стали было искать убийцу среди мужиков, от которых ушли сорокалетние жены, да толку из этого вышло мало. То есть просто никакого толку.

А что убийца форменный псих, так это было совершенно очевидно. Каждый раз на месте душегубства он оставлял улику. И какую улику! Прямо триллер, да и только: веселенькую картонную детскую маску. То волчонок, то поросенок…

В народе, да и в следственных органах маньяка уже окрестили Зайчонком – это была маска, оставленная на месте самого первого убийства. Убийства, совершенного в клетке с больной антилопой.