Николай Чергинец - Рискованная игра

Клуб тоже бурлил, что было для него несвойственно. Правда, внешне все было спокойно, но все понимали, что от того, как пройдет дебют Варвары Самусенко, будет зависеть художественное направление, а возможно, и вся политика ночного заведения. Конечно, больших изменений никто не ожидал, коммерция есть коммерция, но какие‑то подвижки в сторону творчества и профессионализма должны были произойти.

Артисты и администрация клуба «Розовый аистенок» кожей чувствовали внутреннее напряжение, царящее в заведении. Для некоторых слабых и бездарных танцовщиц приход к власти энергичной и творческой натуры, какой была Варвара Самусенко, не сулил ничего хорошего.

Варвара не строила далеко идущих планов, хотя прекрасно понимала, что такой шанс выпадает очень редко, возможно, один раз в жизни, и от того, как она его использует, зависит многое. Однако вполне осознавая благоприятный момент, она должна была решить вопрос со своим покровителем — Кучко Павлом Мартиновичем, и исход будет не в пользу олигарха.

Самусенко ничего не замечала вокруг себя — она была поглощена предстоящим выступлением и находилась в крайне возбужденном состоянии. В отличие от провинциальной танцовщицы, еще не полностью вдохнувшей все «прелести» столичной жизни, кое‑кто думал совсем о другом. Впрочем, не только думал, но и вполне реально действовал, преследуя свои эгоистичные планы…

Варвара, прежде чем идти в гримерку, еще раз сама все проверила, переговорила с работниками сцены, осветителями, радистом и, убедившись, что никаких осложнений не предвидится, направилась переодеваться и готовиться к выступлению. Однако внутреннее беспокойство и тревога почему‑то не покидали новоиспеченного хореографа. Молодая женщина пыталась подавить свои опасения, но это ей не удавалось, пока она не вошла в гримерную комнату, где ее восторженно и тепло встретили единомышленники и подруги.

— Привет, девочки! — улыбнулась Самусенко и с наслаждением вдохнула родной и знакомый воздух, наполненный дамскими духами, пудрой и женской болтовней.

В ответ раздались радостные возгласы:

— Привет, Варвара!

— Фу, слава богу, наконец‑то! — облегченно вздохнула Екатерина Хандусева. — Ты, Варюха, наверное, хочешь нас всех в реанимацию отправить!

— В самом деле, Самусенко, где тебя черти носят? — выпучив глаза, энергично возмутилась Милка Шишкина и демонстративно вскинула кверху красивые загорелые руки. — Через десять минут наш выход!

Варвара, покорно закивав головой, быстро отодвинула стул и села за туалетный столик.

— Знаю, знаю, Милка, но хотела сама еще раз все проверить, — скороговоркой проговорила Самусенко и, включив настольную лампу, вдруг заметила на рабочем месте цветы, коробку грима и французскую тушь. Удивленно посмотрев на неизвестно откуда появившиеся предметы на ее столе, танцовщица перевела растерянный взгляд на подругу: — Что это?

Шишкина подмигнула глазом подруге и едва заметно усмехнулась.

— Откуда французская тушь и театральный грим — не знаю, — ответила она, — но цветы, — Мила загадочно улыбнулась, — явно от неравнодушных поклонников твоего таланта и красоты, а именно от Кучко Павла Мартиновича.

Рыжеволосая девушка недовольно вздохнула.

— Не переживай, дорогая, — обнадежила Хандусева, — он извинялся, что сегодня не сможет быть на премьере!

Варвара облегченно вздохнула.

— Очень жаль! — кокетливо воскликнула танцовщица.

Неожиданно в гримерную комнатку влетела администратор Таисия Максимовна и закричала, словно произошла катастрофа:

— Девочки! Быстрее, родненькие! Конферансье уже объявляет ваш номер.

И в самом деле, до ребят донеслись первые аккорды танцевальной композиции, и на сцене погас свет. Потом вспыхнули огни прожекторов, и Варвара Самусенко, перекрестившись, выскочила на сцену и стала танцевать. Через несколько тактов к ней присоединились остальные девушки с ребятами и начали кружиться возле главной героини. Зал на мгновение притих. Публика, привыкшая к бесхитростным и циничным танцам, где главенствовали только обнаженные части женского, реже мужского тела, была в недоумении. Глядя на грациозные, отточенные движения профессиональных танцовщиц, зал постепенно входил во вкус и при каждом удачном искрометном трюке или высоком элегантном «Pas» взрывался аплодисментами.

После первых движений волнение у Варвары прошло и она почувствовала прилив сил. Ее уверенность передалась и остальным участникам коллектива. Сотни глаз следили за происходящим маленьким спектаклем на сценической площадке: одни с интересом, другие с наслаждением, но среди общей массы проскальзывали и злые колкие взгляды…

Илья с волнением смотрел на рыжеволосую красавицу, которая была воплощением совершенства. Что‑то непонятное творилось у него в душе, и объяснения он не находил, а возможно, и не хотел. Сан Саныч также с удовольствием смотрел на сцену, но взгляд генерала был иного рода.

— Ну что, Илья, — когда закончилось выступление и в зале раздались громкие аплодисменты, спросил генерал, — не зря потратил вечер?

Илья Маланов с благодарностью посмотрел на своего коллегу.

— Да, Сан Саныч, — смущенно прошептал умудренный жизнью полковник, — давно я не отдыхал так душой.

Генерал многозначительно улыбнулся и встал со своего места.

— Ладно, пойдем, — предложил он полковнику.

— Да, — вздохнул инструктор, — пора домой.

Куратор бросил удивленный и озорной взгляд.

— Алексеевич, куда спешить, ты же на пенсии?! — не сбавляя шага, произнес Сан Саныч.

— В том‑то и дело, — с долей досады ответил Маланов, — пора кефир принимать.

Генерал решительно запротестовал:

— А я предлагаю пропустить по рюмочке водочки. Но если ты против водки, можно и шампанского.

Илья хотел сказать, что предпочитает водку, но не успел: к мужчинам подошла рыжеволосая танцовщица.

— Добрый вечер, — поздоровалась молодая женщина.

— Здравствуйте, — немного оторопев, выдавил из себя полковник.

Пожилой генерал расцвел, как весенний цветок, и представил Маланову подошедшую красавицу.

— Познакомься, Илья Алексеевич, — сказал он, — Варвара Самусенко, красивая женщина, хороший друг и прекрасная актриса!

Илья вдруг все понял, хотя догадывался и раньше.

— А‑а, — смущенно улыбнулся Маланов, — ваш секретный сотрудник.

— Нет, Илья, моя племянница, — признался генерал Курочкин, — а на службе — старший лейтенант Пушкова Изольда.

Инструктор озадаченно нахмурил брови.

— Это секретарша — пустышка? — удивился полковник.

— Не такая уж она и пустая, — усмехнулся генерал, — разве только с виду…