Ирса Сигурдардоттир - Последние ритуалы

— Чтоб мне провалиться… — пробормотала она.

— Этот? В конце страницы? — спросил Торгримюр.

— Нет, — ответил Маттиас. — Вот этот, на полях. Что он обозначает?

— Ну, не знаю, — ответил Торгримюр. — Не могу сказать. Видите, он не имеет отношения к тексту. Иногда владельцы книг сами рисовали на полях знаки. Здесь как раз такой случай. В нем нет ничего необычного, такие символы встречаются во многих трудах, не только в посвященных исландской магии.

— А из какой он книги? — спросила Тора, пробегая глазами сопроводительный текст.

— Из манускрипта семнадцатого века, принадлежащего Королевскому архиву древностей в Стокгольме. Рукопись известна под названием «Исландская книга колдовства». Автор, естественно, анонимный. В ней собрано пятьдесят различных заговоров, большинство из которых безобидны и направлены на личную выгоду или защиту. — Он взглянул на текст, который только что читала Тора. — Хотя встречаются и заговоры, приносящие несчастье, — например, есть один, чтобы умертвить объект заклинания. Один из двух любовных заговоров — тоже довольно жестокий. — Торгримюр отвлекся от витрины. — Кстати, забавное совпадение: ваш приятель Гаральд тоже заинтересовался именно этой частью выставки — старинными книгами и рукописями.

— Спрашивал ли он вас об этом символе? — задал вопрос Маттиас.

— Нет, насколько я помню, — ответил Торгримюр. — Я не особый специалист по рунической магии, поэтому не слишком ему помог, но я направил его к Паудлю, это наш директор, которого я сейчас подменяю. Вот он об этом знает много.

— А как с ним связаться? — возбужденно спросил Маттиас.

— Это сложно — он сейчас за границей.

— И что? Ему же можно позвонить или послать е-мейл? — Тора была взволнована не меньше. — Нам крайне важно выяснить, что этот символ обозначает.

— Ну, у меня где-то есть его телефон… — Торгримюр в отличие от них говорил спокойно. — Полагаю, будет лучше, если сначала я сам ему позвоню и все изложу. А уже потом он с вами свяжется.

Они спустились вниз, Торгримюр зашел за прилавок, достал записную книжку и полистал. Потом взял телефон и набрал номер так, чтобы посетители его не увидели. Через какое-то время он соединился, но на той стороне оказался автоответчик.

— Извините. Не отвечает. Он наверняка мне перезвонит, как только увидит, что я пытался с ним связаться, — может быть, вечером, а может, завтра или послезавтра.

Не пытаясь скрыть разочарование, Тора и Маттиас протянули свои визитные карточки. Тора напомнила ему про Гаральда.

— Объяснил ли он, зачем сюда приехал? Интересовало ли его что-то помимо книг и рукописей?

— Нет, в основном они, — сказал Торгримюр. — Однако, помнится, он хотел купить нашу жертвенную чашу, хотя трудно было понять, серьезно это или нет.

— Что за жертвенная чаша? — спросил Маттиас.

— Пойдемте, покажу.

Они прошли за ним в маленькое помещение, где в центральной витрине красовалась каменная чаша.

— Ее использовали во время жертвоприношений. Она была найдена поблизости, и криминалисты подтвердили, что на ней остались следы крови. Многовековой давности, как оказалось.

— Ну и глыбища! — воскликнула Тора. — Чем их не устраивала деревянная?

Чаша весила по меньшей мере несколько килограммов и была выдолблена из цельного камня.

— Она что, продается? — спросил Маттиас.

— Конечно, нет. Это единственный подлинный экспонат в нашем музее, и, кроме того, я не вправе что-то здесь продавать.

Тора разглядывала чашу. Для чего она понадобилась Гаральду? В ходе этого расследования обнаруживалось много такого, что раньше казалось невероятным.

— А это та самая чаша?

— То есть? — удивленно спросил Торгримюр.

— Ну, просто я размышляю, а мог ли директор поймать Гаральда на слове, продать ему каменную чашу, заказать другую и поставить сюда?

Торгримюр улыбнулся.

— Чаша та же, что была здесь всегда. Голову даю на отсечение. — Музейщик повернулся и вышел из зала. Тора и Маттиас последовали за ним по пятам. — Да и ваш приятель упомянул об этом мимоходом.

— А что еще? Он еще о чем-то спрашивал? — доискивалась Тора.

— Как я говорил, он в основном интересовался старыми книгами по колдовству и страницами из манускриптов, — повторился Торгримюр. — Да, и еще он спрашивал меня о книге «Молот ведьм»: известно ли мне что-нибудь о раннем варианте этой книги, может ли он находиться в Исландии и все в таком роде. Я удивился и сказал ему, что ни о чем подобном не слышал. Ой, может быть, вы даже не знаете, о какой книге речь?

— Знаем, не беспокойтесь, — ответил за обоих Маттиас.

— Я спросил, на чем основывается его предположение, и он ответил, что некоторые старые письма наводят на мысль, что рукопись попала в Исландию.

Когда приближаешься к главному корпусу Исландского университета, открывается величественная панорама. Архитектура здания заметно превосходит остальные корпуса своей монументальностью. Бриет сидела на ступеньках парадного входа и любовалась серповидной подъездной дорогой. «Хорошо бы купить машину», — думала она. Но об этом нечего даже мечтать, у нее не студенческий кредит, а слезы. Посмотреть бы в глаза тому жмоту, решившему, что на минимум, который он насчитал, можно жить. Эх, покончить бы с обучением и начать работать! Впрочем, историки много не зарабатывают. За большими деньгами надо было идти на другую специальность. Бриет надеялась охомутать кого-то, кто сможет обеспечивать ее и семью. Сестра сделала именно так, выйдя замуж за юриста, который работает в крупном банке. Они купаются в деньгах, сейчас строят огромный дом в пригороде, а сестрица, политолог по образованию, ведет роскошную жизнь: по утрам работает в министерстве, а остальную часть дня болтается по магазинам.

Бриет прислонилась к сидевшему рядом Дори. Этот парень что надо, невероятно красивый, и, кстати, врачи довольно много получают.

— Ты о чем задумалась? — спросил он, бросив снежок, который все это время лепил.

— Ох, не знаю, — устало ответила Бриет. — О Хюги.

Дори проследил за полетом снежка — как он взлетел высоко в воздух и упал рядом с памятником Сэмунду Мудрому. [5] Сэмунд Мудрый (1056–1133) — исландский священник, писатель и ученый. Со временем стал героем легенд и сказок. Скульптура Аусмунда Свейнссона «Сэмунд, побивающий книгой дьявола» установлена перед главным зданием Исландского университета как символ победы знания над тьмой и невежеством.

— А он, между прочим, колдун, — сказал Дори.

— Кто? — удивленно спросила Бриет. — Хюги?

— Нет, Сэмунд Мудрый.

— А, ну да.

Дори рассматривал скульптуру: колдун лупит тюленя молитвенником по голове. По легенде, в образе тюленя скрывался сам дьявол. Странная композиция. Дори не понимал, почему она стоит перед университетом.