Ирса Сигурдардоттир - Последние ритуалы

Она перешла к разделу об учебе в Исландии и прочитала уведомление, что Гаральд зачислен на магистерский курс факультета истории. Этим же письмом его приглашали в университет осенью 2004 года. Затем Тора посмотрела компьютерную распечатку его оценок. Предметов, которые Гаральд успел сдать, было не много: он проучился здесь всего лишь год или около того, — но все баллы высокие. Ему оставалось сдать еще с десяток предметов и завершить магистерскую диссертацию. Очевидно, что Гаральду разрешили держать экзамены на английском, по-исландски он не говорил. Тора обратила внимание на дату под распечаткой. Документ составлен уже после смерти, наверняка по запросу Маттиаса.

Перевернув страницу, она увидела список из пяти имен. Все исландские, возле каждого проставлена дата рождения и учебная дисциплина. Больше ничего. Тора решила, что это друзья Гаральда, поскольку возраст примерно совпадал. Марта Мист Эйоульвсдоттир, 1981, гендерные исследования; Бряудн Карлссон, 1981, история; Халлдор Кристинссон, 1982, медицина; Андри Торссон, 1979, химия; Бриет Эйнарсдоттир, 1983, история. Тора надеялась, что об этих студентах будет более подробная информация, но ошиблась. Следующая страница оказалась перечнем факультетов и университетских зданий. Слова «исторический факультет» и «институт рукописей» были обведены, как и «главный корпус». Наверное, опять Маттиасом. Потом снова распечатка — с университетского веб-сайта. Тора мельком пробежалась по тексту на английском языке, где рассказывалось про исторический факультет. И еще страница — об условиях обучения для иностранных студентов. Ничего интересного.

Следующим лежал текст сообщения, отправленного с адреса электронной почты hguntlieb@hi.is — явно адрес Гаральда — осенью 2004-го, сразу как он начал здесь учиться. Адресовано его отцу. Читая, Тора поражалась сдержанной интонации письма. Гаральд коротко сообщал, что ему в Исландии хорошо, что он снял квартиру и что научным руководителем своей диссертации выбрал профессора Торбьёрна Оулафссона.

В письме также сообщалось, что диссертация будет посвящена сравнительному анализу охоты на ведьм в Исландии и Германии, поскольку Гаральда удивило, что в Исландии большинство обвиненных в колдовстве — мужчины, тогда как в Германии и других странах — женщины. Текст заканчивался стандартно, но ниже подписи стояла приписка: «Если приспичит со мной связаться, теперь у тебя есть мой е-мейл». Да уж, глубокой сыновней привязанностью это не назовешь… Возможно, трещина в их отношениях как-то связана с тем, что Гаральда комиссовали из армии? Судя по фотографиям, его отец не слишком чуткий человек, и наверняка был недоволен сыном, который не оправдал ожиданий.

Дальше следовал равнодушный ответ отца, также по электронной почте: «Гаральд, полагаю, ты отдаешь себе отчет в предмете исследования. Это нездоровый выбор и не способствует формированию репутации. Не сори деньгами. Пока», — и стандартная официальная подпись, с полным именем, должностью и адресом. «Ну и ну, — подумала Тора, — вот ведь сухарь!» Ни слова о том, что рад получить весточку от сына или что по нему скучает. Хотя бы подписался «папа» или как-то еще. Их отношения были явно холодными, можно сказать «на уровне вечной мерзлоты». И как-то странно, что ни слова о матери и сестре… Писали они друг другу еще или нет, Тора не знала, других е-мейлов в папке не было.

Она перешла к следующему документу — списку студенческих научных сообществ, причем с разных факультетов. Изучая его, Тора не увидела ничего интересного, пока не дошла до самой нижней строки: «„Маллеус Малефикарум“ — фольклорно-историческое общество». Она быстро сверилась с предшествующими страницами. То же самое название, что и на программе мюнхенского общества. Она вернулась обратно и проверила еще раз. В исландском списке под названием общества приписано карандашом по-немецки: «errichtet 2004» — «основано в 2004». Год, когда Гаральда зачислили в Исландский университет. Похоже, идея учредить это общество принадлежала ему. А почему нет? Впрочем, возможно, этот «Маллеус Малефикарум» чем-то особо символичен для истории и фольклора. Что бы это могло быть? Тора не знала латыни, поэтому задумываться не имело смысла. Она перешла в пятый раздел, финансовый.

Здесь были выписки из банка, довольно толстая стопка. Гаральд Гунтлиб числился владельцем счета. Несмотря на громадный оборот средств, на момент последней операции денег на счете оставалось сравнительно немного. Несколько бухгалтерских проводок отмечены маркером: большие снятия розовым, а крупные вклады — желтым. Тора сразу заметила, что желтые есть в начале каждого месяца и всегда одной и той же величины. Суммы внушительные, больше, чем она получает за полгода, даже когда загружена работой. Должно быть, это платежи из попечительского фонда, о котором упоминал Маттиас, учрежденного дедом для Гаральда. Сразу все наследство юноша не получил, ему регулярно выплачивали определенную сумму — распространенная форма передачи наследства молодым родственникам, пока те не достигнут определенного возраста и не поумнеют. Гаральд Гунтлиб погиб в двадцать семь лет, но основной капитал ему так и не доверили. Значит, не считали вполне готовым. При этом на счете скопилась довольно круглая сумма — на жизнь Гаральд тратил гораздо меньше своего месячного содержания. Подчеркнутые розовым расходы отличались от зачислений тем, что варьировались по величине и не были систематическими. Рядом с большинством из них стояли пометки, но не так много, поэтому Тора просмотрела их все. Что-то она понимала сразу — скажем «БМВ» рядом с крупным снятием в начале августа 2004-го; ясное дело, приехал в Исландию и сразу купил машину, — но некоторые записи она не понимала. Вот, например, «Urteil G.G.» рядом со значительной суммой, снятой еще в студенческие годы в Мюнхене. «Urteil» означает «решение суда». Может, Гаральду нужно было кому-то дать на лапу, чтобы скрыть причину своего увольнения из армии? Нет, по дате не подходит. И что такое «G.G.»? В другом месте было «Schadel», «череп», а еще в другом — слово «Gestel», которое поставило ее в тупик. В общем, без посторонней помощи понять невозможно, и Тора решила не тратить на это время.

Однако две операции она все же для себя отметила. Несколько лет назад Гаральд снял сорок две тысячи евро, и рядом с цифрами опять написан этот латинский термин — «Маллеус Малефикарум». А вот другая сумма, снятая недавно, около нее стоит вопросительный знак. Пожалуй, это и есть те деньги, которые, по словам Маттиаса, бесследно исчезли. Триста десять тысяч евро, даже чуть больше. Свыше двадцати пяти миллионов исландских крон! Понятно, почему Маттиас сомневался, что сумма потрачена на наркотики. Если на секунду представить, что это правда, то даже вместе с Китом Ричардсом они бы столько не осилили. Тем не менее, несмотря на такую огромную выплату, Гаральд, судя по последней банковской выписке, по-прежнему не нуждался в деньгах.