Виктор Рябинин - Каждый умирает в своем отсеке

— Сложный вопрос. С одной стороны, да, с другой - нет.

— Как это?

— Официально был женат три года, но жили с супругой вместе не более трех месяцев. Можно считать, что и не был женат. А вы?

— Вы извините меня, Андрей, что спрашиваю об этом. Дала себе зарок - больше никогда не знакомиться с женатыми мужчинами. Понимаете, к человеку привыкаешь или даже влюбляешься. Рано или поздно все равно наступает расплата. В любовном треугольнике всегда кто-то остается лишним. А это, согласитесь, очень больно.

В это время официант принес две пиццы - на фаянсовых блюдах, огромные, пышущие ароматным жаром, с золотистой корочкой. На столе появилась и бутылка кьянти - с веселой наклейкой и заляпанным сургучом горлышком. Крепко гуляем, немного огорчился Андрей, подсчитывая, хватит ли ему денег расплатиться. Осталась последняя сотня баксов. Очевидно, прочувствовав ситуацию, официант рьяно отрапортовал:

— Приятного аппетита. Если что-то захотите дополнительно, позовете. За все заплачено заранее. Не стесняйтесь...

"Пашка, скотина, выставил перед девушкой и тем же официантом на посмешище! - мелькнуло в голове Андрея. — Хотя бы предупредил..."

— Хороший у вас друг. Мне кажется, Павел Николаевич к вам относится очень трогательно, хотя имидж у него сильного и крутого человека, — заметила Наташа. — Он мне рассказывал, что вы на подводном корабле служили. Орденом вас наградили...

"Болтун проклятый, наверное, сдал с потрохами до седьмого колена", — подумал Андрей.

Ужин удался на славу. К тому моменту, когда принесли мороженое, они перешли на "ты" и так непринужденно откровенничали, что забыли, где находятся. Оба чувствовали, что им хорошо вместе, и тут не было обмана.

Просторный зал куда-то отодвинулся, уплыл, о нем напоминала лишь пустая бутылка на столе. Обоюдное глубоководное погружение в глаза собеседнику, чтение мыслей, робкая догадка о возможном счастье - в молодости не бывает минут лучше. Разумеется, и сексуальная тема приняла невинный бытовой оборот.

— Родители ждут меня к двенадцати, — пожаловалась Наташа.

— Можно им позвонить, — предложил Андрей.

— Ага, и что сказать?

— Ну, может, заночевала у подруги.

— Как у мужчин все просто! Ты их не знаешь, они у меня старорежимные, — тут же спохватилась девушка. — Не думай, я их сильно люблю, но у мамы сердце слабое. В прошлом году был инфаркт.

— Тогда давай еще одну бутылку закажем?

— Давай! - весело поддержала Наташа.

Андрей распорядился и, извинившись, вышел на пару минут в гальюн. Когда вернулся, увидел, что диспозиция за столом изменилась. Там кроме Наташи восседали двое толстошеих молодчиков, каких и без того в зале было полно. В меру поддатые, сверх меры развязные: один положил руку на спинку диванчика, вроде бы уже готовясь обнять девушку.

— Я им сказала, — растерянно объяснила Наташа, — что тут занято. Но они все равно бухнулись.

— Язычок-то попридержи, телка, — добродушно прогундосил один из толстошеих. - Видишь, мест нигде нет. Где же нам с корешем выпить-закусить? Или лишь бы тебе было хорошо?

Свободных мест было навалом - и рядом, и повсюду, но Андрей не стал на это указывать непрошеным гостям. За годы службы в подплаве он научился улавливать надвигавшуюся беду, даже если для этого поначалу не было никаких оснований. Вот и сейчас он чувствовал, что это не просто пьяная стычка, а нечто большее и преднамеренное. Когда-то на Севере многоопытный Батя учил молодых подводников азам и специфике морской тактики: "Оружие подводника - скрытность. Скрытность, скрытность и еще раз скрытность! К примеру, обнаружил, что американец за тобой следит, а сам, чтобы "супостат" до поры до времени это не понял, виду не подаешь и маневрируешь плановым порядком. Чуть что, он думает, ты его не слышишь, а ты ему, тепленькому, - торпеду в борт! На тебе, выкуси! Но в драку следует ввязываться в крайнем случае. Лучше уклониться, затаиться под "слоем скачка", наконец отступить, если того дело требует. Ну, а если уже драться, то обязательно "мочить" наверняка и до последнего". Андрей хорошо помнил уроки своего "подводного" учителя.

— Да ладно, Наташа, потеснимся. Все равно скоро уходим.

— Ах так! - Девушка обожгла Андрея презрительным взглядом. — Тогда сразу пойдем. Ну-ка, выпусти меня, придурок!

Но тот, к кому она обратилась, дюжий шатен, вовсе не собирался ее выпускать, напротив, уселся плотнее и, дурачась, обхватил за плечи.

— Да ладно, куда спешишь? Твой мужик не против. Ты не против, дядя? Вчетвером веселее, верно?

— Мы даже вам нальем чуток, — пообещал второй, у которого грудь была вообще в три обхвата.

Андрей поймал за руку пробегавшего рядом официанта.

— Молодой человек, у нас недоразумение. Помогите даме выйти из-за стола.

Говорят, глаза есть зеркало души. В эту минуту зенки у официанта забегали в разные стороны, как у черношерстного хорька, а на лице появилась гримаса откровенной грусти. Оба парня загрохотали в один голос:

— Блин, ты, оказывается, дама? А нам показалось, что обыкновенная сцыкушка! Га-га-га!

Взбешенная девушка приподнялась из-за стола и влепила обидчику звонкую пощечину. Андрей автоматически сделал шаг по направлению к Наташе, но его резко схватил за локоть второй громила.

— Ты куда, морячок? - и по тому, как парень назвал его "морячком",

Андрей понял: грядущая драка неизбежна и тщательно спланирована.

К такому повороту событий он был уже готов и, разворачиваясь, закрепив локоть, молниеносно ткнул противнику растопыренными пальцами в глаза. Застигнутый врасплох, тот подставил морду, как будто ожидал как минимум поцелуя. Пальцы глубоко вошли в глазницы. Ослепленный, он завертелся волчком от дикой боли, мешая партнеру выйти на боевую позицию. В зале сразу стало тесно. Кто-то повскакивал с мест, женщины завопили истошным голосом, а официант вдруг достал свисток и издал оглушительную трель.

Андрей понял, что заметут, и потому уже никуда не торопился. Уклонился от хука справа, который нанес ему вырвавшийся в проход парень, перехватил его руку у локтя и, воспользовавшись инерцией удара, забросил себе за спину так далеко, как только мог. В результате получилось, что боец летел метра три и оглушительно врезался в искусственный фикус. Наташа, смятенная, бледная, тянулась к нему умоляющим взглядом.

— Да ладно тебе, — пробурчал Андрей, — потом разберусь, кто их на нас натравил.

Она что-то ответила, а он не расслышал. По проходу спешили два милиционера - капитан и сержант. Неподалеку, стоя на четвереньках, продолжал по-щенячьи скулить ослепленный громила.

— В чем дело? - спросил капитан. - Что за шум в общественном месте?

— Напали, я защищался.

— Пройдемте с нами, гражданин, — распорядился капитан. — Пропустите, товарищи.