Дэвид Гранн - Дьявол и Шерлок Холмс. Как совершаются преступления

Гудмен и Хендерсон вместе подошли к автомату для подачи мячей: Гудмен был одним из лучших игроков лиги по числу хоумранов и засчитанных пробежек, но в последних играх у него начались проблемы со свингом.

— Как себя чувствуешь? — спросил его Хендерсон.

— Вчера вечером бита не слушалась.

— Я спрашиваю не про вчера. Вчера меня не волнует. Как ты себя чувствуешь сейчас?

— Не знаю. — Гудмен призадумался. — Мне кажется, что ничего не выходит, как ни старайся.

Он вошел внутрь бэттерского квадрата и попытался отбить несколько подач.

— Смотри, как ноги ставишь, — посоветовал Хендерсон. — Ты слишком подаешься внутрь, а надо — в сторону питчера.

Гудмен присмотрелся к отпечаткам своих ног в грязи.

— Верно, — признал он. — А я и не догадывался.

Кеннеди говорил мне, что поначалу беспокоился, как сложатся у Хендерсона отношения с командой, учитывая его известные закидоны.

— Не люблю, когда кто-то из парней выпендривается, — пояснил он.

Но, к его изумлению, Хендерсон добросовестно, не жалея сил, советовал и помогал другим игрокам.

— В голову ему не заглянешь, — продолжает Кеннеди. — Но что-то там явно поменялось. Возможно, он пытается убедить высшую лигу в том, что теперь он играет по другим правилам.

Гудмен и Хендерсон вернулись в раздевалку, надели выездную форму — серую с голубым — и вышли на поле, оставляя бутсами глубокие отпечатки на грязной траве. Несмотря на жару, собралось более четырех тысяч зрителей — как-никак «Ночь Рики Хендерсона». Такого аншлага в Юме не видели после первого матча в сезоне.

Хендерсон занял позицию в центре. Желтый «фольксваген-жук» кружил по траве, рекламируя средство от вредителей. «Победа над паразитами всухую, — надрывался громкоговоритель над полем. — Мы сражаемся за вас».

После первого иннинга Хендерсон присел на скамью, его форма уже насквозь пропотела. Фанаты затеяли пляску над скамейкой запасных. Из громкоговорителя вновь донесся металлический голос:

— Попытайте счастья в сегодняшней викторине. Вопрос: в каком году Рики Хендерсон впервые сыграл за оклендскую «А»?

— В 1976-м, — угадал кто-то из товарищей по команде.

— Черт, меня тогда еще на свете не было, — откликнулся другой.

В какой-то момент, когда Хендерсон играл по центру, мяч пролетел у него над головой, и он рванул с места в карьер, будто припомнив былую свою скорость. Оглянулся через плечо и поймал мяч на лету.

— Браво, Рики, — приветствовали его на скамье запасных.

Но хотя Рики был в ударе, на его счету числилось всего два сингла и вок. «Песчаные псы» проиграли со счетом 5:0. Жена Рики, приехавшая с двумя дочерьми на этот матч, сказала менеджеру:

— Может, на этом хватит, пора ему возвращаться домой?

Рики шел со стадиона, а над его головой взрывались петарды — заключительный фейерверк «Ночи Рики Хендерсона».

Перед очередной домашней игрой Кеннеди обратился к Хендерсону с просьбой научить других игроков искусству «воровать базы». За последние годы этот прием практически позабыли в высшей лиге. Владельцы команд сочли, что наиболее зрелищны хоумраны, которые и привлекают на стадион публику. Поэтому они стали уменьшать площадь стадионов, а игроки тем временем наращивали мышцы с помощью стероидов.

С 1982 года, когда Хендерсон побил рекорд украденных за один сезон баз, общее число хоумранов в сезон возросло в среднем на 61 процент, а количество украденных баз упало почти на 20 процентов. Но Кеннеди знал, сколь грозным оружием может стать умение воровать базы: он участвовал в Кубке мира 1989 года вместе с «Джайнтс» из Сан-Франциско, и тогда Хендерсон помог своей «А» разгромить «Джайнтс» в четырех матчах, поставив очередной рекорд — одиннадцать украденных баз.

Хендерсон согласился провести мастер-класс, и под взволнованный гул Джонсон, Гудмен и другие игроки столпились вокруг первой базы. Хендерсон сделал шаг вперед, расставил ноги, подался всем телом вперед, размял руки.

— Если берешься воровать базы, главное — ничего не бояться, — начал он. — Вы знаете, что вас попытаются перехватить, каждый зритель на стадионе знает это. А вы говорите себе: «Плевать на всех, я пошел!»

По словам Хендерсона, как опытный игрок в покер «читает» по лицам своих противников, так и у каждого питчера есть своя мимика и жесты, по которым раннер может догадаться, когда питчер намерен бросать в дом, и, догадавшись, опередить его.

— Иногда питчер притопывает пяткой или вертит плечом, иногда локоть отставляет или теребит кепку, — пояснял Хендерсон. — Затем, когда находишься на базе, нужно выйти вперед, чтобы иметь фору. Большинство игроков думают, что фора нужна большая, но они ошибаются. Вот вам теория от Рики: Рики отходит от мешка базы на три шага, не более, — поучал он. — Если отойти дальше, будешь стоять там и дергаться, и всякий поймет, что вы готовы бежать. Как вы «считываете» питчера, так питчер и кетчер «считывают» вас.

Расставив ноги, Хендерсон изобразил правильную стойку. Вот он стоит наготове и следит за питчером.

— Так, вы отошли на три шага и теперь следите за той частью тела питчера, которая покажет вам, что он бросает в дом. Как только увидите свой «маячок» — вперед, марш!

Высоко вздергивая колени, Хендерсон устремился ко второй базе. Там он остановился и продолжал:

— А вот вам второе правило Рики: почти всегда бегущий, пытаясь украсть базу, начинает бег с левой ноги, выносит ее вперед. И это опять-таки неправильно. Когда так выносишь ногу, приходится начинать бег выпрямившись, иначе споткнешься. Худшего старта и не придумаешь. Надо начинать из низкой позиции.

Демонстрация продолжалась, подтянулись посмотреть и противники. Хендерсон перешел к завершающему этапу — скольжению. В прежние времена лучшим приемом считалось скользить ногами вперед, но Хендерсон додумался, что быстрее — да и зрелищнее — будет скользить головой вперед, как иногда получалось у Питера Роуза, хотя он так и не стал великим игроком. Сначала у Рики ничего не получалось: падая всем телом на землю, чтобы начать скольжение, он только сильно ушибался, а нужного результата не достигал. Наконец однажды, во время перелета с одного матча на другой, он обратил внимание на то, как мягко, не подпрыгивая, опустился самолет, выходя из зоны турбулентности.

— Я спросил пилота: «Как, черт побери, вы это сделали?» — рассказывал он. — И пилот сказал, что нужно спуститься пониже и сесть, не обрушиваясь с маху. И меня вроде как осенило: «Черт! Вот оно!»

С тех пор, по словам Хендерсона, он опускался на землю плавно, как самолет при посадке.

Урок «воровства баз» Хендерсон подытожил следующим образом: если раннер присмотрится к питчеру, заранее встанет в удобную позицию и научится скользить как надо, дело его, можно сказать, в шляпе. А если его даже и застукают, то, вернувшись на базу, он должен, не сдаваясь, готовиться к новому забегу.