Дэвид Дэвис - Шерлок Холмс и дело о папирусе

Девушка отдёрнула тюлевую занавеску и прислонилась лбом к холодному стеклу окна.

— Не беспокойтесь доктор, — тихо сказала она с ноткой сарказма в голосе, — я буду паинькой и дождусь вашего возвращения.

Мне никогда не доставляло удовольствия лгать женщине, даже когда это было важно для дела. Вот и сейчас, несмотря на заверения Холмса, что иного выхода у нас нет, я чувствовал себя крайне неуютно. Уходя из дома, я, подобно злодею, ёжился под внимательным взглядом мисс Эндрюс. Понимая, что должен выполнить поручение друга, я остановил кэб и куда громче обычного объявил, что желаю поскорее добраться до туристического агентства Кука. Садясь в кэб, я увидел местного курьера Скойлса, который приветливо мне помахал.

Когда кэб свернул на Оксфорд-стрит, я подался вперёд и назвал извозчику совсем иной адрес.

— Значит, вояж отменяется? — нахмурившись, спросил он.

Я робко кивнул.

Через полчаса мы с Холмсом, как и договаривались, встретились на ступеньках Британского музея. Несмотря на бессонную ночь, мой друг выглядел свежим и отдохнувшим. Его глаза горели от возбуждения. Я рассказал ему о диалоге с мисс Эндрюс, состоявшемся за завтраком, и Холмс расплылся в широкой улыбке.

— Как же приятно осознавать, что можешь спутать злоумышленникам карты, — воскликнул он и, повернувшись, поспешил к входу в музей.

Нет ничего странного в том, что сэр Чарльз Паджеттер был крайне удивлён нас увидеть, ведь с нашей предыдущей встречи прошло совсем немного времени.

— Мне крайне неловко снова отрывать вас от работы, — как можно более искренно произнёс мой друг, — но нам снова нужна ваша помощь, без которой дальнейшие поиски папируса не представляются возможными.

Египтолог, кивнув, развёл руки в стороны, будто бы раскрыл объятья:

— Любезнейший, я полностью к вашим услугам. Я готов вам рассказать буквально всё что угодно, если это поможет вернуть папирус.

— В таком случае скажите, пожалуйста, что случилось после завершения раскопок гробницы, обнаруженной Джорджем Фавершемом и Алистером Эндрюсом. Все ли находки, обнаруженные там, были переданы в Британский музей?

— По большей части да.

— По большей части, говорите? Значит, не все? — В голосе Холмса звучала такая настойчивость, что сэр Чарльз озабоченно нахмурился.

— Кое-что осталось в Египте, — промолвил учёный, тщательно подбирая слова. — Эти предметы не представляли для нас никакого интереса. По просьбе Фавершема кое-что из находок оставили ему, взяв с него обещание, что он по первому требованию передаст их музею, буде мы пожелаем их выставить.

— И что это были за находки?

— Честно говоря, я в точности не помню. Список предметов у меня есть, могу поискать, а так, навскидку, скажу, что это была всякая банальщина. Разумеется, по сравнению с мумиями и бесценными ювелирными украшениями.

— Не было ли среди предметов, оставленных Фавершему, канопы, погребального сосуда?

— Да, был такой сосуд. — Глаза сэра Чарльза за стёклами очков расширились от удивления. — Я помню, эта канопа привлекала внимание сэра Джорджа, и он особо просил разрешения оставить её у себя.

Не успел сэр Чарльз договорить, как Холмс уже вскочил со стула и был на полпути к двери.

— Спасибо! — радостно воскликнул он. — Именно это я и хотел от вас услышать.

— Холмс, что происходит? — спросил я друга в кэбе, который вёз нас обратно на Бейкер-стрит.

— Когда я ломал голову над шифром, то понял: ключ к разгадке — канопа.

— Канопа?

— Погребальный сосуд, в который древние египтяне помещали забальзамированные внутренние органы усопших. Сосуд Хентави был особенным. Во-первых, навершие крышки выполнено в форме собачьей головы, а во-вторых, он хранил…

Когда мы вышли на Бейкер-стрит, курьер Скойлс, который, судя по всему, куда-то торопился, на всей скорости налетел на Холмса и, даже не извинившись, сломя голову понёсся дальше. Вместо того чтобы выразить неудовольствие, Холмс улыбнулся, глядя Скойлсу вслед:

— Славный паренёк, ловкий.

В прихожей Холмс показал мне записку, зажатую у него в руке.

— Это передал вам Скойлс, — осенило меня.

— Помните, я не зря сказал, что паренёк ловок. Как незаметно он передал мне записку! Далеко пойдёт. — Холмс пробежал взглядом клочок бумаги и удовлетворённо кивнул. — Итак, мы переходим к следующему этапу нашей игры. Теперь надо действовать с крайней осторожностью. Уж слишком многое поставлено на карту.

— И что делать мне?

— Ступайте наверх. Скажите мисс Эндрюс, что заказали билеты до Египта. Если будет спрашивать обо мне, скажите, что перед отъездом мне необходимо завершить расследование ещё одного, другого дела. Подробности придумайте сами. В конце концов, вы пишете рассказы, это ваша стихия.

— А потом? — спросил я.

— Выпейте с ней чаю и откланяйтесь. Скажите, что вас ждёт пациент.

— Холмс…

— А после, — быстро проговорил он, не давая вставить мне и слово, — вам предстоит встретиться со мной в одном укромном местечке. В баре «Принц-регент» на Солсбери-стрит, рядом с отелем «Конуэй». Жду вас там ровно в восемь. Не опаздывайте.

— Насколько я понимаю, просить вас объясниться сейчас бессмысленно?

— Вы, как всегда, совершенно правы, Уотсон. Ровно в восемь, запомнили? — С этими словами Холмс выскользнул из дома на Бейкер-стрит.

«Принц-регент» был не самым приятным местом рандеву из тех, где мне доводилось ждать встречи с моим другом. Явившись за пятнадцать минут до назначенного времени, я обнаружил, что в баре полно народу, а многие из шумных посетителей уже в изрядном подпитии, из чего заключил, что сидят они там давно. В помещении клубился столь густой табачный дым, что практически ничего не было видно. Не без труда я протолкался к барной стойке, пробившись сквозь толпу вдрызг пьяных матросов, едва стоявших на ногах. В конце концов мне удалось занять место у стойки и даже привлечь внимание бармена. Я уж было собрался сделать заказ, как рядом со мной протиснулся к бару мужчина, который резко бросил:

— Пинту самого лучшего эля.

Я дёрнул мужчину за рукав и крикнул ему в ухо:

— И мне, Хардкасл, возьмите то же самое.

— Доктор Уотсон? — в изумлении повернулся ко мне инспектор. — Вы уже здесь? А где Холмс?

— Я здесь, — донеслось откуда-то из-за клубов дыма. — Простите, джентльмены, но времени на выпивку нет. Нам предстоит устроить одной даме сюрприз и задержать злоумышленников.

— Что вы затеяли, мистер Холмс? — с раздражением в голосе поинтересовался Хардкасл, когда мы вышли на улицу. — Я надеялся сегодня вечером освободиться пораньше, чтобы спокойно поужинать дома с женой.

— Прошу меня простить, инспектор, за то, что стал помехой на пути к вашему семейному счастью, но мне показалось, что вам будет небезынтересно принять участие в задержании двух злоумышленников, причастных к дерзкому ограблению музея, — с явным самодовольством в голосе промолвил Холмс.