Дэвид Дэвис - Шерлок Холмс и дело о папирусе

Хардкасл мрачно кивнул.

— Но при этом в газетах о преступлении не появилось ни слова, — заметил я.

— Происшедшее удалось сохранить в тайне от журналистов, — пояснил Хардкасл. — Нам нужно время, чтобы допросить всех перекупщиков, специализирующихся на редкостях подобного рода, прежде чем в прессе поднимется крик.

— Вы имеете в виду Моррисона, по кличке Пыльный, и подобных ему?

— Именно так, мистер Холмс, — кивнул инспектор, — мы перерыли всё — и результат нулевой. Мы в тупике.

— А насколько ценен пропавший документ? — спросил я.

— Сложно сказать, — пожал плечами Хардкасл. — По мне, доктор, он и гроша ломаного не стоит, но для специалиста, знающего толк в подобных вещах, он бесценен. — Вдруг полицейский подался вперёд, и его лицо исказилось, словно от приступа зубной боли. — Честно говоря, мистер Холмс, я не знаю, что делать. Я очень надеюсь, что хотя бы вы сможете пролить свет на это дело.

— С огромным удовольствием, Хардкасл, — отозвался Холмс, искоса посмотрев на меня. — Вы прекрасно знаете, что я всегда рад помочь полиции.

Инспектор просиял и с явным облегчением вздохнул.

— Превосходно, — промолвил он. — У дома ждёт кэб. Если вы будете столь любезны, мы можем прямо сейчас отправиться в Британский музей. Куратор египетского отдела сэр Чарльз Паджеттер расскажет вам об этом несчастном папирусе всё, что вы захотите узнать.

— Замечательно, — воскликнул Холмс, скидывая халат. — Уотсон, вы с нами?

— Разумеется.

— Тогда, друг мой, надевайте пальто, хватайте шляпу и трость. Нас ждёт Британский музей!

— Некогда, разумеется, я был завсегдатаем Британского музея. В молодости, только перебравшись в Лондон, я снимал квартиру на Монтегю-стрит и часто приходил в музей заниматься в читальном зале. Помимо прекрасной библиотеки меня привлекало то, что здесь было тепло, и всем этим я мог наслаждаться совершенно бесплатно, — произнёс Шерлок Холмс, когда мы с ним и Хардкаслом миновали главные ворота музея и подошли ко входу, который сторожили восемь массивных ионических колонн.

Хардкасл сразу же увлёк нас к кабинету сэра Чарльза Паджеттера, который находился в закрытой для посетителей части музея. Прежде чем пропустить нас в святая святых, строгий охранник с густыми моржовыми усами долго изучал служебное удостоверение инспектора. Миновав целый ряд узких, тихих и плохо освещённых коридоров, мы оказались перед дверью, на которой поблёскивала табличка с именем хранителя египетской коллекции.

Хардкасл громко постучал. После короткой паузы из-за двери раздался резкий голос, который с нотками раздражения произнёс:

— Войдите.

Переступив порог, мы оказались в светлой просторной комнате с одним незанавешенным окном, выходившим на северо-западное крыло музея. Она была уставлена шкафами, битком забитыми книгами, а пол завален бумагами и тетрадями. Сэр Чарльз, склонившись над огромным дубовым письменным столом, изучал через лупу какую-то древнюю карту. Он даже не потрудился хотя бы на мгновение оторвать от неё взор, чтобы взглянуть на нас.

Подобная реакция на наше появление заставила Холмса громко захлопнуть дверь. Это отвлекло учёного, и, что-то раздражённо проворчав, он воззрился на нас. Сэр Чарльз оказался человеком небольшого роста. Его голубые глазки ярко поблёскивали за стёклами очков в металлической оправе. Он был совершенно лыс, не считая рыжего с проседью венчика спутанных волос, росших на висках и затылке.

— А, это вы инспектор Хорнкасл, — произнёс он. Когда учёный увидел нас, его глаза сузились.

— Меня зовут Хардкасл, сэр. — уточнил инспектор.

— Ну да, конечно. — Сэр Чарльз ткнул увеличительным стеклом в нашу сторону. — Вы что, хотите сказать, что наконец задержали преступников?

Хардкасл, не уловив ироничных ноток в голосе учёного, пришёл в некоторое смятение.

— Нет, сэр. Это мистер Шерлок Холмс и его компаньон доктор Уотсон.

Услышав имя моего друга, сэр Чарльз отложил увеличительное стекло, вышел из-за стола и с жаром кинулся жать ему руку.

— Так вы и есть Шерлок Холмс? Надеюсь, вы пришли оказать нам помощь?

— Я сделаю всё, что в моих силах.

Сэр Чарльз, задумчиво кивая, пожал руку и мне:

— Конечно же, конечно. Именно так и надо жить. Мы приходим в этот мир с миссией — каждый со своей. Она может быть сложной или простой, вести к славе или оставлять в безвестности. Главный наш долг — выполнить свою миссию наилучшим образом. Я прав, инспектор?

Хардкасл кивнул и переступил с ноги на ногу. Времени на философские рассуждения у него не было, особенно учитывая тот факт, что преступление ещё только предстояло раскрыть.

— Мистеру Холмсу хотелось бы побольше узнать о краже, — без обиняков промолвил он.

— Да, разумеется. И чем же я могу быть полезен?

— Прежде чем строить версии, на основании которых мы составим план дальнейших действий, мне надо больше узнать о похищенном документе, — пояснил Холмс.

— Понимаю. Что ж, джентльмены, присаживайтесь… пожалуй, для этого вам придётся переложить кое-какие бумаги… Да, сюда. Вот незадача… Похоже, инспектор, на вас не хватает стула.

— Ничего страшного, сэр, я могу и постоять, — отозвался Хардкасл.

Сэр Чарльз уселся за стол, и теперь учёного едва было видно из-за него. Хранитель коллекции снял очки и принялся протирать стёкла огромным носовым платком синего цвета.

— Как вы понимаете, джентльмены, — начал он, — я ещё не совсем пришёл в себя после утраты свитка. Он был крайне, крайне редок, даже уникален. Впрочем, позвольте мне начать с самого начала. — Сэр Чарльз водрузил очки обратно на нос и откинулся на спинку стула. — В тысяча восемьсот семьдесят первом году два британских археолога, сэр Джордж Фавершем и сэр Алистер Эндрюс, раскопали в Верхнем Египте одну гробницу. В ней они обнаружили сорок мумий. Большинство из них лежали разбросанными по гробнице и находились в разной стадии разложения. Часть мумий, перенесённых туда из других захоронений, была спрятана в потайной вертикальной галерее. Одну мумию в импровизированном саркофаге обнаружили в шахте, расположенной под прямым углом к галерее. К чему такие сложности? Специально для того, чтобы её не нашли расхитители гробниц. Так вот, выяснилось, что эта мумия принадлежала царице Хентави. На момент смерти ей было всего двадцать один год. Мы знаем, что она являлась супругой Смендеса, первого фараона двадцать первой династии. Верховный жрец, который служил ему, носил имя Сетаф. Он занимался чёрной магией и слыл воплощением Осириса, царя загробного мира. Согласно легенде, Смендес, удручённый кончиной своей молодой жены, умолял Сетафа силой магии вернуть ей жизнь. Как вы понимаете, египтяне верили в существование загробного мира. По их верованиям, душа, прежде чем приобрести благополучие в посмертии, должна была преодолеть ряд опасностей потустороннего мира.