Наталья Андреева - Мертвым не мстят, или Шутка

– А это уже жадность, дорогой. Называется: вошел во вкус.

– Но там же нечего брать!

– Ты и это знаешь? – с иронией спросила Варька.

– Нет. Ничего я не знаю! А милиция говорит, что это неудивительно! – горько сказал Тимур. – Мол, в квартире Марининых родителей вор, видимо, был впервые. В одном из тайников деньги остались. И, опять-таки, подозрение падает на меня.

– И как ты можешь это объяснить? – насторожилась вдруг Варька.

– Никак. Если только это не Марина. Она могла найти ключи от квартиры Людочкиной подружки. И в вашу залезть… А ограбление своей имитировать для отвода глаз. Нет, не может этого быть. Нереально. Чистый, светлый человечек. Я многое ей рассказал про семью жены, и про тестя, и про его квартиру, и про этот проклятый сейф. Раз это сделал не я, то получается, человек, который знал то же, что и я. Но я сам пострадал! Потому что, когда я был у Марины на даче, ограбили и мою квартиру!

– Это я уже слышала, – холодно сказала мачеха.

– И ты думаешь, что я сделал это нарочно, для отвода глаз? Когда меня стали подозревать?

– А тебе не кажется это странным?

– У соседнего дома той ночью видели какую-то «Газель»…

Мила тут же покрылась холодным потом.

– …К сожалению, свидетель ни номера не запомнил, ни тех, кто в ней был.

– «Ох, отпустило!»

– К сожалению? Или к счастью?

– Ты прямо как тот капитан из милиции. Мол, очень хитрый ход: я обеспечил себе алиби, уехав с подружкой на дачу, а мой подельник подъехал на «Газели», открыл дверь моим же ключом и вынес из квартиры часть вещей. Чтобы искали не меня, а другого вора.

– А разве не так, милый?

– У меня только одно объяснение.

– Какое?

– Марина. Накануне я дал ей ключи от своей квартиры. Когда между нами все было окончательно решено. Мы решили пожениться и жить у меня. Мою дверь ведь тоже открыли родным ключом, никто ее не взламывал. А у кого он мог быть? Только у нее! Неужели она меня просто использовала?

– Вот видишь, милый, как опасно любить? – хищно рассмеялась Варька. – Сначала кинул ты, потом кинули тебя.

– Я ничего не понимаю! Ничего! – с отчаянием сказал Тимур. – Бред какой-то! Полный бред!

– Не надо так кричать. Твоя девка – это твоя головная боль. Мне, в сущности, наплевать, кто взял мои камешки, ты или она. Я просто хочу получить их назад.

– Я с ней поговорю. Хотя не представляю, как Марина могла ограбить вашу квартиру! Откуда у нее ключи-то?!

– Может, у нее есть умный дружок? На «Газели»?

– Не хочу в это верить!

– Милый, это могли сделать только два человека: или ты, или она. Вам и выбирать. Либо ты «брал» для отвода глаз свою квартиру, либо она свою. А может, вы договорились?

Мачеха опять хищно рассмеялась. А Тимур тихо сказал:

– Если бы мы договорились, я бы с тобой здесь сегодня не сидел. Одно знаю точно: чужих в этом деле нет. Это мог сделать только кто-то свой.

Они замолчали надолго, и Мила подозвала официанта, чтобы расплатиться. Все, что надо было узнать, она узнала. У нее уже созрел план, как поступить с Тимкой.

– Сдачи не надо, – глухо сказала она официанту, прикрыв рот носовым платком, как при насморке. Можно изменить свою внешность, но голос изменить трудно.

К счастью, они не прислушивались, были поглощены собой. Мила даже специально прошла мимо: тощая студентка в огромных очках. Ни муж, ни мачеха внимания на нее не обратили. Мила машинально подумала, что вместе они неплохо смотрятся: высокая стройная блондинка с медовым загаром и смуглый загадочный брюнет, похожий на восточного идола. Оба очень красивые, эффектные, притягивающие внимание. Интересно, почему они не любовники? Варька сказала: даже не думай. Да и Тимка не горит желанием с ней спать. Сохнет по своей простушке Марине.

…Настроение у нее было прекрасное, а вечером пришел Глебушка. Сразу же кинулся в душ смывать пыль и пот, а Мила принялась разогревать ему ужин. С некоторых пор это получалось у нее гораздо лучше, чем раньше. Ничего не подгорало, и в мусорном ведре оказывались только отходы, а не испорченные макароны или обуглившиеся котлеты. Она научилась жалеть каждый засохший кусок хлеба, когда поняла, с каким трудом достаются деньги.

– Уже готово? – спросил Глебушка, выходя из ванной и вытирая полотенцем влажные волосы. Мила нежно улыбнулась:

– Конечно.

– Умница. – Он, тоже улыбаясь, чмокнул ее в нос, попытался обнять. Мила ловко увернулась, побежала в комнату, откуда принесла бутылку дорогого вина. Достала два бокала, проворно накрыла на стол.

– Разливай, мужчина.

Густое вино ударило тугой струей в искрящийся хрусталь. Мила вдруг некстати вспомнила, что бокалы ворованные.

– А за что пьем? – спросил Глебушка.

– Ни за что. Просто у нас праздник.

– Какой?

– Жизнь.

– Хорошее дело. – Он сделал глоток и осторожно спросил: – Что-то случилось?

– Ничего особенного, – улыбаясь, сказала Мила.

– Неужели?!

– Что, неужели?

– Ты ждешь ребенка? – с сияющими глазами спросил он.

– Ребенка? – она рассмеялась. – Дурачок! Нет, конечно.

– Но почему? – Он так потускнел, что Мила растерялась.

– Да что с тобой? Вот уж не ожидала… Видишь ли, Глеб, когда мы с Тимкой решили немножко пожить для себя, я пошла к гинекологу и поставила спираль. Извини за интимную подробность.

– И что? – испугался он. – Теперь все?

– Что все? Ах, ты про детей! Вот дурачок! Конечно, я могу ее в любой момент вынуть, и все будет в порядке.

– Ну, так достань. Сейчас.

– Глебушка, ты наивен, как новорожденный младенец! Для этого в поликлинику надо идти.

– Разве? А я думал…

– Мне тебе что, анатомию объяснять?

– Не надо, – надулся он. – Я в школе учил.

– Плохо учил.

– Тогда я не буду пить твое вино. Просто так.

– Не просто так. Я сегодня случайно узнала, как могу доставить мужу очень большие неприятности.

– Прежде всего мне неприятно, когда ты называешь его мужем.

– От этого никуда не деться. Я даже не могу сказать «бывший» муж. Он мой муж навсегда. До самой своей смерти.

– И как ты собираешься ему отомстить?

– Фу ты, как пышно! Отомстить! Я деловая женщина, поэтому скажу по-деловому: рассчитаться.

– А вдруг ты во что-нибудь вляпаешься? – испугался он.

– Я? Вляпаюсь?! – Мила еле удержалась, чтобы не рассмеяться. Бедный, наивный Глебушка! Знал бы ты правду! – Не беспокойся, ни во что я не вляпаюсь. Ведь я умерла, хуже чего быть не может. Я хотела рассказать, что именно собираюсь сделать с Тимкой, но сейчас, думаю, не стоит. Тебя это никак не коснется. Пойдем-ка лучше в постель. Я соскучилась.

Он был какой-то вялый. Она все никак не могла понять, в чем дело. Почему его поцелуи такие холодные? Не выдержала и спросила.

– Я не знал, что ты предохраняешься. Каждый раз мне было так хорошо, и тебе хорошо, поэтому надеялся на то, что наш ребенок будет очень счастливым. И красивым, как все дети большой любви, – ответил он.