Фред Саберхаген - Шерлок Холмс и узы крови

Вообще-то милая Маделина даже начала подозревать, что этот новый спирит-консультант — незаконный сын Холмса, но пока ни с кем не поделилась своими мыслями на этот счёт.

Мы соблюдали осторожность в своих телефонных разговорах и прочих делах, чтобы пока не стало известно о спасении Холмса. Нужно было держать в неведении нашего главного врага, а также избежать нашествия журналистов, которых сразу же привлечёт эта новость. И тем не менее мы сознавали, что долго хранить секрет будет крайне затруднительно, если только Холмс не спрячется или не замаскируется. Ни один из этих вариантов нас не устраивал.

Несмотря на решение утаить возвращение Холмса, мы сочли своим долгом известить инспектора Меривейла хотя бы о том, что Холмс в безопасности. Мы сделали это сразу же, и Меривейл отменил официальные поиски, не афишируя этого.

Ненадолго отлучившись по другим делам, Меривейл вернулся в «Голову сарацина» в сумерках и зашёл к нам. Это было совсем некстати, поскольку мы как раз поджидали Дракулу и Мартина Армстронга, отправившихся в Норбертон-Хаус. Вместе с ними мы должны были совершить тайную операцию — открыть гроб Луизы Алтамонт.

Инспектор не успел ещё открыть рот, как по выражению его лица мы поняли, что официальное расследование застопорилось. Ни у кого из присутствовавших на спиритическом сеансе не было убедительного мотива для убийства Абрахама Керкалди. Не было найдено и подходящего орудия убийства. Предмет, который использовали для этого, был намного твёрже, острее и тяжелее человеческой руки, и на нём должны были остаться пятна крови. Показания свидетелей противоречили друг другу в вопросе, присутствовал ли на террасе во время убийства ещё один посторонний, помимо таинственной девушки в белом. Некоторые вообще ничего не видели, другие же, и в том числе я, были абсолютно уверены, что на террасе находился по крайней мере ещё один незваный гость.

Ввиду такой полной неопределённости Меривейл добился, чтобы официальное дознание отложили ещё на несколько дней.

Моя собственная версия событий, которую я повторил для инспектора, была проста, хотя в неё, пожалуй, трудно было поверить. В основном она была правдивой. Я рассказал, что у меня сложилось впечатление, будто один или более незнакомцев проникли на сеанс и они-то и виновны в насилии. Но я видел лишь неясные тени и не могу дать описание. Как бы компенсируя эти неудовлетворительные показания, я передал инспектору пропавшую золотую булавку, которую мистер Дракль подобрал в моём присутствии на кладбище.

Холмс, в свою очередь, заявил, что не может описать своего похитителя, который, возможно, был не один. Затем мой друг изложил инспектору историю о том, как его допрашивали в тёмном лесу, а потом заточили в потайную яму в заброшенной церкви.

Подивившись его рассказу, Меривейл выразил желание увидеть эту церковь и объявил, что сделает это завтра же днём.

— Судя по всему, это какая-то шайка, — предположил детектив из Скотленд-Ярда. — А девушка, Холмс? Как насчёт Луизы Алтамонт? Она жива, не правда ли? — В этом вопросе прозвучала мольба о помощи.

Холмс нахмурился:

— По моему мнению, инспектор, бесполезно искать живую Луизу. Это трагическая история, но, боюсь, семье рано или поздно придётся смириться с фактами.

Меривейл вздохнул:

— Так я и думал. Плохо дело. Вы не переговорите с Армстронгом, мистер Холмс? И я, и доктор Уотсон пытались убедить молодого человека, что его невеста не вернётся. Может быть, если вы…

— Сделаю всё, что в моих силах. Я уже имел беседу с мистером Мартином Армстронгом.

— Превосходно.

Ранее мы получили по телефону сведения от Майкрофта, которые бросали тень подозрения на графа Кулакова, и сейчас Холмс сказал, что полиции стоит заинтересоваться этим русским. Одновременно он предупредил Меривейла, что этот джентльмен не должен знать о таком интересе.

— Я ни в коем случае не советую арестовывать этого человека и даже вызывать на допрос. И я сильно сомневаюсь, что вам удастся подвергнуть его наказанию согласно закону.

— Вы имеете в виду, что у него дипломатическая неприкосновенность?

— Что-то в этом роде.

Меривейл, видимо, в этом усомнился, но не стал спорить. Он сказал, что распорядится, чтобы пара толковых полицейских дежурила по ночам возле Норбертон-Хаус.

— Тут есть ещё один вопрос, — продолжил инспектор. — Нам нужно решить, кто же играл роль привидения на обоих спиритических сеансах. Алтамонты клянутся, что это была их дочь, которая прибыла с того света и материализовалась, в то время как Армстронг тоже верит, что это его невеста, но считает вместе с тем, что она по-прежнему пребывает на этом свете. А не могла ли быть призраком Сара Керкалди?

Холмс с сомнением покачал головой:

— Мне кажется, мы можем её исключить из числа подозреваемых. И у нас есть на то основания. Мой коллега, мистер Дракль, недавно побеседовал с ней.

Вскоре после наступления темноты мистер Дракль вернулся в гостиницу, выполнив своё задание относительно Сары Керкалди. Теперь, когда солнце зашло, Дракула выглядел гораздо моложе и энергичнее. Появившись в окне нашей гостиной за спиной у инспектора Меривейла, он подал мне знак. Под каким-то предлогом я вышел и присоединился к графу в соседней комнате.

Дракула не хотел говорить мне при инспекторе, что, возвращаясь в «Голову сарацина», он сделал крюк и посетил кладбище Алтамонтов. Там он подобрал ещё пару украденных драгоценностей, а также нашёл улики, подтверждающие, что наш главный враг (граф Кулаков, если наши подозрения верны) снова побывал в старой церкви в наше отсутствие. На кладбище он учинил разгром: в неистовом бешенстве разбил надгробия и декоративную каменную скамью, расшвыряв осколки. Итак, мы в любом случае могли распрощаться с надеждой скрыть спасение Холмса.

Инспектор ещё был у нас в гостиной, когда меня позвали вниз к телефону: снова звонил Майкрофт. Он сообщил, что не прослеживается никакой связи между русским эмигрантом по имени Григорий Ефимович и графом Кулаковым, а также ни с кем другим в Бекингемшире.

— Правда, не исключено, — добавил Майкрофт, — что такая связь есть с этим Ульяновым, о котором я упоминал.

Но ещё огорчительнее, в свете наших надежд получить ключ к разгадке, была новость, что Григорий Ефимович несколько последних месяцев сидит в тюрьме в Ливерпуле.

Вернувшись в гостиницу и кратко переговорив с глазу на глаз с Уотсоном, я, граф Дракула, немного поболтал с инспектором Меривейлом из Скотленд-Ярда, также наедине. Когда нас знакомили, что-то во мне явно заинтересовало инспектора. Мне бы хотелось, чтобы наша беседа проходила при менее ярком освещении, а также при обстоятельствах, не позволивших бы инспектору изучать меня на близком расстоянии или вести продолжительный разговор. Увы, выполнены были только последние два условия.