Анатолий Галкин - Замкнутый круг

— Отлично! Значит, есть седьмой. Тот, кто убил. И я уверен, что каждый из вас его хорошо знает. Вы хором назовите это имя?

Последовало нервное молчание. И это очень не понравилось Савенкову.

— Ладно, начнем разбираться последовательно! Журналист Дима Назаров не убивал. Это мне стало ясно сразу. Слишком много улик против него. Перебор!

Савенков начал рассказывать всем о своем последнем разговоре с Горюновой.

Тогда она сказала, что Назаров договаривался встрече с ней за неделю. Об этом знали многие. И в редакции почти все знали, к кому пошел журналист.

Нет, так убийство не готовят! Да и пробыл-то Дима в квартире Горюновой всего десять минут. Если бы к тому времени Нина Ивановна была жива, Назаров только и успел бы с ней познакомиться и начать разговор.

А Горюнова готовилась к этому интервью. Она даже с Савенковым советовалась…

Тогда, в последнем разговоре на даче она успела сказать самое главное. Она сообщила, что любила племянника Фиму Уколова. Любила и переживала, что парень гоняет машины из злачного Амстердама, где все продается.

Савенков запомнил это! Потом, когда валом повалили новые подозреваемые, эта голландская версия отодвинулась на второй план.

Но почти во всех случаях неожиданно начал появляться некто из Амстердама.

Вначале в журнале посетителей, который Савенков нахально украл в приемной юриста Рубина, был записан коммерсант Ван Блейк из Голландии.

Потом Олег познакомился с молоденькой продавщицей из хозяйственного магазина. Она сообщила, что Галина Семеновна встречалась с иностранцем из Амстердама, который хотел купить наследство Горюновой.…

А в последнюю неделю Савенков со своими заметками часто бывал в редакции газеты «Актив». И совершенно случайно секретарша рассказала, что заходил к ним какой-то Семен Давидович, «еврей из Амстердама». И он искал главного редактора Фокина.

На этой фразе Ефим Уколов вскрикнул, попытался встать с дивана и пойти навстречу Савенкову.

— Семен Давыдович? Так это же Сема Чернис. Я с ним месяц назад познакомился около квартала Красных фонарей…

— Что ж вы так, Фима! Познакомились и все ему рассказали. И про Геру, и про чемодан, и про тетю свою. И адрес Горюновой вы ему сразу дали.

— Нет, адрес я ему не дал. Просто Чернис хотел помочь, как друг. Он даже с антикваром меня познакомил…

— Понятно, племянник. Так значит, фамилия этого бандита Чернис. То-то в журнале у юриста Рубина он записан как Ван Блейк…

Савенков продолжил свою версию.

Очень похоже, что хитрый Чернис решил загребать жар чужими руками. Он планировал искать чемодан широким фронтом.

После статей в «Активе» он каждому из задержанных предложил крупную сумму за чемодан. Кому-нибудь повезет, и он добудет драгоценности для Семена Давыдовича.

А последняя заметка Савенкова просто заставила всех действовать почти одновременно! И вполне возможно, что Чернис каждому назначил встречу на сегодняшнее утро.

Савенков начал допрос с юриста.

— Слушаем вас, господин Рубин. Когда и где вас ждет Чернис? Колитесь живо! Иначе вам статья за грабеж…

— Я встречаюсь с ним в пять утра. Недалеко отсюда. За три километра до Москвы будет левый поворот на Хованское кладбище. Через двести метров недостроенный кирпичный дом без забора…

— С вами все понятно! Теперь тот же вопрос к вам, Гера. Когда и где?

— Чернис предложил встречу на шесть утра. В том же самом месте.

— А вам, господин Фокин, как человеку творческому, выбрано время попозже? Сейчас угадаю! Вам на семь часов. Я прав?

— Точно, Савенков!

— Вот видишь, Дибич! Пустой недостроенный дом и три пары ненужных свидетелей. Завтра у тебя было бы шесть свеженьких трупов! Звони, Дибич, своим хлопцам. Первая встреча через два часа. Никак нам нельзя этого Черниса упустить.

Дибич сразу начал бурную деятельность. Он стал звонить, докладывать, убеждать. Посреди ночи он достал автобус с бойцами ОМОН и около десяти оперативников.

Но потом генерал немного поостыл.

— Взять-то мы его возьмем. Но он иностранец! Что мы ему предъявим? Ну, узнал Чернис об этом чертовом чемодане, заинтересовался, приехал, хотел купить, спрашивал у всех. А где доказательства, что он убил.

— Ты возьми его сначала, а доказательства будут! Ну, есть у меня, Дибич, доказательства.

У юриста Рубина оказалась очень симпатичная и понятливая секретарша. Поскольку этот Чернис, которого она знала, как Ван Блейка, был у них три раза, то она помогла Савенкову составить его фоторобот.

А позавчера старушки, что у того подъезда всегда сидят, опознали этого жителя Амстердама. Они сказали, что этот тип вышел из подъезда Горюновой через несколько минут после Назарова.

Опознание гражданками у дома — это уже прямая и явная улика! Но Савенков намекнул, что у него есть и другие…

В этот момент Фокин, как школьник в классе, робко поднял вверх левую руку, поскольку правая была все еще в наручнике:

— А можно мне предложить вариант. Я поеду с вами на задержание и сам этого Черниса скручу! Вы согласны, товарищ Савенков?

— Верно, Дибич! Давай возьмем с собой главного редактора. А он потом статью напишет, как лично задерживал убийцу. И как спас доброе имя Димы Назарова.

— Давай возьмем. Газета получит лишний тираж, а полиции будет реклама. Пойдем на веранду, Савенков!

Генерал полистал записную книжку, взял сотовый телефон и уже на пороге вдруг резко повернулся к Савенкову. Его лицо выражало напряженную работу мысли:

— Постой, Игорь. Есть еще время! Скажи, и Вавилова тоже Чернис убил? Ты намекнул, что у тебя еще есть улики.

— По Вавилову другое дело. Тут у меня не только улики, но и свидетели есть.

Оставив Дибича у двери, Савенков быстро подскочил к окну и заслонил его собой, лишая кого-то возможности в последний момент сигануть в огород.

Сразу же после этого Савенков подозвал Корина:

— Я вижу, Слава, наручники с Фокина ты уже снял. Надень-ка их быстренько на господина Рубина…

Савенков торжествовал!

Он единственный ходил по комнате и улыбался. Все остальные изображали немую сцену…

Даже Корин, который быстро защелкнув браслеты на запястьях юриста Рубина, замер около него и вопросительно хлопал глазами.

И тогда Савенков продолжил свой рассказ.

Пока Уколов гнал в Москву «Мерседес», Семен Чернис прилетел в Москву за день до племянника.

Адреса Горюновой у него не было. Но был перечень вещей из черного чемодана, заверенный нотариусом Рубиным, найти которого не так сложно.

Вот к нему-то Чернис и направился. Об этом говорит запись в журнале посещений Рубина.

На первой же встрече они подружились, сговорились и утром вместе пошли к Горюновой. Тем более, что самому Чернису Нина Ивановна могла бы и не открыть дверь. А Рубина она знала хорошо!