Александр Ольбик - Балтийский вектор Бориса Ельцина

Но это был глас вопиющего в пустыне. Его не послушались, не вняли, вышли-таки на улицы, пролили свою и чужую кровь, обнажили клыки, и когда им их немного посбивали, опомнились...Россия как никогда была близка от черты, за которой простирались бескрайние плацдармы и поля битвы... Открывалась грандиозная перспектива гражданского изничтожения друг друга. И если этого не произошло, то общество опять же обязано этим Ельцину, своему Первому Президенту. Которому чуть ли не харкали в лицо, но он сносил оскорбления, потому что понимал, что как бы он ни был прав, народу живется худо. Россия проснулась, но не отряхнулась ото сна и все время ищет виноватых...

На ее счастье появился Стабилизатор, благодаря которому темная энергия, соприкасаясь с его железной выдержкой, анигилировалась, превращалась в простую говорильню, политическое вязкое желе. А это-то в то время для России больше всего и нужно было, ибо каждое резкое движение шло ей во вред, нагнетался излишний энергетический и, безусловно, опасный для общества заряд...И Стабилизатор, в лице Ельцина, его постоянно гасил...

23 октября 1993 году у меня в Кремле состоялась беседа с помощником Ельцина Львом Сухановым. Вот, как он отзывался о событиях и людях той тревожной, в чем-то переломной для России поры:

- Уже на V111 съезде народных депутатов чаша весов опасно колебалась. Начало 1993 года прошло под знаком консолидации непримиримой оппозиции. Фашистская свастика прихотливо сплелась с серпом и молотом. Более дикого сочетания трудно себе представить.

Я присутствовал почти на всех заседаниях и сессиях ВС России и все, что творилось там, походило на жуткий паноптикум - беспощадный, абсурдный, ни к чему не ведущий. Хасбулатов, подкупив членов президиума, вертел ими, как хотел. А хотел он многого, ибо амбиции у него похлещи, чем у Иосифа Виссарионовича. Почти все законодательные инициативы, которые выдвигал Хасбулатов или кто-нибудь из его ареопага, принимались без обсуждения и с недопустимыми, непростительными нарушениями регламента.

Думается, и то, что произошло в Чечне, - переворот, организованный Хасбулатовым. Дудаев был исполнителем. К нам приходили люди и рассказывали о чеченском банке, который работает в подполье, там крутятся баснословные деньги. Эти средства идут и для привлечения "своих людей". В таких условиях ВС проваливал все предложения президента. Все рациональное губилось на корню. Все предложения и замечания Ельцина отвергались без обсуждения. Любая мало-мальски реформистская мысль раскритиковывалась в пух и прах и в конце концов отметалась. От силы набиралось десятка полтора депутатов, которые голосовали "за", 170 - всегда "против". Даже когда Исаков потребовал создания медицинской комиссии, которая должна дать заключение о состоянии здоровья Бориса Николаевича, его безоговорочно поддержали.

Почти на всех заседаниях ВС присутствовал вожак коммунистов Зюганов. Он часто посещал кабинет Хасбулатова, Воронина и многие вопросы обсуждались кулуарно. А затем выносились на рассмотрение парламента.

- Вы сказали, что Президиум был подкуплен Хасбулатовым. В чем это выражалось?

- Известно, что председатели региональных Советов приезжали к Хасбулатову, плакались, что, мол, не хватает средств для трудящихся, трудно вести работу. И "добрый дядюшка" спикер из своего фонда выделял по 20 миллионов рублей. Наиболее верноподданным областям подбрасывал по сорок, пятьдесят и даже по двести миллионов рублей. Денег не жалел, естественно, и для себя. До роспуска парламента зарплата члена Президиума ВС равнялась 328 тысячам рублей. Кстати, у Президента зарплата - 160 тысяч. В середине года Хасбулатов каждому депутату выделил премию в размере двух миллионов рублей. А какие апартаменты они имели в Москве? Какие машины, какие возможности, влияние?! Разве это не подкуп? А расставаться с такой воистину райской жизнью никому не хотелось. Но и этого им было мало. Например, Челноков, который представлял наиболее оголтелую часть депутатского корпуса, выпрашивал себе должность замминистра, хотя ни черта в таких делах не соображал. Его, естественно, послали куда подальше, а он в отместку стал еще более ярым врагом Ельцина и Гайдара.

...На 1Х съезде народных депутатов приняли решение голосовать за импичмент. Были мобилизованы все правофланговые силы, а кое-кто уже спал и видел себя в качестве Президента...

- Вы имеете в виду господина Руцкого?

- Он, разумеется, надеялся и верил, что импичмент состоится. Он ждал этого и не скрывал особо своих вожделений. Его корысть била в глаза и только сам Руцкой делал вид, что более святого и честного человека, чем он, на земле не существует.

Оппозиция добилась своего: вопрос об отрешении Ельцина от власти был поставлен на голосование. Во время голосования Борис Николаевич находился у себя в кабинете, а мы с комендантом Кремля Михаилом Барсуковым - в комнате Президиума, который находится за трибуной съезда. Наши люди участвовали в подсчете голосов, беспрерывно давали информацию.

- После голосования все руководство России оказалось на митинге, у стен Кремля. Народ ликовал, да и сам Президент не скрывал своего удовлетворения... А ведь все могло обернуться иначе, не набери Ельцин необходимого минимума бюллетеней. Хасбулатову не хватило всего 60 голосов. Был ли у президента какой-нибудь "запасной вариант" на случай победы оппозиции?

- Конечно, такого не могло случиться, чтобы Президента, избранного всенародно, снимали депутаты, избранные, по существу, в другой стране и в другую эпоху. Безусловно, были приняты все меры на случай "форс-мажорных" обстоятельств. Уже во время съезда проводились консультации с министром обороны Грачевым, Шапошниковым, Баранниковым, Ериным. Никто бы не позволил развиваться событиям спонтанно. Во всяком случае, у меня сложилось тогда именно такое впечатление...

...Что и говорить, противостояние между Ельциным и ВС было великое и не могло кончиться в духе "хэппи энда". В апреле был проведен референдум, который давал дополнительные полномочия Президенту и "укорачивал" амбиции парламента, что весьма пришлось не по вкусу депутатам. Страсти накалялись и дело дошло до того, что 21 сентября 1993 года Ельцин издал Указ No1400 о роспуске Верховного Совета России. Оппозиция, сомкнувшаяся с коммуно-фашистами первой пролила кровь и едва не развязала гражданскую войну. Макашовцами была захвачена мэрия Москвы, боевики из Преднестровья оккупировали ИТАР-ТАСС, была предпринята попытка вооруженного захвата телецентра "Останкино" - все с курьерской скоростью неслось к катастрофе...А я в те часы спрашивал себя: а что же так медлит Ельцин, все катится в тартарары, а он молчит...Но это была знаменитая ельцинская пауза, после которой нарыв, какой бы величины и гнойности он ни был, тут же разрывается. Разорвался и тот "нарыв" вызревавший не без помощи коммунистов, шовинистов, словом, всей той публики, которая вместо мозгов предпочитает пользоваться лужеными глотками. Я говорю о заводилах, но отнюдь не о простых людях, которые искренне верили, что с развалом СССР они потеряли все. Для них крайние меры, хоть и не были желательны, но в силу инерции мышления и подталкиваемые радикалами всех мастей, они посчитали единственным выходом ринуться на баррикады... И бог им судья...