Александр Ольбик - Дублет из коллекции Бонвивана

Дежурный, сидевший напротив барьера, прикрикнул:

- Отставить, разговорчики! А вы, - обратился он к Пуглову, - идите домой, пока мы не передумали.

- Да ладно гнать туфту, - огрызнулся Пуглов. - Отпустил бы ты меня, лейтенант, если бы закон не был на моей стороне. - Он подмигнул на прощание Ройтсу и направился к выходу.

Из милиции он пошел по спокойной, с односторонним движением улице, мимо бывшего пионерлагеря и мастерской по ремонту холодильников.

Возле бара "Изумруд" ему встретился инкассатор Гунар, с сумкой под мышкой. Лицо у него красное, глаза весело блестели. "Уже остограммился, подумал Пуглов, - в этом Гунча верен себе". Они знакомы с тех пор, когда Пуглов работал барменом в ресторане "Морская жемчужина".

Увидев Альфонса, Гунар остановился и отвел свободную руку в сторону.

- Вот так встреча! - воскликнул инкассатор. - Когда ты, Алик, вернешься на свою прежнюю работу?

- Думаю, никогда. Пока я сидел, мой кабак продали частнику...Да хрен с ним, забудь...Давно с тобой не виделись, может, зайдем в "Изумруд" и возьмем чего-нибудь на грудь?

- Я пас! - воскликнул Гунар. - Я сегодня уже причастился.

- Это твоя последняя точка? - вдруг вырвалось у Альфонса.

- Финита! Через десять минут сдаю мешок в банк и я свободный казак.

- Наверное, нынешнюю выручку не сравнишь с нашей, - опять кто-то невидимый дернул его за язык.

- Я бы так не сказал...Впрочем, иногда за смену я собирал два мешка, а сейчас...Да нет, почти столько же, хотя раз на раз не приходится. Рад был тебя, Алик, видеть, побегу, - обменявшись рукопожатием и поправив на поясе кобуру с ПМ, Гунар шустро зашагал к стоящей возле черного хода машине.

Это был обыкновенный уазик, с опоясывающей цельнометаллический кузов зеленой полосой. На крыше торчала синяя мигалка.

На заднем сиденье угадывалась фигура еще одного инкассатора. Шофер курил, приоткрыв форточку, и на его лице лежало скучающее выражение. Пуглов обратил внимание, что все дверцы у машины без ручек и открываются изнутри, другим инкассатором.

Альфонс обошел вокруг кафе, осмотрел подходы, двор, расположенной по соседству конторы водоканала. Остановившись в густой тени липы, он сосредоточенно о чем-то думал, отчего на лбу обозначились темные прорези морщин.

Вернувшись домой, позвонил Татьяне на работу, но там сказали, что она заболела. Он набрал домашний номер и когда ответила Анна Александровна, спросил Татьяну. Ответ его озадачил: Татьяна плохо чувствует и к телефону подходить не желает. На следующий день, утром, позвонил Ройтс. Довольно бодрым голосом отрапортовал: "Докладывает десятисуточник Ройтс, отправляющийся на строительство жилого дома".

Пуглов слушал его с довольной миной на лице, хотя испытывал к своему приятелю двойственное чувство.

- Можешь сделать зигзаг в мою сторону? Тогда гони сюда, есть крупный разговор.

- Но я не по форме одет.

- Я тебя и так узнаю. Давай, дуй сюда!

Когда Игорь открыл дверь, Пуглов разразился гомерическим смехом.

- Вот не знал, что в твоем гардеробе есть и такое!

На Ройтсе были надеты военные галифе, заправленные в кирзовые с отворотами сапоги, а на плечах - старая стеганная фуфайка..... Его вороненую голову венчал темно-синий с фестонами берет.

- Ты знаешь, старик, тебе эта форма даже идет. Как будто мы снова встретились в зоне.

- Не говори, счастливые были времена, - Ройтс достал из кармана какую-то бумагу и положил перед Пугловым.

Альфонс прочитал вслух: "Повестка. Явиться не позднее...к следователю, иметь при себе..."

- Это из-за драки?

- А черт его знает. Я думал, что черные дни уже позади, но нет...Ты знаешь, что выкинула Лелька? Дала, дуреха, деру. Даже не оставила записки, словно я ей чужой дядя.

- И куда она могла навострить лыжи?

- Я думаю, она подалась в Белоруссию, к сестре.

По лицу Пуглова прошла мимолетная тень подозрительности. Однако он сказал о другом.

- Баба с воза, кобыле легче. А если честно, я ее понимаю. Когда следователь в ментуре завел речь о шраме, я тоже немного струхнул. Вообще у меня такое ощущение, что они что-то знают. Во всяком случае, тыкаются в неслучайном направлении и от этого меня тошнит. И эта какая-то странная облава, фотографирование, допрос...Сколько ты имеешь в резерве времени?

- Сержант меня отпустил на пару часов. Но за это я ему обещал притащить блок "Кента". Черт с ним, пусть ментяра травится.

Альфонс кивнул и неожиданно спросил:

- Скажи, Игорь, только честно - ты готов пойти со мной на одно...На одно весьма рискованное дело? Только ты не верти своей башкой, а смотри мне в глаза.

- Значит, крупное дело затевается?

- Крупное и рискованное. Хватит нам ходить в шестерках у Рощинского...

- Что может из этого дела выгореть? - переходя на жесткий тон, спросил Ройтс.

- Как минимум, пару миллионов рябчиков. Это, конечно, не ахти сколько, но для тренинга достаточно.

- Это сколько же в зеленом исчислении? - в Ройтсе забурлил азарт охотника.

- Около ста штук, ради которых можно пойти на риск.

- А что в этом деле можно потерять?

Вопрос был риторический и Пуглов вместо слов провел пальцем по кадыку.

- Значит, можно поплатиться башкой? Тоже неплохо...И как ты себе это представляешь?

- Я это себе хорошо представляю, но ты мне так и не ответил - ни да, ни нет...

- С суммой я согласен, но важен технический расчет. Давай, Алик, выкладывай нюансы, - в Ройтсе уже вовсю бушевало его хищное любопытство.

- Может быть, это даже хорошо, что ты будешь на сутках - прекрасное алиби. Если удачно провернем эту авантюру, сразу же махнем на Кавказ или Украину. А лучше всего в Сибирь, на лесоповал. Немного помантулим и - Рим, Крым, Монте-Карло к нашим услугам.

- Все это звучит, словно песня моей юности, но...Но в каком месте нас ожидают бабки? Не в банк же ты задумал затесаться?

- Почти. Речь идет об инкассаторской машине. Поэтому твоя тачка должна быть на ходу, работать, как часы, поскольку все будут решать скорости. - И, поднявшись с кресла, Альфонс закончил разговор. - У тебя есть время подумать и предложить свой план. Если передумаешь, не обижусь, но буду искать другого напарника.

Ройтс был в шоке от сказанного. И единственное, что ему хотелось немедленно сделать - крикнуть во все легкие: "Алик, черт бы тебя побрал, да я согласен! Я готов, говори, когда и где!" Но Таракан все же не произнес вслух эти слова, ибо другая его часть была сложнее и тверже первой.

- Идея капитальная, - сказал он, наконец. - Но, согласись, и мой план с "Бриллиантом" тоже неплох...

- Может он и неплох, но слишком много действующих лиц, а затея с доверенностью мне кажется абсолютно бредовой. А то, что я предлагаю, вполне реальное дело, - Альфонс постучал пальцем по виску. - Все будет зависеть только от нас с тобой. Поэтому я и спрашиваю - согласен ты или дать время на раздумье?