Александр Ольбик - Почка для Президента

Карташов взглянул на его руки: у самой цепочки от часов он увидел небольшую наколку - сердце пронзенное стрелой и кинжалом.

- Судя по всему, ты тоже сидел? - спросил он.

- Ты имеешь в виду это? - Одинец потеребил цепочку от часов.

- И не только это. Я таких, как ты, живчиков видел на зоне.

- И что - разочаровался?

- Меня, как бывшего сотрудника милиции, там, похожие на тебя мальчики, хотели оттарабанить, сделать паршой, последним пидором.

- И что же им помешало?

- Отчасти газовый ключ, которым я заводиле сломал ключицу и два ребра, а отчасти моя боевая слава. В 1991 году наш ОМОН гремел на всю Европу... А ты за что тянул срок?

- За грабеж...А если быть точным - за грабеж с применением оружия...А точнее, газового пистолета...

- Значит, вчера ты тоже был на Дмитровской улице?

- Это никак не взаимосвязано с моей биографией. Но можешь считать, что где-то поблизости я там ошивался...

Одинец подошел к барчику и вернулся с бутылкой водки и одним фужером. Потом из платяного шкафа он вынул гитару. Налил водки.

- Не возражаешь, если будем пить из одной посуды? Это сближает.

- Только мне наливай доверху. Я пью один раз...

- Идет. Закусить хочешь?

- Вот этим закусим, - Карташов потряс зажатой между пальцами сигаретой.

Как-то само собой получилось, что после второго фужера рука Одинца потянулась к гитаре, лежащей на атласном одеяле. Он дернул по струнам, гитара издала довольно чистый звук, однако Одинцу что-то не понравилось и он подтянул вторую и четвертую струну. Прочистив кашлем горло, он взял аккорд и довольно приятным и несильным тенорком запел.

Как далеко, далеко,

Где-то там, в Подмосковье,

Фотографию сына уронила рука,

А по белому снегу уходил от погони

Человек в телогрейке или просто зека.

В небо взмыла ракета,

И упала за реку,

Ночь опять поглотила

Очертанье тайги,

А из леса навстречу беглецу-человеку,

Вышел волк-одиночка и оскалил клыки.

Голос Одинца становился увереннее, жестче, он пел, опустив к гитаре глаза, прикрытые длинными высветленными солнцем ресницами.

Карташов, чтобы не мешать, налил фужер водки и залпом выпил. Одинец, между тем, распустив голосовые связки, еще более щемяще запел последние строки:

Человек вынул нож:

"Серый ты не шути,

Хочешь крови - ну, что ж,

Я такой же, как ты,

Только стоит ли бой

Затевать смертный нам,

Слышишь лай - то за мной

Псы идут по пятам."

Воцарилась тишина. Никто не хотел быть первым в ее надломе. Теперь Одинец наполнил фужер водкой...

- Ты где, Серый, сидел?

- В Латвии, в Екабпилсском гадюшнике...

- Это что, в бывшем концлагере?

- Это не то, ты путаешь с Саласпилсским лагерем смерти...

- Какая разница, где сидеть, но нервы у тебя ни к черту. Я понимаю, тебе пришлось нелегко, но ты держись. Сделаем работу, съездим в ноябре в Сочи, погуляем, разомнем кошельки...Кстати, когда ты последний раз имел женщину?

Однако Карташов не успел ответить - в комнату постучали. Вошла миловидная, с забранными назад белокурыми волосами женщина. На вид - не более двадцати пяти...

- Мальчики, кто из вас тут так красиво поет?

- Мцыри, кто же еще, - не повел бровью Одинец.

- Это партийная кличка? - женщина стояла в проеме дверей и на просвет хорошо была видна ее точеная фигурка. - Вас приглашает на обед Вениамин Борисович...

Снизу раздался голос Брода:

- Галина, где вы там застряли? Сосиски стынут...

За большим прямоугольным столом уже сидели Брод с Николаем. Оба орудовали приборами.

- Мцыри, садись рядом, - сказал Брод и немного отодвинулся вместе со стулом. - Галочка, принеси, пожалуйста, еще пива.

Они сидели напротив друг друга. Карташов болезненно ощущал внутреннюю вибрацию - ее лицо, как магнит притягивало его взгляд. Чтобы не засветиться перед Бродом, Карташов низко наклонил голову, медленно расправляясь с баварскими сосисками.

Николай шумно жевал, то и дело вытирая рот бумажными салфетками. Брод разлил по бокалам чешское пиво. Подняв фужер, громко сказал:

- Будем здоровы и по возможности счастливы!

Открылась входная дверь и на пороге, с мобильником в руках, появился молодой человек в сером костюме. Его коротко подстриженные волосы были спутаны, на висках отчетливо виднелись капли пота. Брод отложил в сторону нож с вилкой, поднялся и вышел с парнем на улицу.

- С чем, Валек, прибыл? - спросил Брод, вытирая платком руки.

- В эту субботу, на Учинском водохранилище, состоится "стрелка".

- Кто будет выяснять отношения?

- Шадринские и солнцевские. Правда, это только предварительная информация. Не исключено, что к ним присоединятся авторитеты Бауманского района, новодмитровские...Ожидается жесточайшая рубка...

- Что они друг от друга хотят?

- У них идет взаимный отстрел. По моей информации, шадринские хотят поставить на место солнцевских... Как это делается, мы с вами знаем...Вчера в "Московском комсомольце" сообщалось о взрыве в Подлипках. Дом площадью в полгектара и две иномарки разнесло в мусор.

- Позови Николая и Одинца. Нет, пусть сначала поедят... Пойдем, Валя, в дом, тебе тоже надо перекусить...

После обеда Брод, Николай, Одинец и Валентин направились в гараж. Карташов тоже вышел на крыльцо, усевшись на ступеньку, закурил. Перед ним был кирпичный, достаточной высокий забор, за которым виднелись развесистые купы старых вязов. Два охранника ходили вдоль забора, у калитки сидел рыжий кот и тщательно умывал круглую мордочку.

В гараже шло оперативное совещание. На капоте "ауди" Брод расстелил карту Москвы и длинной, словно указка, отверткой обозначал основные точки предстоящей операции.

- Мы поедем двумя группами: я, Николай и доктор Блузман - в одной машине. В Химках к нам подсядут еще двое - Кадык и бывший люберецкий. А ты, Валентин, поедешь со своими хлопцами на санитарной машине. С вами будут санитары и кое-какая медтехника, носилки и так далее. - Брод взглянул на Одинца. Ты, Саня, с Мцыри обеспечишь отвлекающий милицию маневр. В районе Черкизова вы свернете на Тарасовку и поменяете на машине номера. Где-то у Зеленого Бора сделаете хорошую тротиловую закладку. Там есть небольшой мостик...Не под самим, разумеется, мостиком, а немного в стороне, чтобы без лишних жертв...Вторую закладку оставите возле станции в Байбаках.

- Но там слишком людное место, - возразил Одинец, Поблизости находится дом инвалидов и обувная фабрика.

- Это на ваш выбор. Место найдете сами, поставите взрывчатку и сразу же возвращайтесь в Тарасовку. Заедите в гараж к Гудзю и возьмете его машину, а свою оставите у него.

- Желательно, чтобы это был микроавтобус, - сказал Николай.

- Если не ошибаюсь, у него "фольксваген" и "мерседес". Не забудьте проверить тормоза и количество бензина в баке...Чтобы никаких накладок, поняли?