Тед Бота - Найди ее лицо

Поскольку военную службу никто не отменял, Фрэнк продолжил семейную флотскую традицию. Ему представилась возможность служить в подразделении фотографом, но он отказался и стал механиком. Получил назначение на «Калкетерру», эсминец береговой охраны, патрулировавший в водах Гренландии и Новой Шотландии, следя за тем, чтобы русские траулеры не заходили в трехмильную зону.

В 1962 году Фрэнк демобилизовался с флота и вернулся в «Кертис». Однако компания испытывала финансовые затруднения, и вскоре он потерял работу. С набором эскизов и фотографий девушек, сделанных в «Кертис», он ходил по студиям в поисках работы и добрел до «Фараган» на Арч-стрит.

— Раз ты умеешь так рисовать, — сказал Джордж Фараган, — то я тебя беру.

Когда Фрэнк познакомился с Джан Проктор, он оказался на крючке. Она год жила в Филадельфии. За три дня до восемнадцатилетия Джан сбежала из дома в Вест-Кенсингтон с пятью долларами в кармане, которые стащила из кошелька отца. Она убегала не в первый раз, но так получилось, что в последний. Годовалую дочку Лайзу оставила родителям.

Сняв квартиру в городе, Джан устроилась танцовщицей в ночной клуб и время от времени позировала для фото. Пепельно-русыми волосами, широко расставленными глазами с длинными ресницами она напоминала Джин Шримптон. Их познакомил приятель-фотограф Джо Петреллис.

Джан попозировала Фрэнку обнаженной, а затем заставила его поработать в своем клубе — были нужны новые слайды (цвета, формы, что-нибудь броское), чтобы проецировать их во время выступления девушек. Фрэнк загорелся помочь — не столько потому, что нуждался в работе, сколько потому, что был заинтригован Джан.

Она была неукротима. Выпивала, дымила, как паровоз, трахалась направо и налево и даже экспериментировала с девицами. Но на него не обращала внимания, даже когда он переехал в ее квартиру на Спрюс-стрит. У них было по комнате — Фрэнку досталась кухня, Джан гостиная, — и они были разделены ванной.

Молодые люди стали болтаться вместе, посещая кенсингтонские ночные клубы, вроде «Рэндолф сошиал клаб» и «Сент-Джорджио» на Пятой улице. Фрэнк брал Джан с собой на съемки, один раз даже в Нью-Йорк, куда они добирались на его «Харлее-1200». Вернувшись на Спрюс-стрит, пили «риппл» и курили марихуану, которую Джан прятала за телевизором. Фрэнк начал показывать ей, как работает фотокамера, и, прежде чем она ее освоила, они оказались в постели.

— Ты подловил меня на старом трюке с камерой, — шутила она после.

Фрэнк первым заговорил о браке, Джан сказала, что это ей неинтересно. Мол, ее родителям не повезло, и она не желает повторять их ошибки. Но потихоньку Джан начала приручаться. У Фрэнка была очень сексуальная внешность — голубые глаза, татуированные плечи боксера и твердый, как камень, живот, в который она любила вцепляться, сидя позади него. К тому же он был великолепный любовник. Ей льстило, что из всех девчонок, которых он мог выбрать, ему приглянулась именно она.

На Хэллоуин в 1969 году Джан взяла Фрэнка с собой на вечеринку к подруге.

— Никогда не видела, чтобы ты так хорошо ладила с парнем, — шепнула ей на ухо подруга. — Вы подходите друг другу?

Джан посмотрела через всю комнату на Фрэнка.

— Думаю, да.

Она не удержалась и рассказала об этом разговоре Фрэнку.

— Значит, — как бы между прочим поинтересовался он, — ты хочешь замуж или что-то в этом роде?

— Конечно.

На следующий Хэллоуин они поженились. Джан напекла маленьких кексов, которые вручала каждому, кто подходил во время церемонии с требованием выкупа. Случайно на свадьбе оказалось тринадцать гостей. Мать Фрэнка решила, что затея не только жуткая, но и несчастливая.

— Не святотатство ли жениться на Хэллоуин? — спросила она.

— Надеюсь, нет, — ответила Джан, не уверенная, что поступает правильно.

Первым жильем парочки стала малогабаритная трехкомнатная квартирка на Бингэм-стрит в Лоундэйле, по соседству с родителями Фрэнка. Джан думала, что ей хорошо будет жить в пригороде, вдали от прежней вольной жизни с вечеринками и наркотиками. Через год родилась Ванесса. Лайза, первая дочь Джан, когда ей исполнилось семь лет, переехала жить к ним, и Фрэнк ее удочерил. Она называла его «Фрэнк», а не «папа», но обожала. После житья у бабушки с дедом и редких встреч с Джан Фрэнк в ее глазах был человеком, подарившим ей семью. Он всегда шутил, превратил ее жизнь в сплошное удовольствие. По воскресеньям, перед тем как повести девочек в церковь, он останавливался у булочной и покупал всем чего-нибудь поесть.

Октябрьский день 1977 года, когда Фрэнк отправился с Бартом Цанделем на свое первое вскрытие, не показался Джан необычным. Она бессчетное число раз перечитала в детстве «Дракулу» и была так очарована анатомией человека, что не прошло много времени, как Фрэнк познакомил ее с Филлинджером и взял с собой на вскрытие.

После опознания Анны Дюваль Джан написала на листе бумаги «судебная медицина» и его словарное объяснение и приклеила на холодильник в кухне. Она была убеждена: эти слова станут важными в их жизни — и считала, что Фрэнк обладает необычным талантом.

Примерно с того времени как Фрэнк работал над восстановлением лица мужчины, которого нашли повешенным в Уайтмарше, он стал приносить черепа домой — не хотел проводить ночи в студии и не видеть дочерей. Он привозил домой черепа в любой таре, которая подходила по размерам — картонных коробках, деревянных ящиках, сумках-холодильниках «Иглу», в холодильниках для пива, — и все шутили по этому поводу.

— Правда, было бы смешно, если бы голова выпала прямо в поезде? — говорила Лайза.

— И покатилась бы по полу, — добавляла Ванесса.

Все смеялись. Фрэнк был не против того, чтобы время от времени использовать черепа для розыгрышей родных. Однажды несколько подруг Лайзы остались на ночь. Все они были в курсе того, что Фрэнк делает с черепами, считали, что это круто, и называли его Владельцем Голов или Приятелем Черепов. Собравшись идти спать, девочки вышли из кухни и увидели на книжной полке череп. В отличие от других черепов, которые они видели в доме, этот светился. Они решили, здесь что-то не так, и собрались звать Фрэнка, когда тот выскочил из-за двери, где прятался.

— Попались! — крикнул он и расхохотался.

Лежащие по всему дому черепа не мешали Джан, но однажды Фрэнк зашел слишком далеко в использовании домашнего инвентаря для своей работы. Он принес домой череп моряка с «Коринфа», хотя тот еще недостаточно высох, чтобы на него можно было накладывать глину. Фрэнк решил, что за тридцать минут в духовке череп мог бы высохнуть. Когда Джан вошла на кухню, она увидела, как из плиты выползают насекомые.

— Фрэнк! — закричала она. — Вынимай отсюда свою гребаную голову и сходи навестить свою мать!