Тед Бота - Найди ее лицо

Одна женщина, видевшая снимки, была убеждена, что это ее подруга Валери Джемисон, родители которой недавно заявили об ее исчезновении. Несколько человек, знавших Джемисон, показали, что бюст нисколько на нее не похож. Но предварительной идентификации было достаточно.

На единственных имевшихся в наличии рентгеновских снимках Джемисон были изображены грудь и низ спины, что едва ли могло сказать им многое. Однако судмедэксперт обратил внимание, что одно из ее нижних ребер короче и толще, чем ребро с другой стороны. Жертва № 7 имела тот же дефект.

В том же месяце Роберт Дэвис и его дети опознали в девушке в большом чемодане Элию Дэвис.

Звонивший назвал себя Бобом Лешорном. Он был главным инспектором у федеральных маршалов и работал вне их штаб-квартиры, в Маклине, штат Виргиния.

— Мне доводилось слышать о вашей работе, Фрэнк, — сказал он. — И нам снова потребовалась ваша помощь.

Фрэнк не мог скрыть волнения. Как бы ему ни нравилось работать с Филлинджером и парнями из офиса судмедэксперта, они никогда не позволяли ему слишком углубляться в расследование. Работая над делом Валери Джемисон, он даже не побывал в квартире, где ее нашли. А маршалы брали его на задания, требовали, чтобы он носил оружие, обучали азам детективной работы.

— Сделаю все, что угодно, чтобы помочь, — сказал он.

— Мой заместитель привезет вас ко мне, — сказал Лешорн. Потом добавил: — Да, Фрэнк, мне бы хотелось, чтобы вы никому об этом не говорили.

Спустя несколько дней двое агентов, Том Конти и Стив Куинн, заехали за Фрэнком и отвезли его в аэропорт Филадельфии. Лешорн специально не сообщил информацию о своем рейсе — только примерное время прилета, — поэтому им пришлось ждать его три часа.

Пока Конти рассматривал пассажиров, Фрэнк старался использовать время для того, чтобы побольше узнать о деле. Но агенты не «раскололись». Фрэнк был не против, так как это усиливало эффект «плаща и кинжала».

Наконец Лешорн прибыл, поприветствовал их, и все направились в ресторан аэропорта, где заняли угловой столик в глубине зала. Лешорн быстро перешел к делу. Они разыскивали беглого преступника Альфонса «Кармен» Персико, известного также как «Элли-Бой», работающего на преступную семью Коломбо и отсидевшего шестнадцать лет в «Синг-Синге», тюрьме строгого режима в Оссининге, штат Нью-Йорк, за убийство второй степени. Он вышел под залог в 250 000 долларов в 1979 году, и в течение восьми лет его никто не видел.

До недавнего времени дело вело ФБР. Не зная точно, находится ли еще Персико в стране и даже жив ли он, Бюро передало дело федеральным маршалам, которые более эффективно работали по беглым преступникам. С тех пор маршалы выяснили, что Персико не только жив, но и, вероятно, обитает либо во Флориде, либо в Коннектикуте — в штатах, где организованная преступность известна тем, что укрывает своих, когда те в бегах.

Лешорн вынул три фотографии Персико, сделанные лет двенадцать назад: одна анфас, две другие в профиль. Как и в случае с Форхауэром и Науссом, не было более свежих снимков тюремной поры. Фрэнк заметил синеватую отметину на нижней губе Персико и ноздреватую кожу на части лица.

— Откуда это? — поинтересовался Фрэнк.

— Кто-то плеснул в него кислотой, когда он был в «Синг-Синге», — ответил Лешорн. — Вы можете сделать дней за десять полностью раскрашенный бюст? Мы тратим на эту операцию большие деньги, и приходится действовать быстро.

Он еще раз напомнил Фрэнку о секретности проекта. Даже среди маршалов никому не было позволено произносить вслух имя Персико — они пользовались кодовым словом. Свидетельские показания озвучивались настолько туманно, что по ним его идентифицировать было нельзя.

— Мы не хотим, чтобы полиция или ФБР были в курсе. Даже не вздумайте упоминать его имя перед помощниками маршалов, которые в деле не участвуют. Никому ни слова.

Официантка подошла и спросила, не нужно ли им еще чего-нибудь. Мужчины внезапно замолчали.

— И что это вы тут затеваете? — спросила она.

Лешорн улыбнулся:

— Мы идем по следу беглого преступника.

Она неуверенно улыбнулась в ответ и перешла к следующему столу.

Фрэнк ходил на Маркет-стрит, 601, чтобы собрать побольше информации о Персико, хотя всегда был осторожен и беседовал только с Куинном и Конти.

Он узнал, что Персико любил хорошую одежду, пил всегда один и тот же сорт шотландского виски и ел определенную пищу, потому что страдал желудком, из-за чего вполне мог похудеть. Не имея возможности спросить у Ричарда Уолтера, нет ли у него каких-нибудь мыслей о Персико, Фрэнк был вынужден работать с ничтожной информацией.

Если в студию приходил кто-нибудь, кроме Куинна и Конти, он припрятывал бюст. В то время он вечером по вторникам вел у себя занятия по рисованию, и примерно восемь человек — в том числе Берни Браунштейн, владелец рекламного агентства, и иллюстратор детских книг Чарльз Санторе — приходили в студию, чтобы рисовать натурщицу. Не желая отменять вторничные занятия, Фрэнк прятал бюст Персико в подвал.

Джан и Ванесса видели бюст человека с подпорченной кожей, но не решались спрашивать, кто это. Его привычка делать тайну из каждого задания заставила их особенно не любопытствовать. Что касается Джоан, которая стала чаще приходить, чтобы вести его книги, то Фрэнк каждый раз закрывал от нее бюст мешками для мусора.

— Кто это? — спрашивала она, указывая на закрытую скульптуру. — Беглый преступник или жертва убийцы?

— О, это всего-навсего глина, — говорил Фрэнк. — Я ее размачиваю.

Джоан еще не знала, что он использует глину на масляной основе, которую нет нужды все время увлажнять.

Еще до того как Фрэнк закончил работу над бюстом, его попросили принести снимки на Маркет-стрит, 601, где Куинн должен был показать их кому-то, участвовавшему в программе защиты свидетелей, кто знал Персико.

Отдав фотографии, Фрэнк сорок пять минут ждал под дверями кабинета. Он так и не увидел, что кто-то входил или выходил оттуда, не считая нескольких агентов. Когда Куинн вышел, на его лице играла улыбка. Работа над бюстом явно шла в правильном направлении.

На восьмой день Фрэнку пришлось показывать бюст федеральным маршалам в Нью-Йорке, где находился штаб по розыску Персико. Он проехал на поезде до Пенн-Стэйшн, держа бюст в коробке из стекловолокна и стали, которую специально заказал для «своих» голов.

Встреча с маршалами была короткой, и они сообщили Фрэнку, что довольны бюстом. Уже обработанный, но еще в глине, он изображал постаревшего, похудевшего Персико, респектабельного и, возможно, даже щеголеватого.

Когда Фрэнк сообщил маршалам, что собирается возвращаться в Филадельфию поездом, ему настойчиво порекомендовали воспользоваться самолетом. Даже сопроводили в аэропорт и провели через контроль безопасности, чтобы не пришлось открывать коробку с бюстом. Прежде чем посадить в самолет, агенты получили у пилота разрешение не открывая пронести коробку на борт и привязать ее к сиденью рядом с Фрэнком. Ирония в том, что, делая так, они привлекли к себе внимание, которого так пытались избежать.