Элли Гриффитс - Переправа

Еще только шесть часов. Рут готовит себе кофе и гренок (это ее первая еда за сутки, так она быстро похудеет до двенадцатого размера), садится за стол и наблюдает, как восходит солнце. Небо еще темное, но на горизонте светится тонкая золотистая полоска. Сейчас время отлива, и над болотами стоит легкий утренний туман. Вчера в это время они с Нельсоном только отправились на болота.

В семь часов Рут вдет к Дэвиду. Она уверена, что тот встает рано послушать птичий хор на рассвете или зачем-то еще. Уже светло, день холодный, ясный, небо омыто вчерашним дождем. Сегодня ничто не остановит журналистов. Нельсон прав — ей нужно уехать.

Дэвид долго не открывает дверь, но появляется, к счастью, полностью одетым. На нем непромокаемый плащ — похоже, он уже выходил.

— Извините за столь ранний визит, — говорит Рут, — но мне нужно уехать на несколько дней. Не могли бы вы покормить Флинта, моего кота?

На лице Дэвида появляется удивление.

— Флинта? — переспрашивает он.

— Моего кота. Не могли бы вы приходить и кормить его в течение нескольких дней? Я буду очень благодарна.

Дэвид как будто только теперь узнает ее.

— Рут, — спрашивает он, — вы участвовали вчера во всей этой драме?

Драма. Неподходящее слово для вчерашних событий на Солончаке. Вчера все казалось реальным.

— Да, — лаконично отвечает она. — Я нашла тело.

— Господи! — Дэвид выглядит глубоко потрясенным. — Какой ужас. Понимаю, почему вы хотите уехать.

— Вчера меня домогались журналисты. Я вынуждена ненадолго затаиться.

— Журналисты. — Лицо Дэвида мрачнеет. — Вредные твари. Вы видели их вчера? Топтались по камышовым зарослям, бросали повсюду мусор и окурки. Как считаете, они сегодня вернутся?

— Боюсь, что да.

— Следовало бы отправиться на патрулирование.

Вид у Дэвида угрюмый. Рут думает, что пора бы напомнить о Флинте, и протягивает ему свои ключи.

— Значит, покормите кота? Его еда на кухне. Он съедает за день маленькую консервную банку и немного сухого корма. Не верьте ему, если будет просить больше. Приходит и уходит он сам, у него есть откидная дверца. Номер мобильного телефона оставила на столе.

Дэвид берет ключи.

— Еда. Откидная дверца. Номер телефона. Отлично. Ладно.

Рут надеется, что он не забудет.

Машин на дорогах нет, и Рут доезжает до университета за рекордное время. Автостоянка пуста. Похоже, журналисты, как и ученые, встают поздно. Она нажимает кнопки кодового замка, открывает дверь и со вздохом облегчения скрывается в кабинете. Здесь по крайней мере она какое-то время в безопасности.

С тремя чашками кофе и семью страницами конспектов к лекциям придется повременить, раздается стук в дверь.

— Войдите, — говорит Рут, полагая, что за дверью Фил, пришедший полюбопытствовать.

Но это Шона. Рут удивлена. Шона почти никогда не приходит из гуманитарного корпуса.

— Рут! — обнимает ее подруга. — Я только что узнала о вчерашнем. Ты нашла тело этой бедной маленькой девочки.

— Кто тебе сказал? — спрашивает Рут.

— Эрик. Я видела его на автостоянке.

«Теперь разнесется по всему университету», — думает Рут. Глупо было надеяться, что она окажется в безопасности хотя бы здесь.

— Да, нашла. Девочка была закопана в торф, прямо в центре хенджа.

— Господи.

Шона была на тех раскопках десять лет назад и знает значение этого места, священной земли.

— Эрику известно, где она была зарыта? — уточняет Шона.

— Да. Думаю, он больше всего расстроен именно этим. Полицейские раскапывают весь участок. Оскверняют территорию.

Рут сама удивляется озлобленности своего голоса.

— Почему они до сих пор копают?

— Думают, что там может быть похоронена другая девочка. Люси Дауни.

— Та, что исчезла давным-давно?

— Десять лет назад. Сразу же после раскопки хенджа.

— Полицейские считают, что их убил один и тот же человек?

Рут смотрит на Шону. Лицо у нее сочувственное, озабоченное, но не лишенное слегка пристыженного любопытства, хорошо знакомого Рут.

— Не знаю, — отвечает она. — Не знаю, что думают полицейские.

— Они собираются обвинить этого друида?

— Катбада? Извини, Шона, право, понятия не имею.

— Эрик говорит, он невиновен.

— Да, — соглашается Рут. Ей любопытно, много ли Эрик сказал Шоне.

— А что думаешь ты? — упорствует подруга.

— Не знаю, — в сотый раз отвечает Рут. — Трудно представить его убийцей. Он всегда казался безобидным, увлеченным природой, покоем и прочим. Но должно быть, у полицейских есть какие-то улики, иначе его не могли бы держать под замком.

— Похоже, этот детектив Нельсон жестокий мерзавец.

Рут на миг вспоминает о Нельсоне. Будто в кадре видит его лицо над собой. Чувствует, как щетина на его щеках царапает кожу.

— Мы едва знакомы, — говорит она. — Послушай, Шона, хочу попросить об одолжении. Нельзя ли пожить у тебя несколько дней? Журналисты пронюхали, что я участвовала в поисках тела. Боюсь, они нагрянут ко мне в дом, и хочу ненадолго скрыться.

— Конечно, — не раздумывая отвечает Шона. — Буду очень рада. Давай возьмем вечером еду из ресторана и пару бутылок вина. Устроим шикарный девичник. Забудем обо всем, основательно расслабимся. Что скажешь?

Странно, но девичник нравится Рут меньше, чем она ожидала. Сказывается усталость, и после бокала пино гриджио веки начинают опускаться. К тому же, возможно, впервые за взрослую жизнь, ей не хочется есть. Обычно она любит взятую навынос еду: серебристые коробки из тонкого картона, восхитительно вкусное загадочное блюдо — неизвестно, его ты заказывала или нет. Обычно она любит все. Но этим вечером после нескольких кусочков хрустящей ароматной утки отодвигает тарелку. От запаха соевого соуса начинает тошнить.

— В чем дело? — спрашивает с набитым ртом Шона. — Налегай. Еды полно.

— Извини, — говорит Рут, — я не особенно голодна.

— Тебе нужно есть, — поучает Шона, словно Рут страдающая отсутствием аппетита школьница, а не располневшая почти сорокалетняя женщина. — Хотя бы выпей еще, — подливает она вина. — Давай пей.

Шона живет в доме с террасой на окраине Кингс-Линн. Это недалеко от центра, все по-городскому, полная противоположность Солончаку. Рут немного постояла в крохотном переднем саду, прислушиваясь к шуму машин и вдыхая острый аромат чеснока и тмина из находящегося рядом индийского ресторана.

— Иди в дом, — позвала Шона. — Простоишь здесь долго — получишь спазм сосудов. Тут за углом автостоянка.

Рут устроилась в гостевой комнате Шоны (полированный пол, сосновая кровать, простыни из египетского хлопка, гравюры с видами Нью-Йорка и Парижа). «Теперь можно расслабиться, — сказала она себе. — Где я, никто не знает. Могу успокоиться, вкусно поесть, выпить пару бокалов вина. Завтра буду совсем другой».