Ильдар Абузяров - Мутабор

Резкий стук в дверь заставил его сердце заколотиться еще сильнее. Должно быть, это горничные принесли бритвенные принадлежности. И чего они так смутились, сделали вид, будто убираются и уже собираются убраться, как говорится в одной курдской скороговорке. «Что они такое видели, чего не смог увидеть я?»

– Войдите, – попросил Омар, поспешно накрывая подушку покрывалом.

– Эфенди, – в приоткрытую дверь просунулась голова посыльного мальчишки, – мне надо вам кое-что сказать.

– Проходи, проходи, – позвал Омар, – не стесняйся.

Мальчишка вошел в комнату, но тут же смущенно остановился, пряча руки за спиной.

– Ну, что случилось? Ты отдал официанту деньги?

– Нет. Торговец книгами велел вам отдать вот это, – и юнец, вынув руки из-за спины, протянул книгу в тисненом кожаном переплете.

– Ох! – возмутился Омар. – Что за странные люди! Если в их руки попадают хоть какие-то сомы, они из кожи вон вылезут, чтобы уже не выпустить рыбку назад.

– Торговец книгами Абдулхамид-ага сказал, что вы будете ему благодарны. Он сказал, что это другой вариант истории, которую вы купили сегодня утром, и потому он вам ее отдает почти даром.

– Что еще сказал этот упрямый книжный баран? – Омар уже не мог сдерживать своих эмоций, слишком напряженным выдалось сегодняшнее утро. – Как у него язык не отсох? Быть настолько высокомерным в своих словах!..

– Он сказал, что в одной из двух книг верный, а в другой – неверный вариант истории. И что вы сами должны решить, брать вам эту книгу или нет. Если вы не захотите ее брать, сказал ага, то сможете уже к полудню получить причитающиеся вам деньги.

– А ну-ка иди сюда, – подозвал Омар мальчишку ближе. – Тебя ведь зовут Самир?

– Да, господин.

– Скажи, Самир: торговец книгами – он со всеми своими клиентами любит так шутить?

– Проворачивает ли он со всеми такие номера, хотите вы узнать? – улыбнувшись, будто понимает, о чем идет речь, переспросил Самир.

– Ну, что-то в этом роде, – сказал Омар, а сам подумал, что торговцы в Кашеваре – люди не промах.

– Не знаю, – еще хитрее улыбнулся Самир. – Никогда ни от кого из посыльных не слышал о чем-нибудь подобном.

– Хорошо, где находится лавка Абдулхамида? – нахмурился Омар Чилим. – Я с ним сам потом разберусь!

Вообще с местными прощелыгами надо держать ухо востро. Например, здешние таксисты имеют гадкую привычку везти не в ту сторону, в которую вам нужно. Это Омар понял, когда таксист привез его совсем не в тот отель, где у Омара был забронирован номер, а в тот, где заплатят самому таксисту. На возмущение Омара таксист заметил, что он вообще не знает отеля, о котором говорит Омар. Точнее, не «не знает», а знать не хочет, ибо в этом отеле живут только наркоманы и проститутки, а сама гостиница в очень опасном для иностранцев районе. Там убивают и насилуют прямо в номерах. И вообще, она, кажется, сгорела, подвергшись атаке террористов. Или вроде, как он слышал, ее закрыла санэпидемстанция, а дорогу перекрыли в связи со строительством метро.

Пришлось Омару громко накричать, что если сейчас же таксист не отвезет его в отель «Чайная роза», то он поедет туда на метро.

– Но в Кашеваре метро еще не вырыли! – удивился таксист разъяренности Омара.

– Ничего, поеду на тонеллепроходческом комплексе, – заявил Омар, – все получится быстрее!

После этого заявления пришлось таксисту везти Омара по нужному адресу. Но все равно по пути он заехал в магазин, торгующий коврами, – всего на пять минут, чтобы решить срочные-неотложные дела с кумом-сватом-братом. И в эти пять минут Омару, конечно же, предложили осмотреть коллекцию красочных ковров и что-то приобрести. А уж если бы Омар купил какой-нибудь ковер, таксист, сто процентов, получил бы свои комиссионные.

Так и Самир, как мальчик на побегушках, наверняка в сговоре с местными торговцами и имеет от них свой процент. Возможно, он даже приходится родственником Абдулхамиду. «Как я сразу не догадался, – подумал Омар. – Если я и дальше буду позволять себя обманывать, то меня могут нагреть и с билетами в зоопарк, и в ресторане, и везде по списку».

– Самир, – обратился Омар к мальчишке, – ты, конечно же, не знаешь, какая из этих историй правдива, а какая с ложным привкусом?

– Нет, вы сами должны решить этот ребус для себя! Так сказал ага, и пусть вам улыбнется после вашего решения Аллах в виде удачи!

Омар встал, подошел к посыльному и взял книгу из его рук. Внешне это была точно такая же по размеру, в тисненой крашеной коже эрзерумских быков книга, что ему довелось купить утром. В названии значилось: «Необычайные приключения Благородного Принца Кашевара Алмаза I на великой шахматной доске». Автор указан не был. Только вот цвет переплета был другой: не пепельно-красный, а грецко-ореховый.

Открыв оба фолианта на середине, Омар сравнил несколько фраз. Первое, что бросилось в глаза Омару, – это то, что некоторые действующие лица были одни и те же, словно они кочевали из книги в книгу. А стилистика варианта, читаемого накануне, была намного изысканней. Обычно изысканность, выражаемая в образности и неповторимом слоге, как подлинность, теряется при частой переписке, решил Омар, заранее отдавая предпочтение начатой уже книге.

Он еще помнил, что это была обычная макала, – такие истории часто рассказываются коахинами на базарной площади, – что-то среднее между поучительной притчей и сказкой, повествующей о счастливой стране Кашеваре, прекрасные обитатели которой жили, не зная горя и бедности, не ведая алчности и зависти. И поэтому их сердца никогда не омрачала печаль. Правил этой благословенной, вечно юной и прекрасной, не знающей недостатка каменной страной, как и положено, падишах всех камней Рубин Великолепный. Но самой большой радостью для правителя являлся его сын Алмаз I. Он был не по годам зрел. Не по годам крупен и хорошо сложен. Но главное, Алмаз был кристально прозрачен сердцем.

«Его помыслы были чисты, а душа светла!» – так высокопарно и торжественно было сказано в книге о юном принце:

«Принц Кашевара Алмаз-ибн-Рубин Первый, действительно, все шестнадцать лет, проведенных им под благочестивым горным небом Кашевара, не подозревал о том, что кому-то это небо может быть не в радость.

Алмаз-ибн-Рубин Первый не знал ни смерти, ни голода, ни холода. О смерти ему просто не говорили. Холода в его стране не было. А на голод его научили не обращать внимания обильными подношениями, или, говоря по-простому, подносами, полными вкуснейших яств, и кувшинами, наполненными сладкими напитками.

Его отец, Рубин Яшел Зумруд Шестьдесят Четвертый, хотел вырастить полностью счастливого наследника, дух которого не был бы омрачен ни одной скверной на земле. Чтобы душа его не замутилась и продолжала во веки веков сверкать всеми гранями. И тогда по достижении Алмазом шестнадцатилетия и во исполнение своей мечты Рубин Великолепный, красовавшийся на пальце у самого эмира и желавший счастья своему отпрыску, отправил его на учебу в Альпинию. Но на самом деле, отправляя Алмаза Первого в страну самых надежных дверей и сейфов, Рубин Великолепный преследовал две цели. Во-первых, он хотел уберечь сына от смерти и порчи, от старости и разрушения и вообще от всех невзгод. От знания того, что за пределами Альпинии, за ее толстыми высокими стенами-горами и непроходимыми, как и в Кашеваре, лесами существует бедная, даже нищенская жизнь. А во-вторых, падишах Кашевара, желая отпрыску Алмазу участи, достойной всех знатных камней, надеялся найти в Альпинии равную пару своему сыну, ведь говорили же, что нет прекрасней девушек, чем те, что охраняются толстыми стенами Альпинийских гаремов.