Ильдар Абузяров - Мутабор

Поев, Федор Сергеевич поспешил встать из-за стола, так ему был неприятен этот, набивший оскомину, обычный в общем-то в их кругах разговор. Поправив рубашку, Бабенко направился было в туалет подальше от плохо пахнущего деньгами Карабанова. И как раз в это время раздался телефонный звонок. Взглянув на дисплей, Бабенко понял, что звонит их клиент.

– Подожди минуточку, – поднял ладонь Бабенко, мол, очень важный разговор.

«Вы оказались правы! Мне угрожает опасность. Сегодня двое перевернули мою квартиру вверх дном! Что мне делать? Может, отдать им этот шахматный набор и дело с концом?»

Выслушав взволнованную тираду и постаравшись убедить Грегора Стюарта не отдавать так скоро шахматы, Бабенко пообещал прийти на помощь и перезвонить. А пока, отключив мобильник, он повернулся к Карабанову и, глядя тому в глаза, спросил:

– За сколько серебреников ты продал информацию о твоем покупателе?

– А что мне оставалось делать?! – взорвался Карабанов, ибо всегда считал, что лучшая защита – это атака. И потому говорил на повышенных тонах. – Или мне надо было ждать, когда мой магазин спалят?

– Значит, ты нас слил и теперь заметаешь следы, пытаясь уговорить меня на примирение постфактум? – после этих слов Бабенко встал, намотал шарф на шею и стал надевать пальто.

– Да пошутил я, – опять взорвался Карабанов, – не говорил я ничего! Не знаю, откуда они информацию получили! Просто у меня нервы на пределе! Терпеть не могу лишних проблем. Мне одного джакузи, что свалился на голову с этими чурбанами-инопланетянами, достаточно. Такой погром учинили, кашеварцы чертовы! Ну, ни бум-бум по-русски!

– Подожди? Какие кашеварцы? – остановился Бабенко. – Ты говоришь, в джакузи чурбаны прилетели?

– Форменные инопланетяне! Ну, ни бельмеса по-нашему! Ничего не понимают. Я им одно, а они другое. И главное, никуда не спешат с ремонтом. А сегодня так вообще куда-то пропали после обеда!

«Вот тебя и атака пешечного меньшинства! В варианте отказного ферзевого гамбита!» – схватился за голову Бабенко, нащупывая задумку противника.

– Подождите. Здесь надо разобраться! – тут же взял себя в руки и снова снял пальто Бабенко. – Если ты ручаешься за всех своих сотрудников, то вывод напрашивается сам собой. Я и раньше подозревал, что эта летающая тарелка свалилась не случайно. Всего скорее, это проделки спецслужб. Уж больно знакомый почерк – учинить пожар или потоп и в мутной воде ловить рыбку… Это они информацию раздобыли? Когда, говоришь, они у тебя трудились?

– Два дня, не переставая, работали. Мы их даже на ночь запирали. А сегодня вот после обеда пропали. Мы, главное, и договор с ними заключили, и ущерб причиненный по форме описали.

– Ок, устроим им в ответ подрыв пешечной цепи!

Распрощавшись с Карабановым, Бабенко тут же перезвонил своему знакомому Девушкину в Питер и попросил его послать человека, чтобы разобраться, что там творится с квартирой иностранца Грегора Стюарта. Как говорится, от греха подальше. Сам Федор Сергеевич уже сегодня вечером решил рвануть в Питер на выручку пареньку, а заодно и лично посмотреть на чудо-шахматы.

Пока же он направился к магазину заказчика. До отъезда необходимо было проверить инопланетную тарелку. В силу профессиональной привычки Бабенко склонен был не доверять никому. Не верил он и Карабанову, потому что за деньги тот мог легко продать мать родную.

Таковы хозяева сегодняшнего мира. Как и в шахматах, в битвах гибнут полководцы и рядовые, а короли сдаются на милость врагу, спасая свою собственную шкуру. Ходят осторожно на одну клетку. Боятся сделать больше одного шага, иначе – расстрел.

Подойдя к салону Карабанова, Бабенко первым делом обратил внимание на черную пробоину в белом потолке. Она бросалась в глаза сквозь стеклянные витрины. Фаянсовый джакузи как белоснежный корабль в пыли штукатурки и пене кирпичной крошки лежал посреди залы. Рабочих, как говорил Карабанов, и след простыл.

«Строительная организация, что взяла на себя обязательства по возмещению ущерба, наверняка окажется подставкой-ловушкой», – сразу решил Федор Сергеевич.

«В жизни – как в шахматах: полоса белая, полоса черная», – ухмыльнулся Бабенко. Сразу после посещения шахматного бутика П. А. Карабанова Бабенко отправился этажом выше – туда, откуда прилетела тарелка-джакузи. В течение следующего часа он опросил соседей и выяснил, что те и слыхать не слыхивали ничего об арендаторах. Хозяйка жилища Елена Павловна рассказала Федору Сергеевичу, что сдала квартиру с хорошей предоплатой за три месяца. К тому же жильцы обещали отремонтировать ванну и туалет – а это ее давнишняя мечта. Вот она и согласилась немного потерпеть и пожить у сестры Инессы Павловны.

Дело о шахматной пешке приобретало все более крутой оборот. Ставки возрастали с каждым днем, а позиция неожиданно ухудшилась. И все же у Бабенко оставалась надежда на благоприятный исход этой партии.

Бабенко частенько приходилось наблюдать за шахматными баталиями со стороны. Состязание характеров, умов, талантов двух гроссмейстеров – весьма любопытное зрелище. Один играет белыми фигурами, другой – черными. У каждого – по армии, где есть свои боевые ладьи и башни, стены из пешек с пушками на слонах, легкие конные гвардии, тяжелая пехота под командованием опытных офицеров, наконец, короли и королевы. Добро и Зло, Белое и Черное. Противостояние, знакомое всем с детства.

И в битвах на шахматной доске, как и в реальной войне, есть всё: план игры, изучение сильных и слабых сторон противника, дебют, захват позиции, тактические ходы, разведка боем, комбинация, острая атака, неизбежные потери, великие жертвы, прорыв по центру или по флангам, пленение и падение короля.

Предсказать исход партии, в которой борются примерно равные силы, сложно. Но когда одна из двух армий обладает неограниченными ресурсами, вагонами изощренной техники, мощнейшими компьютерами и прочими системами просчета и наводки, инструкторами, экспертами и советчиками, как принято на чемпионатах мира, а другая играет по старинке, полагаясь на веру в справедливость и честность, то партия превращается в банальное избиение слабого.

И все-таки, если брать метафизический расчет, у играющего белыми есть право первого хода. На то, что у Добра, по воле Творца, есть преимущество, Бабенко и надеялся в данном случае. Хотя по горькому личному опыту он знал, что побеждает добро далеко не в каждом противостоянии со злом.

Вдали, во всполохах зарницы, городская цитадель раскинулась на холмах столь естественно, словно коралловый браслет, оброненный с кисти небесной покровительницы Кашевара. Оборонной цели крепость уже не служила, являясь, скорее, памятником архитектуры. Стены с отверстиями бойниц, проделанными для стрел и солнечных нитей, чередовались с башнями. Последние выделялись крупными камнями-бусинами. В одном месте пластина стены была разрушена, словно в порыве страстного штурма цитадели дерзкий атакер порвал юбку и бусы. В образовавшейся бреши виднелся заваливающийся минаретик соборной мечети, отчего у Омара закралось подозрение: а не четки ли с тридцатью тремя башенками это украшение?