Элизабет Джордж - Верь в мою ложь

— Ну, вот это как раз и есть самое худшее, — признался Зед. — Если там и был кто-то из Скотленд-Ярда, я его даже не видел.

— Но тогда кем была та женщина? Женщина-детектив?

— Она не из Скотленд-Ярда. А кто она на самом деле, теперь значения не имеет. — Зед держал свой ноутбук и, прежде чем продолжить, взял его в другую руку. — Суть в том, что я просто наслаждался нашей маленькой игрой, Яффа. Телефонными звонками и так далее.

Яффа улыбнулась.

— Я тоже.

Зед снова переместил свой ноутбук. Он вдруг обнаружил, что совершенно не знает, что ему делать с собственными руками и ногами.

— Ладно. Хорошо, — сказал он. — Так когда ты хочешь объявить о разрыве? Лучше сделать это поскорее, если хочешь знать моё мнение. Потому что, если мы не разберёмся с этим в ближайшие день-два, мама пойдёт говорить с рабби и испечёт халу.

Яффа засмеялась. И сказала так, словно поддразнивала Зеда:

— А что, это будет так уж ужасно, а, Зедекия Бенджамин?

— Что именно? — уточнил он. — Рабби или хала?

— И то и другое. Всё вместе. Это так плохо?

Входная дверь здания открылась. На улицу вышла пожилая женщина с миниатюрным пуделем на поводке. Зед отступил в сторону, давая ей пройти. Женщина посмотрела на него, на Яффу, снова на Зеда. И усмехнулась. Зед покачал головой. Ох, эти еврейские мамочки… И снова повернулся к Яффе.

— Не думаю, чтобы Михе это так уж понравилось, а?

— А, Миха… — Яффа провожала взглядом леди с пуделем, который как раз поднял лапу и оросил куст. — Зед… боюсь, что никакого Михи нет.

Зед недоуменно уставился на девушку.

— Что? Чёрт… Ты порвала с этим парнем?

— Он никогда не был моим парнем, — сказала Яффа. — Он… Вообще-то его никогда и не было.

Зед не сразу понял сказанное ею. Потом он почувствовал себя так, словно вокруг начался рассвет, хотя стояло уже позднее утро и дом его матери освещало яркое солнце.

— То есть ты мне говоришь…

Яффа перебила его:

— Да. Я говорю тебе.

Зед начал расплываться в улыбке.

— Какая ты умная девушка, Яффа Шоу!

— Да, я такая, — согласилась девушка. — Но я всегда такой была. И, кстати, да.

— В каком смысле «да»?

— В смысле желания стать твоей женой. Если ты возьмёшь меня, несмотря на то что я тебя заманила в ловушку с помощью твоей собственной матери.

— Но зачем я тебе теперь? — удивился Зед. — У меня нет работы. У меня нет денег. Я живу с мамой, и…

— Таковы загадки любви, — ответила Яффа.

Грейси вылетела из дома в ту самую секунду, когда машина остановилась перед воротами. Девочка бросилась к Тиму и обхватила его за талию, и Тим даже слова вставить не мог в тот бешеный поток слов, что обрушился на него. Кузина Манетт позвонила в школу Маргарет Фокс и объяснила, где находится Тим; и она попросила разрешить Тиму пропустить ещё один день; и она обещала, что отвезёт его в школу завтра; и она наденет шёлковую юбку с рисунком из павлиньих перьев и сливочного цвета кашемировый пуловер, и ещё серый твидовый жакет, и шарф, и всё это потрясающе сочетается по цвету; и она сказала, что все отправляются на свадьбу, и что Тим должен быть шафером. То есть, конечно, если Тим сам того захочет.

По лицу Манетт Тим сразу понял, что это её свадьба. А на лице Фредди было написано, что он — жених. Тим сказал:

— Ну, пожалуй…

И тут же отвернулся, потому что кузина и её вновь обретённый муж сияли таким счастьем, что на них было больно смотреть, и Тим подумал, что он здесь совсем чужой, и это сияние не для него. А он уже так устал от постоянных разлук… Но всё же он добавил:

— А что я надену?

Ведь в Грейт-Урсвике у него ничего подходящего не было.

— Найдём что-нибудь подходящее, — ответила Манетт, держа Фредди за руку. — Но сначала Грейси. Кавех не отправил её в школу, потому что мне, само собой, нужна подружка.

И это, конечно, было главным, о чём сейчас думала Грейси, висевшая на талии Тима.

— Свадьба, свадьба, свадьба! — распевала она. — Мы едем на свадьбу, Тимми! А мне разве не нужно новое платье, кузина Манетт? И белые колготки? А цветы там будут? Ой, там же обязательно должны быть цветы!

Грейси вовсе не ждала ответов на все свои вопросы, она просто болтала то об одном, то о другом.

— Ты никогда больше не должен убегать! — сообщила она Тиму. — Я так испугалась, Тим, и я беспокоилась! Я знаю, что плохо вела себя с тобой, но это же из-за того, что ты сделал с Беллой, но Белла ведь просто кукла, и я это знаю. Просто, понимаешь, её мне подарил папа, и он разрешил мне самой её выбрать в магазине, но я всё равно так рада, что ты вернулся, а что ты наденешь? — И тут же она повернулась к Манетт и Фредди: — А гости будут? А торт? Кузина Манетт, а букет у тебя будет? А твои мама и папа приедут? А твоя сестра? Ох, наверное, ей тяжело будет далеко идти!

Тим невольно улыбнулся, и это было странным для него ощущением, потому что он не улыбался уже, наверное, целый год. Грейси была похожа на едва распустившийся бутон, и Тиму хотелось, чтобы она всегда оставалась такой.

Они все вошли в дом, чтобы подыскать что-нибудь подходящее для Тима. Он поднялся наверх, в свою комнату, а Грейси осталась внизу, болтать с Манетт и Фредди. Но ему вдруг показалось, что здесь всё стало другим. Он видел разные вещи и знал, что они принадлежат ему, но почему-то они на самом деле ему не принадлежали. Да, он здесь жил, но как будто и не жил. Тим не понимал, что может означать это ощущение.

У него не было никакой красивой одежды, подходящей для свадьбы. Он только и имел, что школьную форму, но не собирался её надевать.

Тим немножко подумал о том, как это будет выглядеть, если он сделает следующий необходимый шаг. Шаг казался гигантским, это было нечто такое, что могло поглотить Тима и увлечь его в глубины, которых он не предвидел и из которых было бы не выбраться. Но предстояла свадьба, и это была свадьба Манетт и Фредди, и, похоже, ему просто не оставалось ничего другого, кроме как пойти в спальню его отца и обшарить её как следует, и в конце концов вытащить из-под кровати огромный чёрный мешок для мусора, набитый одеждой отца, — это Кавех запихал всё туда, явно собираясь отвезти вещи в благотворительный фонд перед тем, как его невеста переедет на ферму.

Брюки Яна были велики Тиму, но ремень помог с ними справиться, а через год, пожалуй, они должны были стать ему впору. Тим перебрал остальную одежду: ещё несколько пар брюк, рубашки, галстуки и жилеты, футболки и свитера, и Тим подумал о том, как хорошо одевался его отец и что это значило с учётом того, кем он был. Но он был обычным парнем, подумал Тим, просто самым обычным парнем…

Тим схватил рубашку, галстук и пиджак. Потом вернулся к остальным, ждавшим его в старой кухне древнего особняка, где Грейси сочиняла записку Кавеху, пристроившись у буфета, где он хранил чай. «Грейси и Тимми уехали на свадьбу! Вот здорово!»