Александр Зеленский - Грядет царь террора

Жители села Шугаево в зимний период спать ложились довольно рано, как только на улице стемнеет. Так заведено здесь было еще при дедах-прадедах, так осталось и по сей день. Поэтому вначале никто и не заметил появления за сельской околицей чужого человека. Это был совсем еще молодой парень среднего роста в овчинном тулупе и мохнатой меховой шапке.

В общем-то ничего особенно примечательного в его внешности не замечалось, если только не обращать внимания на то, что он здорово перебрал спиртного. По крайней мере так могло показаться со стороны, поскольку молодой человек поминутно спотыкался, скользил по утоптанной и прихваченной морозцем дороге и то и дело падал, что называется, на ровном месте. Из-за этого его черный тулуп больше походил теперь на белые «одежды» снеговика, слепленного сельской детворой, до того он вывалялся в снегу.

Кое-как добравшись до крайнего дома-развалюхи, принадлежавшего общественному пастуху Демьянычу, неизвестный что было сил забарабанил кулаками в дверь, переполошив местных собак.

— Кого это там нелегкая принесла?! — сердито крикнул Демьяныч, нехотя вылезая из-под стеганого теплого одеяла, но ответа на свой вопрос так и не дождался.

Сунув ноги в валенки, Демьяныч, вооружившись на всякий случай топором — мало ли какие гости к нему пожаловали, — отпер засов и, приотворив дверь, высунулся на крыльцо. Тут-то он и увидел человека, лежавшего на ступеньках без признаков жизни.

— Эй, приятель! Ты чего тут разлегся?.. — испуганно пробормотал Демьяныч и, подойдя к незнакомцу, перевернул его на спину.

То, что он увидел в следующий миг, пробрало его до самых костей, заставив шевелиться даже последние жиденькие волосенки на затылке. На него глянула жуткая маска смерти. Демьянычу даже показалось, что все лицо неизвестного состоит из одной сплошной язвы, источавшей кровь и гной.

— Матерь Божья! — пробормотал пастух. — Тебя же, паря, в больницу надоть!..

Но этому несчастному больница была уже не нужна, как и двум его друзьям — охотникам, приехавшим в Хреновское лесничество, чтобы отвести душу и поохотиться на кабанов. Оба скончались еще днем от неизвестной болезни в охотничьей избушке. Третьему же как-то удалось добраться до ближайшего села. Но только для самих жителей Шугаево было бы гораздо лучше, если бы он сделать этого не смог.

Демьяныч умер через три дня. Его односельчане пережили старого пастуха ненадолго. Кто скончался после него через три, а кто через пять дней. К тому времени Шугаево было обнесено санитарным кордоном и окружено солдатами. Но все эти карантинные мероприятия самим жителям помочь уже не могли.

Двое молодых людей ничем не примечательной внешности, одетых в спортивные костюмы, направлялись в своем черном «мерседесе» на юг Англии, в графство Дорсет. Примерно в четырехстах километрах от Лондона они свернули с магистрального шоссе на небольшую дорогу, ведущую через красивый ухоженный парк с вековыми деревьями в сторону Парнам-Хауса — старинного трехэтажного особняка, принадлежавшего Джону Мейкинсу, владельцу пристижного частного колледжа.

Оставив машину под сенью столетних парковых дубов, молодые люди, взобравшись на одно из развесистых деревьев у опушки, принялись изучать дом и прилегающую к нему местность с помощью довольно мощных биноклей. Сначала они оглядели все пристройки к старинному дому, затем переключили свое внимание на площадку для спортивных игр, где учащиеся колледжа, разбившись на группы, занимались кто волейболом, кто футболом, а кто и тяжелой атлетикой.

— Я его заметил! — сказал один из наблюдателей, сидевший на дереве чуть выше своего товарища. — Он находится среди волейболистов. Теперь ты его видишь? Нет? Он стоит у самой сетки. Вот! Только что он парировал удар с противоположной стороны, поставив блок… Теперь видишь?

— Из тебя мог бы выйти неплохой спортивный комментатор, — ухмыльнулся второй наблюдатель, настраивая свой бинокль на волейбольную площадку, поскольку до этого разглядывал группу девушек в купальниках, собиравшихся устроить заплыв в бассейне, находившемся слева от дома. Тут же его лицо напряглось, и он добавил к уже сказанному: — Пожалуй, ты прав! Это тот, кто нам нужен, судя по его фотографии…

А белобрысый худощавый подросток лет пятнадцати с целой гроздью веснушек на лице продолжал, ничего не подозревая, играть в волейбол до того момента, пока его не отозвал приятель.

— Серж! Тебя там спрашивали двое! — крикнул чернявый юноша, шедший со стороны парка.

— Кто такие? — удивился веснушчатый, сходя с площадки.

— Откуда мне знать! Я их вообще первый раз вижу. Сказали, что у них к тебе послание от твоего отца.

— Неужели они приехали из России?.. — еще больше удивился Серж.

— Не знаю, не знаю! Они ждут тебя в парке.

— Уже бегу!

Он увидел их через пять минут у черной машины. Оба то и дело поглядывали на часы.

— Вы меня спрашивали? — спросил по-английски Серж.

— Тебя, тебя! Ты ведь Сергей, не так ли? — на ломаном русском языке спросил один из незнакомцев.

— Все правильно! — переходя на русский, ответил Сергей.

— Твой отец просил передать тебе письмо и сделать один подарок. Но для этого ты должен подъехать с нами до основной дороги, ведущей к Лондону. Там ждет наш микроавтобус с твоим подарком. Машина сломалась. А подарок такой большой, что… В общем, поехали, сам все увидишь.

Заинтригованный подросток спокойно уселся на заднее сиденье.

— Только потом привезите меня обратно, — попросил он.

— Обязательно! — нехорошо ухмыльнувшись, проговорил первый из незнакомцев, усаживаясь за руль.

Второй сел рядом с Сергеем.

— Поехали! — сказал он водителю, незаметно доставая из спортивной сумки шприц с каким-то препаратом.

Когда машина резко тронулась с места, второй незнакомец быстро воткнул иглу в обнаженное бедро подростка.

— Что вы делаете?! — это были последние слова, которые прокричал Сергей, прежде чем потерять сознание.

В кабинете номер 11 Управления Z горел неяркий ночник, освещавший письменный стол без ящиков и закрывающихся дверок. За ним работал черноволосый мужчина лет сорока в цивильном костюме с профилем римского легионера. Это сходство могло бы особенно броситься в глаза тому, кто посмотрел бы сейчас на безымянный палец его левой руки, на котором был надет серебряный перстень с изображением профиля римского легионера. Однако сравнить было некому, потому что оперативник Управления Z майор Вадим Николаевич Краснов в кабинете находился в гордом одиночестве.