Надежда Зорина - Непойманный дождь

Можно через дверь — в этой реальности ему ничто не угрожает: никакой сторож соседнего офиса не заинтересуется им, никакой случайно проезжающий милицейский патруль его не остановит. Но он повторит путь Ефима — выберется через окно на первом этаже, через которое и проник в дом. И поспешит в своей машине, чтобы поскорее просмотреть диски на своем ноутбуке. Можно, конечно, включить этот, хозяйский компьютер, но Ефим удержался, не включил, значит, и он не станет. Что же еще, ничего не забыл? Нет, можно идти, осуществлять задуманное по задуманному плану.

Андрей погасил свет, вышел из кабинета, снова, только теперь в обратном порядке, обошел комнаты, выключая и там электричество, спустился на первый этаж, отыскал комнату с незапертым окном, вдохнул последний раз ее нежилой воздух и выбрался из дома.

Спокойно, рассудительной походкой — сомнамбулической походкой лунатика — дошел до своей машины. Включил ноутбук. Положил диски на сиденье — они были пронумерованы: № 1, № 2, № 3. В таком порядке, очевидно, их и надо смотреть. Вот только необходимо решить, можно ли это сделать здесь, прямо в машине, или требуется какое-то другое, установленное сценарием место. Например, бар «Загляни». Нет, здесь он просматривать диски не станет.

Андрей захлопнул дверцу и поехал к бару.

В черных очках, в бейсболке, в форме курьера, с беджиком на груди, Ефим Долинин (именно такой, каким Андрей встретил его на дороге) звонит в дверь дома номер 37 по улице Ильина. В окнах второго этажа горит свет, в доме играют на фортепьяно («Белые ночи», пятая пьеса из «Времен года»), слышится лай, стук мяча, детский голос, мужское покашливание. Ефим выжидает и повторяет попытку, но дверь открывать не торопятся, тогда он обходит дом, обнаруживает незапертое окно, влезает. Видимость поначалу очень плохая, потому что он не сразу решается зажечь свет, а от зажигалки толку немного. Но вот проясняется, высвечивается мебель. Ефим открывает дверь, идет по коридору, поднимается по лестнице. Комната с фортепьяно — никого нет. Он обходит весь дом, осматривается — людей нигде не видно.

Кабинет Валуева. О, теперь он Андрею тоже знаком, можно сказать, до мелочи, до малейшего нюанса. Ефим кладет письма на стол — да, это, без всякого сомнения, письма, не диски в бумажных конвертах.

Звонок в дверь. Ефим осторожно отодвигает штору, выглядывает на улицу. На крыльце стоит Ефим Долинин, в черных очках, в бейсболке, в форме курьера, с беджиком на груди. В руке его письмо. Ефим в кабинете слышит шаги, спускающиеся по лестнице. Ефим на крыльце протягивает в образовавшуюся дверную щель письмо. Ефим в кабинете слышит шаги в коридоре, бросается за штору… Молния за окном. Человеческий крик в кабинете, падение тела, гром.

Надпись на экране: «Продолжение следует. Вставьте диск 2».

Андрей отхлебнул пива из запотевшего бокала с надписью «Клинское» и последовал совету.

Ефим Долинин выводит свой темно-синий «форд» из гаража. Запирает дверь, снова садится в машину, едет. Вот он уже за городом, на той самой дороге, на которой и пересеклись их пути. Изображение прыгает, «форд» Долинина то ближе, то дальше. Но вот картинка стала четкой — Ефим притормаживает машину. По дороге идет женщина. В светлом летнем платье, в белых босоножках на низком каблуке, полная немолодая женщина. Ефим окликает ее, предлагает помощь — женщина не реагирует, идет себе и идет. Ефим выходит из машины, пытается ее догнать. Отчетливо раздается выстрел, женщина падает.

На экране опять появляется надпись: «Продолжение следует». Но ничего не сказано о третьем диске. Ладно, это и без того понятно, одно вытекает из другого. Андрей вставил третий диск.

Ухоженная зеленая лужайка у дома. Эту лужайку и этот дом он где-то видел. Камера наползает на дом, сосредоточивается на окне, еще приближается… Ну вот этого он никак не ожидал! У окна сидит мальчик, шестилетний мальчик, Антоша Гриценко. Недетский отрешенный взгляд… Ну да, он вспомнил дом и лужайку вспомнил. Четыре дня назад, перед поездкой, он разговаривал там с матерью Антоши. Этот дом Гриценко-старший купил им после развода. Мальчик сидит у окна, ни на что не реагирует, камера бессильна поймать его взгляд.

Картина меняется. Сюжета из той, первой, съемки не вышло. Новая попытка запечатлеть в жизни неживого ребенка. Дорожка парка. Антоша, безучастный ко всему, стоит у красно-белой скамейки с каменными медвежатами по бокам.

Красно-белая скамейка с медвежатами! Да ведь это же тот самый парк, где обнаружились дети. Вся пропавшая группа детского сада, кроме Антоши Гриценко. И это значит… Да, да, что это значит? Кто и что хотел ему сказать-подсказать этими дисками?

Андрей залпом допил пиво, выключил ноутбук и поспешно пошел из бара. Но когда уже выходил, в двери столкнулся с женщиной. Собственно, это она с ним столкнулась, он мог поклясться, умышленно на него налетела. Вместо того чтобы извиниться, женщина ухватила его за локоть и проговорила:

— Информация эта сугубо конфиденциальна. Не советую делиться своими впечатлениями ни с Бородиным, ни с кем другим в этом роде. Не забывайте, что у вас тоже есть сын. В остальном действуйте по своему усмотрению. Результат будет хорошо оплачен.

Колеса кресла тихонько поскрипывали, голова ее слегка вздрагивала на кочках порогов. Я шел за ней и не знал, как оправдаться. Тоня первый раз в жизни меня обвинила, а я не знал, что сказать. Что одиночество ее — только черная полоса жизни, вот пройдет она и все станет по-прежнему? Неправда, не станет, сестренка моя никогда не поправится.

Что и в ее положении можно найти хорошие стороны? Понять это двенадцатилетнему ребенку невозможно. Что я не виноват? Виноват, я же знаю, что виноват!

Я шел за ней — мы молчали, колеса тихонько… Невозможно молчать! Надо хоть что-нибудь… Рассказать ей сказку? Когда-то я часто рассказывал ей сказки собственного производства. О прекрасной компьютерной стране, где свои законы, свой язык, свои понятия о красоте и разуме. О маленькой девочке, случайно попавшей в эту страну и решившей там навсегда остаться. О том, как однажды эта девочка спасла всех жителей от злой колдуньи, которая по недосмотру выросла из семени чертополоха — садовник уснул, не дополов грядку, а когда проснулся, было уже поздно: колдунья не только выросла, но набрала силу. Что же теперь ей рассказать? Ничего не приходит в голову, совсем ничего!

— Тонь, — сделал я робкую попытку наладить контакт, — хочешь, в воскресенье мы съездим в зоопарк?

— Можно, — равнодушно сказала она, а в голосе опять слезы. — Скоро придет мама с работы.

— Поехали на кухню заваривать чай? — тоже изо всех сил сдерживая слезы, весело предложил я.