Дина Константинова - Авантюристка

– Вот так встреча! – радостно воскликнул он и схватил меня за руку. – Что вы тут делаете?

– Пью, ем, развлекаюсь, – ответила я.

– Я имею в виду – тут, в Эфиопии?

– Да вот, продолжаю искать себя. В тот раз я себя так и не нашла…

– А вы шутница, – пожурил меня Масабо, качая головой.

– Вы тоже, – сказала я, глядя ему в глаза. – Я вам тот душ в тазике до конца жизни не забуду…

– Да ладно вам. – Масабо махнул рукой.

– Теперь-то уже, конечно, ладно, – согласились я. – А вы здесь какими судьбами?

Оказалось, что он больше не спасает души. Мой вопрос «почему?» остался без ответа. Масабо шумно отхлебнул из стакана и поведал мне, что теперь ударился в бизнес, а потому оказался здесь.

– И что же у вас тут за бизнес? – поинтересовалась я.

– Сафари. Охота на львов. Сугубо для богатых.

– Здесь есть львы? – удивилась я.

– Ну, не здесь, конечно, – улыбнулся он. – На юге, в районе Джинки и Омо. Не слыхали?

После короткого рассказа о бизнесе я решила, что мой старый знакомый далеко не промах. Да и что греха таить, за свою агитацию о спасении души он ничего не имел. А потому плюнул на это дело и стал заниматься охотой на львов, которая приносила большой доход. Выяснилось, что охотиться приезжали в основном американцы. А когда он мне назвал сумму, которую охотники выкладывали за возможность стать владельцем шкуры льва, я чуть не подавилась коктейлем.

– Пятьдесят тысяч зеленых? – уточнила, решив, что ослышалась.

– Так точно, – подтвердил он.

– Хм, я только не понимаю одного – как вы ввязались в бизнес в Эфиопии? Вы же из Конго?

– Моя сестра вышла замуж за эфиопа, – довольно подмигнул мне новоявленный бизнесмен.

Мы еще о чем-то трепались, а потом мне приспичило в туалет. Извинившись, я оставила Масабо и направилась в коридор. Пересекая холл, увидела какого-то парня, на веранде он возился с огромной телевизионной антенной. Рядом с ним стоял чемоданчик с отвертками и всякими штучками. Когда я проходила мимо, он повернулся, и мы оба застыли по стойке «смирно»… Это был – Марко.

– Вот как, – рассеянно пробормотала я. – Насколько я помню, вы работаете при посольстве…

– Да, – сказал тот, но неубедительно. – Техником по настройке антенн.

Оставив антенну, он подошел ко мне и улыбнулся:

– Вообще-то здравствуйте.

Я тоже поздоровалась, но отчего-то почувствовала себя странно. Посмотрев в лукавые глаза техника, я абсолютно уверилась в том, что он врет. Обменялись еще парочкой пустых фраз, я все-таки дошла до туалета и там предалась размышлениям.

Итак – техник из итальянского посольства чинит антенну в доме местного миллионера. Чушь полная… С какой стати работник посольства будет ковыряться с чьей-то антенной? Значит, либо он не техник, но не работает в посольстве, либо он вообще непонятно кто. Не могу объяснить почему, но мне показалось, что здесь он неспроста. Я вернулась в зал, отыскала Ганса и поделилась с ним своими сомнениями.

– О! – протянул тот. – Теперь вы решили, что вы – суперагент и можете распознать человек, кто он есть…

– Да бросьте вы надо мной издеваться, – разозлилась я, – я вам просто говорю, что у меня странное ощущение из-за его присутствия здесь.

– Что странного, если человек просто делать ремонт антенна? А вам он врать про посольство, потому что хотеть вам нравиться.

– Да он вообще все врет, я чувствую! – не унималась я, подгоняемая непонятым чувством тревоги.

– Вы много о себе думать, – заключил Ганс и удалился за очередной порцией пива.

«Сам дурак», – сказала я ему вслед и пошла дослушивать историю о львином бизнесе.

Рассказ о сафари впечатлял. Главное, что меня потрясло, это деньги, которые люди выкладывали, дабы утолить желание убить зверя. Как оказалось, убить и вывезти шкуру животного просто так, без лицензии, было невозможно. А у Масабо и его партнера лицензия была – за нее и драли с желающих три шкуры. Я задумалась – это ведь надо быть натурально больным, чтобы так жаждать крови! Да будь у меня хоть десять миллионов, я бы ни за что не отвалила столько, чтобы убить зверя. Да и вообще, жалко животинку…

– Мы организуем частный самолет, – продолжал Масабо, – до Джинки или Омо, там как раз все и происходит. А потом оформляем все как надо. Очень прибыльное дело, я вам скажу.

– Вы детишкам-то помогли? – вдруг опять спросила я, глядя на его лоснящуюся сытую морду.

– Каким? – не понял он.

– Ну как – каким? Всяким, голодным. У вас же теперь денег хоть отбавляй. Сделали бы доброе дело для спасения души – помогли бы приюту…

Мои слова словно упали в бездну. Замешкавшись, Масабо вспомнил, что хотел взять еще один коктейль, потом сказал, что увидел кого-то из знакомых и отойдет на минуту… И растворился в толпе шумящих гостей.

– Да идите вы, – махнула я рукой ему вслед. – Тоже мне агитатор-спаситель…

Тем временем появилась Наташка. Она была несколько взволнована. Схватила меня за руку, увлекла в сторону и, бегая по залу глазами, заговорила:

– Так, этот старый хрен меня конкретно домогается.

– А ты?

– А что я? Я сказала, что так только в сказке бывает. Или он думает, что я очарована его красотой и молодостью? Сказала, чтобы подарил мне один из его камней, тогда подумаю…

Моя челюсть медленно отвалилась. Вот так, знай наших – хочешь большой и честной любви, выкладывай алмаз! Ну, Шехерезада, точно!

– Он отвел меня в библиотеку и спросил: «Какой?» – продолжила Наташка. – Я сказала, что мне нравится черный алмаз.

– Ну и? – У меня перехватило дыхание.

Прищурив глаз, Наташка смотрела на меня.

Потом просто сказала:

– Ведь это тот самый, не так ли?

Мне ничего не осталось делать, как просто покачать головой. Вот вам и дурочка. Как она догадалась, что это именно тот алмаз? Или все-таки женская интуиция – страшная сила?

– Он достал его, повертел у меня перед носом, а потом сказал: «Хорошо», – продолжила Наташка.

Моя челюсть отвисла второй раз. Ну и дела…

– Так вот. – Наташка понизила голос и наклонилась ко мне. – Этот алма…

– Где вы ходить! – раздалось у меня над ухом.

– Хорошенькое дело. – Я повернулась к Гансу. – Вы сами ушли, а теперь возмущаетесь…

– Время, – сказал он деловито и постучал пальцем по часам. – Барби поить миллионера, вы ходить около библиотека. Я убирать камера.

– Я не Барби. – Наташка, естественно, возмутилась.

– Без разница, – отрезал Ганс. – Идите!

– Я и так с ним целый час проторчала!

– Теперь торчать и пить! Много пить!

Отчего Ганс был таким агрессивным, я никак не могла понять. Со мной он обходился обычно – без церемоний, чуть заносчиво, но относительно спокойно. При виде Наташки с ним словно что-то происходило – из него так и пер поток гадостей и грубостей. Неужели она так действовала ему на нервы?