Анна и Сергей Литвиновы - Несвятое семейство

– А что пароварка? Полезная в хозяйстве вещь, – искренне удивился Полуянов.

Но все ж выводы сделал. На следующий день протянул ей бархатную коробочку:

– Так уж и быть. Вот тебе в дополнение к пароварке!

Надя достала симпатичные сережки, просияла, кинулась к другу сердечному на шею…

…Как Надя и предполагала, Димина невостребованность длилась недолго. Он написал – за гонорар – несколько статей в глянцевые журналы. Пристроил в один из них свой «гвоздь» про аварию в городе К***. Материал имел успех, и Полуянову предложили пойти в штат. Осторожный журналист не стал сразу относить новым работодателям трудовую – пошел пока на контракт. «Чтобы, если не понравится, сразу сбежать».

И, как раньше, начал сутками пропадать на работе.

Галантность Димина тоже быстро пошла на убыль. Цветов больше не покупал, по вечерам плюхался к телевизору. И в консерваторию, когда Надя позвала, идти отказался: «Не люблю. Кого-нибудь из своих дам библиотечных возьми». Однажды она про наследника заикнулась – опять отшил: «Надька, ну куда нам детей? И без того времени ни на что не хватает».

– Но дальше еще сложнее будет! – попыталась поспорить Митрофанова.

Однако Димка был тверд:

– Нет, солнышко. Я пока не созрел.

Ну да. А когда он созреет, ей рожать будет уже поздно.

Все-таки нет у них с Полуяновым перспектив. Разве пара блестящий журналист скромной библиотекарше? Надо ей кого-нибудь по себе искать. Домашнего, уютного. С кем можно ходить в консерваторию, вместе лепить пельмени по выходным, говорить о книгах… Даже начала к читателям присматриваться – вот он, ее контингент. И однажды сходила в библиотечный буфет выпить чаю с немолодым, но чрезвычайно галантным доктором философии.

Увы, их историко-архивная – куда хуже деревни, все на виду. Полчаса вместе в буфете посидели, и на Митрофанову сразу град вопросов: «Ты чего? С журналистом своим поссорилась?»

Не только коллеги заметили – читатели тоже. Одна шустрая кандидатка наук тут же начала требовать у Нади номер Димкиного мобильника:

– У меня для него тема интересная есть.

А Ирина Андреевна (ее мнение для Митрофановой как раз было важным) упрекнула:

– Зря ты мечешься! Вы с Димой, я считаю, прекрасная пара.

– Слишком разные мы, – вздохнула Надежда. – Тяжело с ним.

– А почему ты только о себе думаешь? – неожиданно упрекнула читательница. – Да, тяжело, семейные отношения вообще строить непросто. Но Дима без тебя вообще пропадет! Что бы Лев Николаевич Толстой делал без своей Софьи Андреевны?

– Ну, вы скажете! – рассмеялась Митрофанова.

Полуянов без нее как-нибудь обойдется. В другом было дело. Пусть доктор философии образован, остроумен, глубоко порядочен и серьезен – чувствовала себя с ним Надя, будто нудный урок отбывала. И с облегчением вздохнула, когда их свидание в библиотечном буфете завершилось. А с Димкой, даже когда тот на нее ноль внимания, в телевизор уставился, она действительно ощущала себя единым целым.

«Собака на сене этот Полуянов, – сердито думала девушка. – И жениться не хочет, и к другим меня не отпускает».

Настроение совсем паршивое, погоде под стать – наступил октябрь, зарядили дожди. К тому же помощница заболела, а народу в зале полно – у ученых всегда глубокой осенью самая научная активность. Новые книги из хранилища прими, старые – сбрось, директор требует, чтобы ко Дню согласия и примирения в зале экспозиция была новая. А как ее готовить? Надя до сих пор толком не поняла, что это за праздник такой.

Тут, будто назло, с вахты позвонили:

– К вам посетитель без читательского билета, спуститесь.

Пришлось бежать. Читатели на мраморных ступеньках развели слякоть, Митрофанова поскользнулась, едва не упала и готова была гостя – кто бы он ни был! – разорвать в клочья. Но едва увидела – лицо, само собою, расплылось в глупой улыбке.

Возле вахтерши с огромным букетом белых роз стоял Роман Черепанов.

Бросился к ней, вручил цветы, произнес:

– Прости, Надя, что от работы отрываю. Но ты сама виновата – телефон свой мне не дала!

«Можно подумать, ты просил!»

Вахтерша не сводила с нее любопытного взгляда, а стайка студенток, только что из гардероба, и вовсе в соляные столпы обратились. Митрофанова расслышала: «Черепанов! Точно говорю, тот самый!»

А ей и приятно, и неудобно ужасно. И зал пустым оставлять нельзя, читатели взбесятся.

Черепанов же – в отличие от нее – всеобщим вниманием неприкрыто наслаждался. Рекламно улыбнулся восхищенным студенткам, смиренно обратился к вахтерше:

– Вы не позволите мне пройти?

– На полчаса, я потом его провожу, – подхватила Надя.

– Вечно у тебя, Надежда, какие-то форс-мажоры, – поджала губы женщина.

На ее кислом лице читалось откровенное недоумение: откуда у простушки Митрофановой поклонники – один другого краше?

От возбужденных студенток отделилась самая шустрая, подбежала к Черепанову:

– Простите, пожалуйста. Автограф можно?

Роман с удовольствием расписался на тетрадном листке, а из столовой как раз директор вышел вместе с заместительницей. Морали читать не стал, но взгляд в сторону Митрофановой метнул самый неодобрительный.

– Зачем ты пришел? – выпалила Надя, когда наконец миновали кордон.

Букет жег руки, а любопытные взгляды коллег просто испепеляли. Обычно из залов своих не показываются, а тут будто нарочно все повыскакивали на центральную лестницу!

Роман смиренно прижал руки к груди:

– Надюшка, прости, пожалуйста. Хочешь, я вечером приду? Ты во сколько работу заканчиваешь?

Еще круче! Сегодня за ней Полуянов обещался заехать. Давно решили: съездить вместе в гипермаркет, набрать продуктов.

– Да ладно, давай сейчас поговорим, – пробормотала Митрофанова.

Неудобно: человек ведь нашел ее, цветы принес, сквозь кордоны прорвался. А она его выгонит. К тому же – шепнул на ухо червячок сомнения – Рома вечером может и не прийти. Не принцесса она, чтоб за ней прекрасные принцы в очередь выстраивались!

– Сейчас, подожди. – Надя решительно двинулась к девочкам из зала Русской истории (те старательно притворялись, будто стоят на лестнице только для того, чтобы в окошко поглядеть). Попросила: – Посидите в моем зале полчасика?

Коллеги заулыбались:

– Можем вообще тебя домой отпустить! С таким красавчиком!

– У нас исключительно деловой разговор, – нахмурилась в ответ Митрофанова.

А Рома – когда спустились вместе в буфет – усмехнулся:

– Нет у меня к тебе, Надюшка, никакого дела! Просто скучно стало, тоскливо, дождь этот, лица у всех кислющие. Вот и решил найти тебя. Одно из самых моих приятных воспоминаний. Улыбку твою увидеть, вспомнить, как мы теплым летним вечером сидели на террасе, пили капучино, смотрели на озеро Комо…