Оксана Обухова - Боже мой, какая прелесть!

Добегу, решила я, и двинулась в обход дома к парадной двери «Милого друга». До назначенного времени еще оставалось пятнадцать минут, но поболтать с Тимуром и девочками-официантками будет нелишним. Пусть Кравцов видит – Саша здесь своя и обижать ее не стоит.

Тимур, на мое счастье, оказался сегодня на работе. Стоял возле закрытого на лето гардероба и болтал с девушкой в белом переднике.

– О, Санька, привет! – обрадовался Риткин одноклассник.

– Здравствуй, – поздоровалась я, глянула в глубь небольшого, вытянутого вдоль окон помещения кафе и сразу онемела.

В дальнем углу, за столиком на две персоны, сидел прилично одетый господин и барабанил пальцами по клавишам ноутбука.

Кравцова я узнала сразу. Час назад, ожидая возвращения Маргариты, я все же нашла в Интернете статью с фотографией Дмитрия Павловича. На ней был отображен приятный подтянутый брюнет средних лет, и ничего зовущего на подвиги я, в отличие от Кулеминой, в этой фотографии не обнаружила.

Тем более что снимок из глянцевого журнала для коммерсантов Дмитрию Павловичу слегка польстил. Никаким молодцем-симпатягой он мне не показался. Ямочка на упрямом квадратном подбородке заросла синеватой щетиной, щеки слегка ввалились, лоб разрезали глубокие вертикальные морщины, Кравцов сосредоточенно смотрел на монитор и, прямо скажу, выглядел надменным, страшно занятым сухарем с сурово подобранными бровями и губами.

Я даже слегка струхнула.

В милом, но совершенно провинциально-простецком кафе, без столично-центрального лоска, Дмитрий Павлович смотрелся инородным телом. Путешественником трансатлантического лайнера, потерпевшего поломку и застрявшего в захолустье на неопределенное время. Пассажир каюты люкс скучал в захолустье уже десять минут и ждал, когда за ним прибудет спасательный вертолет. Делец сосредоточенно барабанил по клавиатуре и был абсолютно уверен – за ним прибудут. Вертолет, лимузин и медсестра в прозрачном халате, лечить поцарапанный при аварийной высадке палец. За такими всегда прибывают и вытаскивают из любого курятника, вроде нашего любимого кафе.

– Пообедать зашла? – рокотал тем временем Тимур. – Молодец! У нас сегодня плов – язык проглотишь!

– У меня здесь встреча, – не глядя на приятеля, довольно пискляво, отрапортовала я.

Господин Кравцов не видел, за какого панибрата я в этом заведении. За какие-то минуты пребывания в «Милом друге» он успел создать вокруг себя свой собственный микромир и подчинить себе картинку и звук. Этот звук врубался только по прихоти хозяина кокона микромира.

Я подошла к угловому столику, села напротив бизнесмена и вынула из сумки сотовый телефон:

– Алло, Антон. Я на месте. Все нормально. От звонюсь через полчаса. Дмитрий Павлович прекратил терзать клавиатуру, едва в его коконе раздался звук отодвигаемого стула.

Он поднял брови – вертикальные складки немного расправились, оглядел меня с ног до головы и несколько удивленно оттопырил нижнюю губу. Кажется, он ожидал увидеть визави никак не длинноногую Барби с фарфоровыми глазами. И уж тем более не ожидал увидеть на Барби мятые летние бриджи и голубую рубашечку, просвечивающую все выпуклости.

«Эх, надо было надеть Риткин деловой костюм! – запоздало раскаялась я. – Всерьез не примет. Правила – по одежке встречают – еще никто не отменял…»

А впрочем, типы, подобные Кравцову, меня и в строгих пиджачных парах всерьез не рассматривали. Мой обманчиво кроткий кукольный архетип всегда заставлял господ оттопыривать нижнюю губу так, словно через пару минут они начнут сюсюкать.

И реакция Дмитрия Павловича не была для меня новостью. Я лихо отправила Антоше отчет по телефону: все нормально, я на месте. Вернула мобильник в сумочку и мрачно взглянула на Дмитрия Павловича.

Кравцов тут же втянул нижнюю губу на место и стал сосредоточен:

– Слушаю вас, Александра.

Я положила оба локтя на стол, несколько приблизилась к собеседнику и доверительно пропищала:

– Дмитрий Павлович, волею случая я стала обладательницей неких банковских документов.

Губы Дмитрия Павловича поползли вперед при звуках моего занятного мышиного писка, но он поймал движение в развитии и втянул их обратно. Речь шла о деле, а не о флирте и сюси-пуси.

– При некоторых условиях я могу их вам пере дать.

Условия я собиралась выставить предельно простые и абсолютно не шкурные: верните Кулемину и сделайте так, чтобы Антошу и его маму оставили в покое.

Но Дмитрий Павлович брезгливо сморщился:

– Что вы можете предложить?

Я достала из сумки два листа бумаги – распечатка из средней части документации – и протянула их через стол Кравцову:

– Вот, это только небольшая часть.

Бизнесмен быстро мазнул по листкам глазами, нахмурился и резко отодвинул-отшвырнул бумаги ко мне:

– Не интересует.

– Но это не все… – начала я.

– Не интересует, – отчеканил Кравцов.

– Но там же еще… в конце… все номера счетов! – ошарашенно пропищала я.

– Мне это не надо. Что вы можете предложить еще?

Сказать, что я сильно растерялась, мало. Я почувствовала себя уничтоженной, раздавленной, обманутой, простившейся с надеждой хоть когда-то увидеть Кулемину, и никак не могла поверить в происходящее. Чтоб человек, так быстро решившийся на встречу при одном упоминании «Фокус ЛТД», пренебрежительно, брезгливо отмахнулся от документов со многими нулями… Нет, невозможно! Я не верю!

Все это – «не интересует» – он мог сказать по телефону! А не тащиться по жаре в заштатное кафе.

Я опустила голову, ощущая, как погорячели веки от закипающих, безнадежно злых слез. Неужели я снова ошиблась?! Неужели Кравцов отмахнулся от двух листочков потому, что три часа назад полностью получил документы по электронной почте?..

– Что вы можете предложить еще? – с нажимом повторил делец.

Я вскинула голову и втянула слезы:

– Что вас интересует?

– Имена. Фамилии. Люди.

– Коновалов! Анатолий Андреевич! – с вновь возникшей надеждой воскликнула я, и финансист поморщился. В его спокойном болотно-деловом мире не любят лишней встряски. Эмоций, криков… Волнения срывают с болота таинственную золотую ряску, разросшуюся над коммерческой трясиной, и обнажают гнилостную сущность…

– Не интересует, – немного отстранился Дмитрий Павлович. – Кто еще?

– Ну-у-у… – Я быстро забегала глазами по потолку. – Бобер… он такой бритоголовый…

– Не интересует. – Кравцов вбивал в меня повторы, как одинаковые гвозди в гроб умирающей надежды.

– Еще Иваныч. Он щуплый такой, компьютерами занимается…

– Дальше.

Я судорожно припомнила внешность четвертого мужчины, отправившегося в субботу утром обходить мой дом.

– Да, – кивнула, припоминая, – был еще один. Такой высокий, в деловом костюме…