Алексей Самойлов - Бриллиантовые яйца

– Что, удалось?

– Да. Надеюсь, что да. Давай, пока.

Олеся коротала время за компьютерными пасьянсами и волновалась. Иногда, бегая в курилку, она тихонько пробиралась на склад. Ворошить документы уже ни к чему – везде, где можно и нельзя, она порылась и договора с фирмой «Шереметьево-плюс» не нашла.

Михаил Шубин в свои двадцать восемь был кандидатом химических наук, замзавлабораторией в «Гиредмете» и автором книги-сенсации «Обычный необычный водород». Но он предпочитал все эти достижения заменять одним веским словом с большой буквы – Учёный. И выглядел Шубин для учёного стереотипно – круглые очки, большой переходящий в залысину лоб, интеллектуальный взгляд. А год назад он стал магистром телевизионного клуба «Эрудит», выиграв в финальной игре двести тысяч рублей, которые благоразумно перевёл в доллары и положил в кубышку.

Как же такой серьёзный человек, как Миша, связал себя узами священного брака с панкушкой Танькой? Да очень просто – Таня спасла ему жизнь, после чего он умудрился влюбиться в неё по уши. Противоположности, говорят, притягиваются.

Леденящая кровь, и в то же время банальная история случилась пару лет назад на Борисовских прудах. Конец августа, пляжи почти пусты, вечер. Компания панков пьёт пиво и веселится, неподалёку Миша с подругой пьют вино, купаются и просто растворяются друг в друге…

Потом Миша расскажет, что плохо запомнил тот момент, когда начал тонуть. Закружилась голова, сознание помутнело, мышцы налились тяжестью и потянули на дно. После того случая Миша бросил пить, и даже по праздникам наливал себе минералку.

Подруга Миши и панки услышали крики одновременно. Девушка перепугалась, и у неё случился шок. Она умела плавать, но как заворожённая смотрела на барахтающегося Мишу и на панкушку, которая, сбросив майку, в чём мать родила сиганула в воду… Таня и выволокла весящего восемьдесят пять кило парня на берег, и выкачала из него всю воду, и сделала пресловутое искусственное дыхание. Родом из Днепропетровской области, она пятнадцать лет прожила на берегу Каховского водохранилища. После того, как однажды мать на её глазах откачала свою подругу, а Тане тогда исполнилось семь лет, девчонка научилась и плавать, и прыгать с вышки, и даже управлять катером.

Командировка в Екатеринбург закончилась для Шубина раньше обычного – на двух конференциях выступил, в пяти банкетах поучаствовал, книжку презентовал и даже дал интервью местным новостям. По дороге в Москву он вспоминал дурацкие анекдоты о вечном муже и любовнике в шкафу. Правда, в их квартире кроме как в гардеробе, прятаться негде. Он копил на хорошую квартиру и машину, а вот жене было всё равно где жить. Но главное – не всё равно с кем, и отвязная панкушка Таня ценила любовь мужа превыше всего.

Миша немного волновался – накануне он звонил домой, и никто не взял трубку. Неужели жена загуляла, и жизнь преподнесёт очередную вариацию на великую тему? В то, что Таня гуляет, он верил, потому как смирился с её ночными повадками. «Дика» – дикая, говорила она, а Дикой её звали с детства из-за девичьей фамилии Дикань. Но в то, что жена изменяет, Миша не верил! Ведь он не давал ей для этого ни малейшего повода!

И всё-таки, в дверь он позвонил! Может, лень было трясти ключами, а может, для того, чтобы любимая открыла дверь и не ожидала… Но через пять минут трезвона трясти ключами, увы, пришлось.

В квартире – традиционный беспорядок: посуда в раковине, тараканы на столе, гора одежды на кровати… Бутылки, банки, книги, окурки, обувь – всё это равномерно распределялось по небольшой, но всё же собственной площади. Миша вздохнул, втащил свой чемодан и принялся распаковываться.

Таня не оставила даже записки, и к одиннадцати вечера воскресенья Миша забеспокоился. Надо бы позвонить её подружкам, а также известить своих родителей о приезде.

Но куда-то пропал оранжевый телефон из большой комнаты. Невелика потеря, конечно, но зачем Таня его убрала, непонятно. Параллельный аппарат стоял в спальне.

Около кровати наблюдались женские туфли. Таня отродясь не носила туфель – кроссовки круглый год! Миша понимал, что чего-то не понимает, несмотря на равный 146 коэффициент интеллекта. Телефоны друзей жены он специально выделил отдельным чёрным списком в записной книжке.

После того, как Тани не оказалось ни у одной из подруг, а самая близкая по прозвищу Кортни заявила, что «в ночь с четверга на пятницу побухали – больше я её не видела», Миша решил, что на его далеко не самой бестолковой голове медленно и верно появляются пока ещё маленькие рожки…

Спустя какое-то время он вспомнит о тех первых подозрениях. И в последний раз подумает, что лучше бы самая чудесная на свете Танюша изменяла ему и в тот роковой день грязно трахалась с самым мерзким любовником у него дома.

Половина пятого Олеся, говоря очередное «алло», чуть было не ляпнула по инерции «привет».

– Олеся Аркадьевна? Это Марина Николаевна из отдела кадров. У нас появилась вакансия водителя.

– Хорошо, если он подъедет через час, вы сможете его принять?

– Я собиралась домой и даже хотела не звонить вам. Но поскольку я вам обещала, я сдержу своё слово. Пусть приезжает.

– Огромное вам спасибо, Марина Николаевна.

Олеся аккуратно положила трубку и выругалась про себя. Вот сволочная тётка, даже купленное слово сдержать не может по-человечески! Обязательно надо выставить себя так, будто делает одолжение!

Вадик был точен. Он позвонил через две минуты, а куда и как ехать, Олеся ему нарисовала заранее. Она не пошла с ним к Марине – не маленький и не такой остолоп, как Витька.

Заполняя анкету, Вадик, конечно, приврал насчёт водительского стажа на «газели» и преувеличил знание Москвы. Тётка так пристально его разглядывала, будто через десять лет собиралась писать по памяти портрет. Он не знал, что Марину Николаевну распирало любопытство – ведь перед ней сидел герой-жених истерички-невесты. Хорошо ещё, что Вадик не додумался нарядиться, как клоун, в Армани и Дон Капоне, а натянул свой великий камуфляж.

– Неплохо бы иметь справки с предыдущих мест работы и трудовую книжку, – высказалась тётка, подклеивая фотографию, которую Вадик сделал в будке «моментальное фото».

– Я обязательно их предоставлю, – ответил он, – я хочу поскорее выйти на работу. Завтра можно?

– Завтра первое мая! – дежурно улыбнулась Марина Николаевна.

– Ну и что? Заводы работают, банки тоже, и фабрики должны!

– Могу вас поздравить – вы зачислены. Я сообщу об этом руководству, и завтра подъезжайте к девяти утра. Поговорите с директором о вашем окладе и можете приступать.

Не заглянуть к Олесе было нельзя, и Вадик, петляя по лабиринтам коридоров с помощью схемы, понимал, что без её протекции явно не обошлось. Неужели всё так просто, и завтра его никто удивлённо не спросит: «А это что за птица?»