Марина Островская - Черная вдова

— Избавьте меня, пожалуйста, от этого озабоченного гражданина. — Для пущей убедительности Наталья даже покусывала губы.

Сердюков ошеломленно захлопал глазами и на всякий случай подался назад.

Едва ли ему хотелось связываться с компанией граждан столь недвусмысленной внешности.

— Слышишь ты, алэнь, — вяло подняв холеную руку с тонкими растопыренными пальцами, увешанными перстнями, произнес кавказец, — завянь, да?

Сердюков пробормотал, будто он обознался и его все не правильно поняли, после чего мгновенно ретировался. В дверях бутика он наткнулся на собственную супругу, которая немедленно всучила ему несколько картонных коробок.

— Рэмушка, ну что у тебя с лицом? Вечно ты нервничаешь, когда я покупаю себе какие-нибудь вещи.

— Я не нервничаю, я даже очень рад. Пойдем, дорогая, уже очень поздно.

Молодые люди из компании важного кавказского гостя, смерив семейство Сердюковых надменными взглядами, засмеялись.

— Какой актывный мужчина, слышь, да? Одной жэнщина ему мало.

Наталья, с благодарностью взглянув на нежданного спасителя, проворковала:

— Спасибо вам большое, вы меня избавили от маньяка.

— Спасыба — эта для меня слышкам многа, — вальяжно ответил кавказец, — а вот вечэр в вашей приятнай компания — в самый раз.

Наталья поняла, что так просто распрощаться с элегантным джентльменом в белом костюме ей не удастся.

— Вообще-то я уже собиралась уходить, поздно…

— Ай, што гаварыш? В Парыже вечэр толька начынается.

— Может быть. Но мы не в Париже.

— Мы у сэбя дома. — Темные глаза кавказца выразительно заблестели. — Законы гостепрыимства, панимаэшь, не пазваляют мнэ атпустит вас, прэкрасная нэз-накомка, не угостыв настоящим нэктаром, дастойным багини. — Он говорил таким тоном, что Наталье сразу стало ясно: этот человек не терпит возражений.

Кавказец бережно взял ее под локоть и направился в сторону ресторана.

— Как вас завут?

— Натали, — чуть помедлив, ответила она: в такой ситуации самым правильным было, по ее мнению, назваться собственным именем.

— Какое бажественное, восхитытэльнае имя! Я сразу вспомнил Пушкина. «Я помну чуднаэ мгновенья, переда мною вилас ты»… Как там далшэ? «Как мималетнаэ виденья, как гений чыстай красаты». Пани-маэшь…

— Насколько я помню, это стихотворение было посвящено Анне Петровне Керн.

— Можэт быт, — с готовностью согласился кавказец. — Но жэнился Пушкин на Наталы. Кстати, вы из Москвы?

— Да.

— Я сразу дагадался. В Москве много красывых дэвушэк.

В зале ресторана компанию кавказцев встретили с таким же почтением, как у входа в гостиницу.

— Гамлет Суренович, ваш кабинет всегда ждет вас, немедленно нарисовался рядом метрдотель.

— У вас интересное имя, — садясь за столик в отдельном кабинете, парировала Наталья. — Сразу вспоминается Шекспир: «Быть иль не быть? Вот в чем вопрос!»

— Мнэ многие так гаварят. У нас на родине, в солнечнай Армэнии, ошень любят паэзию. И вы, как я замэтил, тоже к нэй нэравнадушны.

— Как всякая женщина, — шевельнув бровями, сказала Наталья.

— Прэкрасна! Как редка в наш время встретишь вазвышенный, утанченный натура. Вы мнэ все большэ нравитэсь, Наталы. У меня только что родылась прекрасный идэя. Вед мы завтра прадолжим наша знакомства?

— Не знаю, может быть, — неопределенно повела плечами Мазурова.

. — Я хачу увазить вас в горы, в Красная Поляна. Это, настоящий жэмчужина здэшнего края. Вы когда-нибудь бывали в Краснай Поляна?

— Нет, не доводилось.

— Значит — заметана. Вы увидить Залатая Далына, аткуда аткрывается прэкрасный горный пэйзаж. Надэ-юсь, завтра будэт хороший пагода, и я покажу вам снэжная вэршина Эльбруса.

В дверь осторожно постучали.

— Да, — небрежно бросил Гамлет.

Вошел метрдотель, торжественно неся поднос с винами и закусками, оформленный как настоящее произведение искусства.

— А вот и нэктар для багини, — торжественно провозгласил Гамлет.

— Еще что-нибудь пожелаете?

— Наставь, дарагой. Панадабишься — пазаву.

— Слушаюсь, Гамлет Суренович! — Метрдотель неслышно исчез, притворив за собой дверь.

— С вами я чувствую себя в полной безопасности, — оставшись наедине с' элегантным кавалером, призналась Наталья. — Вас здесь, наверное, все знают и любят?

— Да, — небрежно махнул рукой кавказец, — здэсь все мае.

— Вы владелец этого ресторана? — искренне удивилась Наталья.

— И нэ толка этого.

«Такое знакомство может оказаться для меня очень полезным, — подумала она, поднимая бокал с вином. — Берегись, дядя Федя…»

Услышав скрип открывающейся двери, Цыгарь первым делом нащупал рукоятку лежащего под подушкой ножа. Но его опасения были напрасны: щелкнул выключатель, и он, жмурясь, увидел Наталью.

— Я уж думал, тебя в «обезьянник» посадили, — сказал он, поднимаясь и шумно потягиваясь.

— У меня была надежная защита.

— Сняла кого-нибудь?

— Скорее случайно познакомилась.

— А как же наше дело?

— Делу — время, потехе — час. На этот счет можешь не беспокоиться. — Наталья села перед зеркалом, сняла накладные пряди, удлинявшие ее волосы, и принялась снимать макияж.

— Да не томи ты, — Цыгарь уже стоял рядом, — рассказывай.

— Увидела я их в казино гостиницы «Лазурная»…

— Есть контакт! — радостно потирая руки, воскликнул Цыгарь.

— Оттуда они поехали в «Жемчужину». Как мы и предполагали, Михайлюки остановились именно там. Номер — 913.

— Ты и это узнала?

— Дело техники. Главное было их найти. Ведут себя уверенно, спокойно, кутят, с девочками забавляются.

— Кто бы сомневался. Ну что, будем брать?

— Не стоит торопиться, Степа.

— Натаха, а чего тянуть кота за яйца?

— Фу… — поморщилась Наталья. — Как грубо!

— А что мне, стихами разговаривать?

— Не вижу повода для иронии. Между прочим, я целый вечер провела с мужчиной, который разговаривал со мной о поэзии.

— Лирика себе нашла? Ты смотри, Натаха, не увлекайся, не забывай, зачем мы сюда прибыли. — А я не забываю. Очень полезное, представь себе, оказалось знакомство.

Тебе ни о чем не говорит имя Гамлет Мартиросян?

— Первый раз слышу.

— Похоже, крупный местный авторитет. По крайней мере, если верить его словам, он контролирует несколько сочинских ресторанов и гостиниц.

— Лаврушник, значит? А как ты на него вышла?

— Случайно, совершенно случайно. Завтра еду с Гамлетом в Золотую Долину на шашлыки.

— Это где? — наморщил лоб Цыгарь.

— В горах, за городом.

— Тебе это надо?

— Не помешает. Что-то вроде подстраховки.

— Ладно, будь по-твоему, если это поможет нам вынуть бабки. А может, Федор их в номере держит?

— Не думаю. Дядя Федя — человек осторожный, подозрительный. Будь деньги у него в номере, вряд ли они с Леней так свободно разгуливали бы по городу да водили к себе девиц. Сидел бы Михайлюк-младший задницей на чемодане, пистолет из рук не выпускал и мочился бы в баночку, чтобы в туалет не отлучаться.