Михаил Черненок - Ставка на проигрыш

— На дороге есть несколько характерных отпечатков кирзовых сапог… — Эксперт-криминалист посмотрел на следователя. — Сделаю с них гипсовые слепки, и все.

Следователь утвердительно кивнул. Прокурор, закончив разговор с понятыми, подошел к оперативникам и обратился к Бирюкову:

— Антон Игнатьевич, кто из вас, ты или Голубев, будет работать в группе по раскрытию происшествия?

— Я уже получил приказ передать дела Голубеву, — ответил Антон.

— Слышал, в область уезжаешь?

— Да.

— Что ж, повышение — дело хорошее. — Прокурор повернулся к следователю Лимакину. — Значит, так, Петро… Сейчас направляйся с Голубевым на полустанок. Обстоятельно побеседуйте с местными жителями. Быть может, найдутся свидетели, которые видели потерпевшего. На полустанке есть магазинчик. Поинтересуйся, не продают ли в нем такие стаканы, осколки которого мы здесь нашли. Узнай, не держит ли кто из жителей полустанка ацетон. Словом, надо по горячим следам выходить на преступника.

Остаток дня для Антона Бирюкова, занявшегося подготовкой текущих дел для передачи, прошел незаметно. В шестом часу вечера его внезапно пригласил к себе начальник райотдела. Когда Антон вошел в кабинет подполковника Гладышева, там, кроме самого начальника, сидели прокурор, следователь Лимакин и Слава Голубев. По хмурым лицам всех четверых Бирюков догадался, что ничего утешительного на полустанке оперативная группа не установила.

— Садись, Антон Игнатьевич, — показывая на свободное кресло, сказал подполковник. — Ты в Березовке Глухова Ивана Серапионовича знаешь?

— Знаю, — усаживаясь, ответил Бирюков. — Лучший плотник колхоза был, сейчас, кажется, на пенсии.

— Так вот, этот пенсионер вчера был в гостях у своего племянника, живущего и работающего на железнодорожном полустанке.

— Что из этого вытекает? — спросил Антон и только теперь вспомнил, что именно в Березовке встречал молоденького железнодорожника, лицо которого показалось так знакомым на месте происшествия.

Вместо подполковника ответил следователь Лимакин:

— Кроме как у племянника Глухова, на полустанке ни у кого нет ацетона.

— И дядя у него брал ацетон?

— Говорит, нет, но, похоже, что скрывает дядю. Он ведь понятым у нас был, труп видел…

— Зачем Глухов на полустанок приезжал?

— На этот вопрос племянник ничего вразумительного не ответил. Дескать, проведать — и только.

— Ну а потерпевшего никто из жителей полустанка не опознал?

— Нет. Там ведь ежедневно останавливается больше десятка пригородных поездов, и на платформе постоянно полно народу. Отдыхающие приезжают даже из Новосибирска. Особенно сейчас, в грибной сезон.

— Бутылку и осколки стакана, найденные на месте происшествия, предъявляли для опознания?

— Конечно. Бутылка ничем не примечательна, а стаканов таких ни у кого из жителей полустанка нет.

Подполковник Гладышев, поправив настольный календарь, заговорил:

— Мы, Антон Игнатьевич, вот для чего тебя пригласили. Голубев интересную мысль предложил… Поезжайте-ка вы с ним денька на два в Березовку и обстоятельно разузнайте там все об этом Иване Серапионовиче Глухове. Согласен?

Антон пожал плечами.

— Если надо…

— Обязательно надо, — вмешался в разговор прокурор. — Только вот что, товарищи, в отношении Глухова у нас имеется всего лишь смутное предположение. Поэтому никаких следственных действий. Делайте вид, что приехали проведать родителей и порыбачить на озере в выходные дни. Собственно, работники вы с опытом — смотрите по обстановке.

— Когда ехать, Николай Сергеевич? — спросил подполковника Бирюков.

— Не откладывая. В понедельник утром вам надо быть уже здесь.

— Понятно. — Бирюков поднялся и посмотрел на Голубева, подбросившего начальству мысль о рыбалке. — Поехали, рыболов-спортсмен.

Придя от подполковника в кабинет к Бирюкову, Голубев, словно оправдываясь, зачастил привычной скороговоркой:

— Думаешь, с умыслом, чтобы порыбачить, предложил начальству организовать нам поездку в Березовку? Честное слово, я случайно сказал, что утром соблазнял тебя родителей проведать, а прокурор мигом подхватил идею. Ну повезло сегодня на твоих земляков! Кстати, о Торчкове. Он тут мне на какую-то Гайдамачиху жаловался. Есть у него такая соседка?

— Проулок их усадьбы разделяет, — сказал Антон.

— Так вот, якобы козел Гайдамачихи повадился в торчковский огород капусту хрумкать. Торчков его как-то подкараулил — и вилами в бок, а Гайдамачиха в отместку торчковскую корову чем-то отравила. И сейчас между ними «убийственная» война идет. Кто эта Гайдамачиха?

— Старуха лет под восемьдесят.

— Правда, что она из помещиц?

— Какое… Муж ее отставной штабс-капитан был. Умер накануне революции, ну а после его смерти, говорят старики, трактир в Березовке и паром через Потеряево озеро она содержала. Колчаковцы все это пожгли, а хозяйку чуть было не расстреляли.

— За что?

— Разное говорят.

— Торчков утверждал, что у старухи от царского времени золото припрятано.

Бирюков усмехнулся:

— Вот дает Кумбрык! У Гайдамачихи в избе шаром покати. Все хозяйство — козел да полуслепой от старости пудель по кличке Ходя.

— Пудель?.. Откуда она взяла породистого пса?

— Кто ее знает.

— А как старуха по колдовской части?

— Чего? — Антон недоуменно уставился на Голубева.

— Что ты так смотришь?.. Торчков всерьез клялся, будто собственными глазами видел, как Гайдамачиха, крадучись, ночью на сельское кладбище ходила, а на следующий день утром у него корова подохла.

— Слушай ты этого сказочника, — усмехнулся Антон, — он тебе еще не такое наговорит.

До старого тракта, сворачивающего на Березовку, Бирюков с Голубевым доехали на попутной машине. Тракт буйно загустел травой и походил теперь на давнюю просеку, вильнувшую вправо от укатанного автомашинами большака райцентр — Ярское. Выйдя по нему к Потеряеву озеру, Антон провел Славу мимо черных столбов бывшего паромного причала и поднялся на высокий пригорок.

Отсюда Березовка была как на ладони. Рядом с новеньким сельмагом алел раскрашенный яркими лозунгами кирпичный клуб, за ним — контора колхоза с поникшим от безветрия кумачовым флагом. Даже вросшую в землю избушку Гайдамачихи в самом конце села и ту разглядеть можно. По старинному сибирскому обычаю деревня вытянулась одной длинной улицей. По ее обеим сторонам, сразу за домами — широкие прямоугольники огородов с картофельной ботвой и желтыми шапками подсолнухов. В Гайдамачихином огороде — низенькая старая баня, а за огородом — укрытое среди густых берез кладбище, с краю которого бронзовая звездочка на памятнике березовским партизанам, замученным колчаковцами. Тихое, как зеркало, Потеряево озеро с приметным на середине островом распахнулось, словно большое водохранилище.