Михаил Черненок - Ставка на проигрыш

— Правильно сделали. Голос мужчины непохож на тот, который приглашал вас в кинотеатр «Аврора»?

— Нисколько.

Не успел Бирюков обдумать сообщение хирурга, как зазвонил аппарат внутреннего коммутатора.

— Товарищ капитан, на горизонте Сипенятин! — бодро доложил дежурный. — Только что по «ноль-два» один из наших доброжелателей сообщил, что Вася скрывается у своей мамаши. Поискать, дескать, его только надо…

— Как фамилия этого доброжелателя?

— Фамилию назвать уклонился. «Ну вас, — говорит, — по судам после затаскаете» — и сразу повесил трубку.

— Машина с Деменским еще не появилась?

— Пока нет.

— Вызовите шофера на связь. Где он застрял?

— Один момент, — дежурный заскрипел диском УКВ. Послышались шипение, треск, невнятный разговор, затем отчетливый голос дежурного в трубку Антону:

— Машина стоит у городского агентства Аэрофлота. Деменский уже минут десять звонит по автомату.

Сдерживая внезапное раздражение, Бирюков сухо сказал:

— Передайте шоферу, чтобы срочно вез Деменского ко мне.

Не отключаясь от коммутатора, дежурный сразу заговорил по УКВ с шофером служебной машины:

— Яременко! Слышишь, Яременко?.. Хватит Деменскому названивать. Приглашай его в машину, приглашай! Мигом к капитану Бирюкову. Мигом!..

Положив коммутаторную трубку, Антон протянул руку к телефону городской сети и набрал номер начальника шестого отделения милиции.

— Капитан Ильиных, — после первого же звонка раздалось скороговоркой в трубке.

— Здравствуй, Юрий Васильевич. Бирюков говорит.

— Привет, Антон Игнатьич!

— Вот слушай: надо срочно побывать на улице Кожевникова у Марии Анисимовны Сипенятиной. Знаешь такую?

— Знаю. Что там случилось?

— Поступил сигнал, что Вася Сивый у нее скрывается.

— Уже надеваю фуражку.

— Спасибо за оперативность.

Минут через пять раздался стук в дверь кабинета. Вошел Деменский, осторожно сел на предложенный Антоном стул и напряженно замер, словно перед объективом фотоаппарата.

— Куда вы так долго звонили? — неожиданно спросил Антон.

— В десять часов мне надо быть на заводе. Сейчас уже девять. Хотел предупредить начальство, что задержусь.

— Предупредили?

— Не успел дозвониться — шофер меня поторопил.

— А хирургу Широкову?..

— Хирургу дозвонился. Широков меня обнадежил, что Саня будет жить. Это правда?

— Широков врач — ему виднее.

Мочки ушей Юрия Павловича порозовели:

— Прошлый раз я ошарашен был случившимся. Испугался, что вся ответственность за смерть Сани, если она умрет, обрушится на меня. Поэтому путался, отрицал очевидное. Короче, вел себя трус трусом. На самом деле наши отношения с Саней совсем не такие, как я прошлый раз наговорил… Несмотря на развод, между нами не было вражды.

— Значит, в Челябинск вы летали к Холодовой?

— Да, но не застал ее там. Перед этим я звонил Сане по телефону. Предложил ей забыть прошлое и переехать ко мне. Саня обрадовалась. Сказала, что проведает Сережку и сразу прилетит в Новосибирск. Я предупредил, что если появится в Новосибирске раньше меня, то ключ от квартиры может взять у соседки Ксении Макаровны.

— Неувязка получается, Юрий Павлович, — сказал Деменскому Антон Бирюков. — Вы прилетели из Челябинска в Новосибирск двадцать первого августа утром. Холодова в это время находилась в вашей квартире — она ночевала там. Стоило вам нажать кнопку звонка и…

— Каюсь, когда узнал от Зарванцева, что Саня пришла в «Орбиту» с Овчинниковым, ослеп от ревности и вместо того, чтобы вернуться домой, сломя голову бросился искать Овчинникова.

— Что вы заказывали Ревазу Давидовичу Степнадзе в Адлере?

Юрий Павлович покраснел еще сильнее, однако ответил быстро, словно заранее подготовился к такому вопросу:

— Солгал прошлый раз, конечно, не фрукты заказывал. Саня при телефонном звонке попросила достать четыре мотка серо-голубого королевского мохера. Хотела Сережке свитер связать. Вот этот мохер я и заказал Ревазу Давидовичу. Специально телеграмму из Свердловска ему дал.

Антон попросил Деменского рассказать о Ревазе Давидовиче подробнее. Деменский заговорил как будто откровенно, но к предыдущим своим показаниям ровным счетом ничего не добавил. Так же скупо охарактеризовал он и Люсю Пряжкину. «Отличный мастер мужских причесок, иногда позирует Зарванцеву, любит выпить. Угощал ли ее коньячком? Да, угощал. Хотел, чтобы Люся выпытала у Зарванцева правду о встрече Овчинникова с Саней. Знакома ли Пряжкина с Ревазом Давидовичем? Кажется, нет».

Деменский виновато посмотрел на Антона:

— Поверьте, на этот раз я не лгу.

— Верю и хочу, чтобы вы так же откровенно рассказали о взаимоотношениях Холодовой со Степнадзе. Только ли книги их связывали?

Лицо Деменского передернулось:

— Мне известно лишь о книгах, но… Каждый раз, когда от Степнадзе приходило письмо, Саню будто в жар бросало.

— Что это были за письма?

— Очень лаконичные и корректные, обычно с просьбой прислать ту или иную книгу. И я не могу понять, почему Саня их так боялась.

— Она не скрывала от вас этих писем?

— Никогда.

— Почему бы вам не поинтересоваться, что пугает вашу жену?

— Интересовался. Саня по характеру очень общительная и открытая, но каждый раз, когда заходил разговор о Степнадзе или об отце Сережки, она болезненно замыкалась. Однажды, потеряв над собою контроль, я высказал предположение, будто Реваз Давидович является Сережкиным отцом. Саня побледнела и заявила, что если я такой фантазер, то нам лучше разойтись. Больше на эту тему мы не разговаривали.

— Об Овчинникове ничего не добавите? — после некоторого молчания спросил Антон. — Какие у него отношения с супругой Степнадзе?

— С Ниной? Никаких нет.

— Уверены?

— Стопроцентно. Нина, знаете, из той породы красивых женщин, которые прямо-таки инстинктом выбирают себе обеспеченных мужей. Она никогда не рискнет потерять доверие Реваза Давидовича. Это во-первых… — Деменский сделал паузу. — Во-вторых, если бы между Ниной и Анатолием что-то было, Анатолий давно бы похвастал.

— Он, кажется, увлечен младшей сестрой Нины? — осторожно спросил Антон.

На лице Юрия Павловича появилась усмешка:

— Фрося Звонкова — доверчивая простушка. Готова влюбиться в первого, кто пообещает на ней жениться. Но это у нее не от испорченности, а от возраста. Как-никак ей уже под тридцать.

Зазвонил внутренний телефон. Дежурный по управлению сообщил, что капитан Ильиных просит срочно приехать к Сипенятиной.

— Что у него? — спросил Бирюков.

— Говорит, дело серьезное.

Подписывая Деменскому повестку, Антон подумал: «Отчего успокоился Деменский? От сообщения хирурга Широкова, что Холодова поправится, или ему из каких-то источников стало известно, что Сани уже нет в живых?»