Фридрих Незнанский - Формула смерти

— Совершенно верно.

— И Егор, так сказать, чист перед законом?

— Абсолютно, — не дрогнул ни единым мускулом Турецкий.

— Вы, конечно, все проверили?

— Разумеется, — холодно откликнулся Александр Борисович.

— Что ж, очень рад, что мои опасения не подтвердились. Что память Егора не запятнана ничем противозаконным, — фальшивым голосом распинался олигарх. — Так каково же ваше заключение? Я ведь волнуюсь! Все же это мой пилот.

— Калашников — пилот российской команды, — перебил Турецкий.

— Нуда, разумеется, я неверно выразился… — гнусавил олигарх. — Но все же вы не ответили: как погиб Калашников?

— Он погиб… победителем! Таким и останется в памяти людей! — ответил Турецкий.

Что-то ему не понравилось в этих словах. Будто не он произнес их, а кто-то другой. И как бы не к месту и не тому человеку адресованы. И вообще…

Пауза затянулась. Меркулов показывал жестом: закругляйся, Саша.

«Нет, — осадил себя Турецкий, — все я сказал так, как надо, и сказал правильно. Может быть, излишне пафосно, но по существу верно».

И, не вникая уже в слова, доносившиеся из телефонной трубки, резко опустил ее на аппарат.