Фридрих Незнанский - По живому следу

С малолетства он отличался чисто славянским буйством, непокорностью и непреодолимой тягой ко всякого рода экстремальным поступкам. То он убежал за цыганкой в табор. Влюбился в пятом классе. Потом убежал из дома, чтобы устроиться юнгой на торговом пароходе. Затем уехал в Сибирь добывать алмазы — Игоря перехватили уже в Свердловске, где он пытался сесть на попутный поезд…

Много сил и слез ушло на исправление Игорька. И все впустую. Армейскую службу устроили Игорю в Театре Советской Армии. Он служил там рабочим сцены, при этом ночевал дома, обедал в театральном буфете вместе с режиссерами и ведущими народными артистами. Но и там он не выдержал, через полгода устроил — ночью на сцене — широкое гулянье с театральными девками, солдатней. Упились водкой, сломали какую-то там уникальную декорацию, загадили весь театр. Семья, конечно, оплатила все расходы по уборке и заглаживанию конфликта. Но там среди девиц, участвовавших в ночном дебоше, была дочка какого-то авиационного генерала, для которого оказалось неожиданностью такое поведение любимого чада. Совершеннолетнюю девицу генерал повез к гинекологам и был потрясен, узнав, что она не сохранила невинность. Она, естественно, стала врать, что это случилось только что, что ее взяли силой… К счастью для Игорька, папа-генерал не поверил. Так что единственное, что удалось сделать для неслуха со славянским именем, это добиться его перевода в Заполярье. А могло бы закончиться гораздо хуже.

В простой гражданской жизни Игорь Панфилов-Авербух при всей своей воспитанной интеллигентности и мягкости отличался вспышками буйства, причем частыми и с размахом.

Сейчас уже трудно сказать наверняка, но кажется совершенно исторически допустимым, что Витечку и Игорька мамаши вывозили в колясках во двор в одно и то же время. И эти ребята слышали пронзительные голоса друг друга еще задолго до того, как научились говорить.

В одной песочнице, что и сейчас расположена посреди двора, они мутузили друг друга лопатками по панамкам. На одних качелях они старались перещеголять друг друга. В одних и тех же подворотнях они учились курить взатяжку.

Их верная мальчишеская дружба умиляла родителей… И даже потом, когда они вместе стали проворачивать разные делишки, они никогда не расставались.

Они пробовали много чего. И законного, и не очень. И в конце концов остановили свой выбор на одном бизнесе, который не был слишком легким, по закону карался строго, зато обещал очень большие барыши. Ну и был для самих бизнесменов довольно приятным.

Они открыли небольшой частный «массажный салон» с тремя довольно молодыми украинками, к которым затем присоединили еще двух молдаванок. Дали объявления в газеты. Потихоньку пошли клиенты.

Неуемная энергия друзей не позволяла им останавливаться на достигнутом. Они придумали еще кое-что. Как-то раз, когда Игорь наблюдал в щелку, как клиенты развлекались с их девочками, ему пришла в голову идея снимать все это на видео. Сказано — сделано. Купили камеру, установили, потом из отснятого материала смонтировали фильм… Неожиданно у торговцев порнофильмами он прошел на ура…

Даже самим «воротилам бизнеса» казалось очень странным, что в таком деле, которым они занялись, им во всем сопутствует удача. Никаких непреодолимых препятствий не встретили приятели в этом предприятии. Все происходило по намеченному плану, легко и без проблем.

Несомненной удачей было знакомство с Мотей Гладильщиковым — вором-домушником на покое. Помимо того что Мотя, по его словам, имел связи в криминальных структурах и большие возможности сбыта готовой продукции на отечественном рынке, он знал кое-кого в милиций, кто мог в случае чего отмазать.

Когда Мотя в последний раз прокололся, случилось это исключительно по вине неумолимо развивающегося технического прогресса. Мотя только что отмотал приличный срок: пять лет укреплял горнорудную промышленность страны. За это время квартировладельцы обзавелись совершенно ненужными охранными системами. Да и свои собственные оборонные инженеры, оставшись без привычной работы, накинулись на бедного обывателя со своими передовыми идеями.

Бедный Мотя залез в приличную квартирку, которую присматривал, пас почти неделю… И время выбрал подходящее — хозяева были на даче, а соседи обычно спят воскресным утром. «Зачистку территории», как Мотя называл свои операции, он наметил на четыре часа утра. В половине пятого нужно было уходить.

Громадный профессиональный опыт, первоклассные инструменты — за несколько секунд неприступная железная дверь сама распахнулась. Мотя тщательно осмотрел квартиру — ни денег, ни драгоценностей. А квартира очень богатая — мебель обита красной кожей. Евроремонт такой, что и в заграничном кино не показывали. Трехместная ванна-джакузи, компьютеры на каждом столе. А на кухне масса такого, что даже и непонятно, для чего что предназначено.

Пришлось шмонать все до самой последней мелочи. Обыскал все шкафы, простучал стены и паркет — ничего: даже документов хозяев, даже квартирной книжки и квитанций об оплате телефона.

— Не может такого быть, — хлопнул себя по лбу Мотя. — У них наверняка сейф. Ну-ка, ну-ка. — Азарт охотника повел его в самые укромные уголки квартиры.

Кладовка… Ничего…

Ванная комната… Ничего.

На кухне под посудомоечной раковиной в ящике за мусорным пластмассовым ведром стенка звенела как металлическая дверца. Мотя, стоя на четвереньках, залез туда с головой и сорвал эластичные заграничные обои, освобождая потайную дверцу заветного сейфа. Вот оно.

— Мотя, тебе не темно? Давай я посвечу, — вдруг предложил кто-то вежливым голосом и похлопал его по беззащитному заду.

— Спасибо. — Мотя сообразил, что попался, и покорно попятился в лапы блюстителей порядка.

Все это время, пока несчастный Мотя разгадывал хозяйские хитрости, с самого первого шага все его перемещения транслировались в отделение милиции на цветной монитор дежурного.

Вся квартира была оборудована потайными видеокамерами. И сканером, регистрирующим то ли нарушение объема пространства, то ли передвигающиеся объекты. Как только Мотя подошел к двери, на пульте раздался сигнальный звонок и включились видеокамеры.

Менты хохотали от души, наблюдая растерянную рожу Моти, когда он сладострастно ощупывал подушки в спальне и со слезами умиления гладил стройный белый унитаз в сортире. Большим успехом также пользовался эпизод с простукиванием кафеля в ванной. А сцену исследования холодильника замначальника по кадрам от хохота не смог досмотреть до конца. Особенно ему понравились кадры с кефиром — когда Мотя заглядывал в бутылку. И что только он там увидел? Испугался, задрожал, в ужасе отбросил бутылку на пол.