Стюарт Макбрайд - Меркнущий свет

Как ни странно, она ему улыбнулась:

— Думала, ты со мной не разговариваешь… Ну, после пятницы… Вчера тебя весь день не было.

— Думал, что тебе хотелось побыть одной. Ты всю ночь провела на диване…

— Я… мы там пили до часу ночи. Не хотела тебя будить.

— О-о…

Молчание.

Джеки закусила губу и глубоко вдохнула.

— Слушай, прости, что я тогда сорвалась, о’кей? Это не из-за тебя, это из-за меня… Ну, правда, не совсем из-за меня, в смысле, ты не должен позволять этой хитрожопой старой суке уговаривать тебя работать в выходные, но я думаю, это тоже не совсем твоя вина. — Она отковыряла клейкую ленту, обернутую вокруг мусорного мешка, и стянула его с гипса на левом предплечье. Когда-то девственно-белый, гипс теперь стал грязного желто-серого цвета. — Как только я этим занялась, мне сразу же до смерти надоело. Каталогизация! Ты можешь поверить? Я, черт возьми, очень неплохой действующий офицер полиции, а завязла в этом паршивом, сраном, унылом каталогизировании. — Она схватила вилку с идеально накрытого стола и начала чесать ею под гипсом. — Я с ума от этого схожу, черт бы все это побрал… — И, гримасничая, продолжала: шкраб-шкраб-шкраб.

Логан достал из шкафа чистую вилку.

— Я уже начал думать, что надоел тебе, — сказал он.

На минуту она прекратила чесаться и взглянула на него:

— Поверишь, сейчас мне вообще все надоело. Но эта хрень пройдет через пару недель, я вернусь к своим обычным обязанностям, так что все в порядке.

Логан надеялся, что именно так все и будет. Господи, ему так не хотелось, чтобы эти выходные повторились снова. Ему больше не хотелось портить себе настроение, поэтому он не стал делиться своими мыслями и разложил карри по тарелкам.

После еды времени на то, чтобы перепихнуться по-быстрому, уже не осталось.

В понедельник утром свежая «Пресс энд джорнал» уже ждала Логана на дверном коврике, когда он наконец всплыл на поверхность во сколько-то там минут десятого. Он принес ее на кухню, засыпал крошками от тостов и заляпал коричневыми кружочками от чашек с кофе. Он перекусил и только потом заглянул на первую страницу. Грязный ублюдок! Газетный заголовок объяснил, чему была посвящена маленькая приватная встреча в пабе в пятницу: «ДЕВЕЛОПЕР ИЗ ЭДИНБУРГА ОБЕЩАЕТ БОГАТЫЙ УРОЖАЙ РАБОЧИХ МЕСТ!» Большую часть первой полосы занимал материал Миллера с неумеренными восхвалениями нового девелоперского проекта: три сотни жилых домов в зеленом поясе между Абердином и Кингсвеллз. « Макленнан Хоумз» с гордостью сообщает о новом проекте жилищного строительства на окраинах небольшого города-спутника. У жителей Кингсвеллз появятся новые рабочие места и всевозможные коммунальные удобства! Логан фыркнул: как же, слышали уже. А Миллер продолжал расписывать великие деяния, которые «Макленнан Хоумз» в целом и ее основатель в частности свершили в Эдинбурге, где этот девелопер «в течение десяти лет строил семейные гнезда повышенной комфортности!». Удивительно, но почему-то не были упомянуты другие рискованные предприятия Малькома Макленнана, известного также как Малк-Нож, а именно: наркотики, проституция, крышевание, ростовщичество, контрабанда оружия и прочий криминальный бизнес, до которого он мог дотянуться своими грязными ручонками.

Логан устроился на стуле поудобнее и перечитал статью. Неудивительно, что Колин Миллер так нервничал, когда наткнулся на него в пабе. Репортера вышвырнули из «Скоттиш сан» за то, что он отказался закончить серию разоблачительных статей о Малке-Ноже и его активной деятельности в сфере торговли наркотиками. Тогда парни Малка очень доходчиво объяснили Миллеру, что если он не бросит эту историю, то они просто-напросто отрубят ему пальцы. И как раз в прошлое Рождество Малк-Нож попытался, но не смог, подкупить кого-то в земельной комиссии, чтобы протащить свой весьма доходный проект по строительству жилья. Кажется, со второго захода ему повезло больше.

Но главной новости дня на страницах «Пресс энд джорнал» еще не было. О ней будут кричать вечерние газеты.

Звуки были какие-то приглушенные. Здесь, в лесу, туман был гуще, нем на дороге, из-за этого все казалось непривычным и чужим. После полуночи дождь утих, сменился моросью. А уже потом с Северного моря пришел холодный туман и окутал все. Земля под ногами была холодной и мокрой.

Она шлепала по тропинке, различая по сторонам смутные силуэты сосен, дуба, бука или ели. С неба капало. Парк сегодня выглядел еще страшнее, чем вчера. Кто угодно мог спрятаться в кустах, прямо за следующим поворотом, и поджидать ее там. Хорошо, что у нее был Бенджи, чтобы защищать ее — и защитил бы, но этот маленький паршивец предпочел при первой представившейся возможности убежать куда-то в туман.

— Бенджи! Бен-н-н-джи-и-и?

Что-то хрустнуло рядом, и она застыла. Ветка?

— Бенджи?

Молчание. Она повернулась, вглядываясь в окружавшую ее молочную пелену. Тишина стояла гробовая. Прямо как в кино, перед тем как что-то ужасное должно случиться с тупой блондинкой с большими сиськами. Она улыбнулась своим мыслям. Она была плоскогрудой брюнеткой со степенью магистра по молекулярной биологии. Просто собиралась устраиваться на работу и слегка нервничала из-за предстоящего собеседования.

— Бенджи! Где ты, маленький лохматый засранец?

Туман проглотил ее крики, и даже эхо не откликнулось. Все-таки ей казалось, что там что-то было.

Она покачала головой и пошла обратно, вверх по тропе скульптур Таебэггер. Из тумана появились очертания громадной оленьей головы и ярко-желтого расчлененного остова «форда-эскорт». На этот раз она не улыбнулась, как обычно. Только не сейчас. Было в этом что-то примитивное. Языческое. Хищное. Вздрогнув, она прошла мимо, снова позвала Бенджи. И какого черта он решил сегодня уйти в самоволку? Да и поздно уже, чтобы его искать! Собеседование у нее в одиннадцать тридцать. Вообще-то, она просто собралась немного погулять в лесу, нервы успокоить. А не бродить в тумане, как идиотка, в поисках тупого спаниеля, черт бы его побрал.

— БЕНДЖИ!

Снова что-то хрустнуло. Она замерла.

— Эй! — Молчание. — Есть здесь…

Она уже готова была ненавидеть себя за то, что хотела сказать: «Есть здесь кто-нибудь?» Осталось только нацепить туфли на шпильках, бюстгальтер пуш-ап и ждать убийцу с топором.

Молчание.

Ни шороха. Слышно только биение ее сердца. Просто смешно; если какую-то женщину на прошлой неделе забили до смерти, это же не значит, что в кустах кто-то прячется! И подстерегает ее…

Щелк! Дыхание перехватило. Там кто-то был! Драться? Убежать? Драться или бежать? БЕЖАТЬ: со всех ног, вверх по едва заметной тропинке, не разбирая дороги, по лужам, в брызгах воды и грязи. Лишь бы добраться живой до автомобильной стоянки. Деревья по сторонам тропинки хлещут ветками, в тумане их стволы кажутся тенью жестокого убийцы. Кто-то гонится за ней — она слышит, как он ломится за ней сквозь кустарник, приближается…