Фридрих Незнанский - Игра по крупному

Что ж, это говорит о гибкости и широте Гошиной души.

— Вот здесь налево, — сказал Томилин води­телю. — А там, после перекрестка, направо.

Водитель кивнул, мол, знаю и продолжал вести машину.

Вышколены. Артем хорошо знает свое дело, создал отличную систему безопасности. Но этот Артем может оказаться и опасен, если новый гу­бернатор Гоша слишком понадеется на его пре­данность...

Машина плавно притормозила возле его подъезда. От двери отделилась чья-то грузная, плохо различимая в тусклом свете окон фигура. Мужчина подошел к машине...

— Ты? — удивился Томилин. — Тимур, что ты здесь делаешь?

— Гоша просил, — ответил Тимур. — Встре­тить тебя, проводить, чтоб никто не обидел. Чтоб в подъезде все тихо было... Вот замерз совсем, пока дождался.

— Южный человек, — рассмеялся Томилин, выбираясь из машины. — И давно ждешь? Вон даже в валенки облачился, в первый раз вижу тебя в валенках. Все в сапогах, а то и в кроссов­ках...

Тимур приплясывал, ударяя ногу о ногу, чтобы согреться.

— Давай поднимемся ко мне, — предложил Томилин. — Чаю согрею... Правда, давно у себя не был, не помню уж, есть ли у меня что к чаю. Ну да что-нибудь найдем... А вы, ребята? Пошли, попьем чайку...

— Спасибо, — ответил водитель. — Нам воз­вращаться пора. Артем велел.

— Спасибо, что подвезли! — сказал Томилин. — И тебе, Тимур, спасибо, что дождался... Ну пойдем, чего стоять...

Рагим Мансуров открыл глаза и увидел меди­цинскую сестру, менявшую жидкость в капель­нице.

— Фи... — услышал он впервые за многие сутки свой голос. — Фирю...

Сестра вздрогнула, охнула и выбежала из па­латы. Сидевший за дверью охранник вскинул го­лову, вырвавшись из дремы.

— Случилось, — сказала сестра в ответ на его вопросительный взгляд. — Заговорил... Кого-то позвал. Может, вы поймете?

Охранник посмотрел на своего коллегу, сидя­щего в конце коридора.

— Позови врача! — крикнул он ему. — И сядь на мое место. Он очнулся, кого-то зовет.

А сам вошел в палату. Мансуров облизывал сухие, посиневшие губы, пытаясь что-то сказать.

— Жена... — выговорил он.

— Я сейчас позвоню, — сказал охранник.

Прикрыв глаза, Рагим Мансуров отрицатель­но покачал головой. Он хотел сказать другое. Вернее, хотел спросить, где сейчас его жена. Он не хотел разговаривать с ней. Он должен был кому-то сказать что-то важное...

Кому? Он мог бы довериться Деларе. Она бы пришла. Но она — женщина. Она может не спра­виться с тем, что он собирается поручить...

Быть может, надо позвать Алекпера, сына Президента? Нет, тот может неправильно все по­нять... Самед бы понял, хотя он ему, Рагиму, враг. Но Самед далеко, в Москве.

— Рустам... _ тихо сказал Мансуров. — Позо­ви... моего брата, Рустама...

Охранник тут же стал набирать номер на со­товом. Жена Рагима в последнее время не балует супруга своими посещениями. Стала по телефону осведомляться о его самочувствии. Вот и сегодня позвонила и сослалась на занятость... Такие жен­щины всегда чем-то очень заняты.

— Алло, — послышался в трубке недовольный голос младшего брата. Этот посещает госпиталь еще реже... Впрочем, какой здесь от него толк? Здесь неплохие врачи, замечательный уход.

— Тебя зовет старший брат, — сказал охран­ник.

— Он очнулся? — слегка оживился Рустам.

— Именно так. Просит, чтобы ты пришел к нему. И немедленно.

Охранник покосился на Рагима Мансурова. Тот лежал, прикрыв глаза, на его лице снова по­явилась печать страдания.

Вот лежит он, могущественный человек, а ни­кому и не нужен. Все очень заняты. Или думают, что он уже не воспрянет? Что его былое могуще­ство в прошлом? Зря так думают. Не такой чело­век Рагим Мансуров Рухолла-оглы...

— Я сейчас не могу, — сказал Рустам, потом в трубке послышался чей-то шепот, похоже деви­чий.

Ну ясно, братец не один, с какой-нибудь дев­чонкой... А тут отрывают, зовут к старшему брату.

— Чтобы через двадцать минут был здесь! — строго сказал охранник и снова покосился на старшего Мансурова. — Высылаю за тобой ма­шину.

— Ладно, — сказал Рустам и бросил трубку.

— Он... придет? — спросил Мансуров-стар­ший, и было видно, как трудно дался ему этот вопрос.

Нет, что-то есть в этих судах шариата, внуша­ющих почтение к родителям и старшим...

— Да, — ответил охранник.

— Надыр... Тебя Надыр зовут? — спросил Мансуров.

— Надыр в другую смену, меня зовут Фарид... — сказал охранник.

— Фарид... — Слова больного становились все более четкими, хотя говорить ему было по-преж­нему трудно. — Все, что говорится... ты должен про это молчать. И когда придет мой брат... он испорченный, избалованный, но он мой брат, говори с ним повежливее. И все, что услы­шишь, — это большая тайна. Ты знаешь, как я умею быть благодарным за верную службу?

— Да, — сказал Фарид. — Не беспокойтесь ни о чем. Вам лучше поменьше разговаривать. Сей­час придет врач.

— Что-то долго его нет...

— У них обход, вы же знаете, всегда в это время обход.

Мансуров ничего не ответил, только махнул рукой в сторону двери.

Фарид вышел. В коридоре оглянулся. В конце коридора суетились люди в белых халатах. Судя по всему, привезли тяжелобольного.

Фарид быстро набрал номер телефона.

— Он вызвал к себе младшего брата, — сказал он вполголоса. — Что-то хочет ему доверить... Что-то очень важное, так и передай...

И спешно отключил телефон.

...Рустам лежал, глядя в потолок, чувствуя, как раскалывается голова. Не хотелось никуда идти. После бессонной ночи было просто невмо­готу подняться и что-то предпринимать. Девуш­ка, лежащая рядом, тихо водила пальцем по его груди. Еще вчера это возбуждало его. Сегодня раздражало. Черт его дернул накуриться этой травки. Брат прав, с этим лучше не связываться.

Он с ненавистью взглянул на соседку по по­стели. Кажется, с Украины. До сих пор смотрит, разинув рот, на обстановку в его спальне. Вбила себе в голову, что он влюбился и собирается на ней жениться. Знала бы, какие женщины прохо­дили через эту спальню!

Когда-то здесь спал старший брат Рагим. Он все оставил ему, Рустамчику, когда переехал в новый дом.

— Тебя как зовут? — спросил он.

— Оксана... — протянула она и повернулась на спину. — Вчера ты помнил мое имя, когда уговаривал выйти за тебя. А сегодня забыл?

— Я? — приподнялся он на локте. — Разве я уговаривал?

Сейчас он ее наконец-то рассмотрел. Вытя­нувшийся подросток-худышка. В России за такую дали бы срок... Впрочем, срок ему там дали за другую. Сначала она согласилась, потом в пос­ледний момент чего-то испугалась. То ли что вер­нутся вот-вот родители, то ли еще чего. А ему кровь ударила в голову. Очень уж он ее хотел. Пышная, волоокая, с длинными волосами.

Разве можно сравнить ту и эту? Он и на той бы никогда не женился... Хотя тоже много чего ей наговорил, даже про свою вспыхнувшую лю­бовь. Кстати, как ее звали?