Фридрих Незнанский - ...Имеются человеческие жертвы

— Проводится очная ставка, — объявил Дани­лов. — Подозреваемый Нелюбин! Знаете ли вы этого человека?

Нелюбин молча смотрел в сторону, как бы и не услышав вопроса.

Данилов выждал некоторое время и повернулся к Арсланову:

— Заключенный Арсланов! Прошу вас успоко­иться! Обращаюсь к вам с тем же вопросом: знаете ли вы этого человека и если да, то где и при каких обстоятельствах вы встречались?

— Да, я знаю его, — справившись с собой и с резко усилившимся из-за волнения акцентом заго­ворил Арсланов. — Я видел его несколько раз в Чечне, еще до начала войны, осенью девяносто чет­вертого года. А потом — в Грозном. По-моему, он командовал отрядом спецназа. Потом пропал. А снова увидел его здесь.

— Как вы оказались в Степногорске? — спросил Данилов.

— Дядя позвал. Мы сюда три брата приехали. Дома работы нет, дядя сказал — будет работа. Мойка, шиномонтаж, то-се...

— Вы воспользовались предложением вашего дяди?

— Я — да, братья — нет.

— Почему так? — спросил Данилов. — Вы же старший брат, могли повлиять на них.

— Щенки были, дураки! — с болью сказал Исса Арсланов. — Работать не хотели, занялись нарко­той. А вот он, этот шайтан, их поймал, ну и подбил одного человека тут заколоть. Очень большие день­ги обещал.

— Вы знаете, кого именно? — спросил Данилов.

— Я не знал, — в отчаянии взмахнул свободной

рукой Арсланов. — Совсем не знал! Если б знал, разве пустил бы? Война кончилась, а это не война. Мне один парень сказал, что знает, где они.

— И где они были? — спросил Данилов.

— Где-то в области.

— И вы нашли их?

— Одного нашел, среднего, Ахмата. Я спросил, что за работу надо сделать. Он сказал — работа про­стая, а заплатят, как за десять лет.

— И сколько? — спросил Михаил.

— По тридцать тысяч обещали каждому. Зеле­ных... А какая работа может стоить столько? Только одна... Я все сразу понял. Я сказал, чтоб думать не смели, это вас шайтаны ловят, у них свои дела. А он сказал: «Нам задаток дали, по три тысячи на брата». Я сказал: «Отдайте задаток! Если нету, я отдам».

— А он?

— Сказал, ладно, подумаем.

— Ну а дальше? — спросил Данилов.

— Больше живыми я их не видел, — угрюмо ска­зал Исса. — Ну а дальше вы знаете.

— Я-то знаю, — вздохнул Данилов. — Но сейчас вы должны снова рассказать все по порядку.

— Что говорить? Пропали ребята. Мне сказали, есть человек, поможет найти. Ну и встретились мы вот с ним, — он кивнул в сторону Нелюбина, кото­рый сидел на стуле и не шевелясь смотрел в окно, спокойный, как изваяние. — Он сказал: у меня есть ход в МВД. Твои парни сидят.

— А за что их задержали, не сказал? — уточнил Данилов.

— Ничего не сказал. Мы же кавказцы. За что угодно могут.

— Продолжайте...

— Он сказал: парней можно освободить, а то им тут убийство шьют. В пресс-камере держат, менты бьют каждый день. А помочь нельзя — из Москвы следователь приехал, вот его уберешь, завтра братья твои с тобой будут. Дал винтовку с прицелом. Я два раза пытался. Один раз стрелял, думал — вышло, оказалось, нет.

— Ну и кто этот следователь? — спросил Дани­лов.

— Вы же знаете, — сказал Исса Арсланов. — Вот он, — и показал на Турецкого.

— А потом?

— Я его ранил только, сказали по телевизору, где лежит, мы опять вот с ним встретились, он сказал: работа не сделана. Хочешь братьев увидеть — дове­ди до конца. Привез за город, дал мне два пистолета системы Стечкина, двадцатизарядные. А потом ока­залось, это он из тех пистолетов моих братьев убил!

Данилов выдвинул ящик стола и один за другим с тяжелым приглушенным стуком выложил на стол несколько пистолетов.

— Заключенный Арсланов, подойдите к столу. Вы могли бы показать пистолеты, которые вам передал этот человек?

— Но вы же взяли меня с ними? — удивился Исса.

— Все равно покажите!

Исса уверенно показал на два длинноствольных пистолета. И тогда Данилов выложил на стол еще один, третий пистолет.

— Подозреваемый Нелюбин! Перед вами три пистолета системы Стечкина одного года выпуска. На всех трех образцах оружия спилены заводские номера. Однако при помощи криминалистической экспертизы эти номера удалось определить. Вот с этим и этим пистолетом при попытке покушения на старшего следователя прокуратуры Турецкого был задержан гражданин Арсланов. Вот с этим были задержаны вы при новой попытке убийства того же человека. В телах убитых Ахмата и Руслана Арслановых обнаружены пули, выпущенные из всех этих трех пистолетов. Но и это не все. Точно так же установлено, что стволы всех трех пистолетов при­способлены для стрельбы с глушителем, причем на­резка под глушители на всех трех пистолетах выполнена на одном станке. Как вы можете это объяс­нить?

— Это ваше дело — объяснять, — мрачно улыб­нулся Нелюбин. — А я, знаете ли, по другой части...

— Арестованный Арсланов, — сказал Дани­лов, — ознакомьтесь с протоколом очной ставки и поставьте свою подпись в указанных местах.

Арсланова увели.

— Ну что? — спросил Турецкий. — Вы намере­ны по-прежнему молчать, Нелюбин? Или вы счи­таете, что мы больше ничего не знаем? Например, историю этих пистолетов, как они оказались у вас, или почему с этими тремя стволами в том дворе дома семнадцать по улице Юности оказались трое ваших подручных, и почему из них были убиты Ахмат и Руслан Арслановы, и почему, наконец, именно чеченцев вы подрядили на убийство Влади­мира Русакова, заранее приговорив обоих убийц к смерти, точно так же, как приговорил вас к смерти, послав убивать меня, ваш старый подельник и друг.

— Может, вы даже знаете, что это за друг? — даже с какой-то иронией спросил Нелюбин. — Ну так приведите его сюда!

— Всему свое время, — сказал Турецкий. — Не станем опережать события. Вы мне лучше скажите другое: а вот фамилия Михеев вам что-нибудь гово­рит?

Нелюбин, по обыкновению, вновь не ответил. Казалось бы, ничто не изменилось в лице человека, сидящего в лучах лампы, но по каким-то едва при­метным, едва уловимым признакам Турецкий понял: тот дрогнул. Дрогнул, несомненно! И точно крыса, загнанная в лабиринт, суется и мечется во все углы, но вновь и вновь забегает в тупики и вновь бросается отыскивать единственный выход.

Турецкий снова снял трубку:

— Доставить третьего!

— Может быть, вы устали? — обратился к Нелюбину Турецкий. — А то мы можем передохнуть.

Но тот все так же гордо молчал и смотрел на них даже как будто бы свысока, как на каких-то ничтож­ных пигмеев, напрасно пытающихся нарушить его олимпийское спокойствие.

В кабинет ввели сухопарого загорелого человека с большими залысинами и поредевшими седовато- русыми волосами.

— Знаком ли вам, арестованный Михеев, нахо­дящийся перед вами гражданин и если да, назовите его имя, а также где, когда и при каких обстоятель­ствах вы встречались с ним.