Неизвестен Автор - Убийство в Долине царей

И вот неделю назад я встретил Квочкина, начальника отделения милиции. Когда-то я написал о нем три статьи и способствовал его продвижению по службе. Квочкин оказался мужиком добропамятным. Мы посидели в его кабинете, уговорили пару бутылок и, выслушав историю моего падения, Квочкин предложил мне стабильный заработок и практическое ничегонеделанье.

- Это элементарно, Ватсон, - сказал он, - если преступление не раскрыто по горячим следам, то шанс, что оно будет раскрыто потом - чистая случайность. Но и ее со счетов никто сбрасывать не собирается... А если, скажем, в установке истины заинтересованы люди состоятельные, а дело двигается туго - у милиции все руки заняты, - но двигается? Чувствуешь? тут золотое дно лежит на поверхности. Я говорю заинтересованным лицам, что милиция им вряд ли поможет, хотя и постарается изо всех сил. Но милиция сама перегружена, а вот есть на примете частный детектив с отличной школой и репутацией. Почему бы не пригласить его? Этот детектив - ты. Основные твои задачи внимательно выслушать клиента, задать десяток неглупых вопросов и взять аванс на текущие расходы. Аванс мы делим пополам. Потом ты будешь изредка звонить клиенту и передавать то, что узнает милиция. Ну как, согласен?

Под влиянием выпитого я согласился, не думая, и мы ударили по рукам. На следующий день он вызвал меня по телефону, от которого я уж думал отказываться ввиду неплатежеспособности, и поведал о "Долине царей", очень довольный собственной хитростью.

И вот я посетил Кашлина с Поглощаевым. Странно, но их история заинтересовала меня всерьез. Случается же такое с профанами! Почему бы и не попробовать? - думал я. - Времени - ешь - не хочу. Ну, не получится, так хоть с людьми новыми познакомлюсь, глядишь, и сам в этой "Долине" кем-нибудь пристроюсь. - Из телефонной будки я позвонил любовнице Шекельграббера, Марине Степановне Размахаевой, представился и напросился в гости ближе к вечеру. Потом пошел в отделение милиции, как на Голгофу. Двести долларов приятно грели карман и душу, но мысль, что с половиной сейчас придется расстаться, лишала жизненной потенции, а исчезнуть из поля зрения Квочкина выглядело бы просто глупостью: еще два десятка подобных "дел", и я - миллионер в рублях, а с учетом инфляции и везения, глядишь, мультимиллионер... и весь в рублях...

- Молодец, - похвалил Квочкин, пряча стодолларовую купюру почему-то в кобуру. - Выпьешь за упокой Шекельграббера и за мою изобретательность.

Что-то легла у меня душа к этому убийству, - сказал я. Кстати, вчера у Поглощаева тоже украли документы.

- А нам, дурак, не сообщил, - сказал Квочкин. - И чем только люди перед смертью думают!

- Может, я всерьез займусь делом?

- Да брось ты эти игры. Тут свои законы и правила, а ты в них - как свинья в апельсинах.

- Но я уже принес неизвестную тебе информацию.

- Ну представь, ввяжешься ты, чуть что - тебя загребут, спросят: какого рожна лезешь? Ты ответишь: позвоните майору Квочкину, он объяснит. - А подать сюда Квочкина! По какому праву вы, товарищ майор...

Он еще долго разыгрывал этот спектакль одного актера, и только потребность выпить заставила его прерваться.

- Зачем же я буду подводить тебя? - сказал я. Все-таки у меня удостоверение журналиста, я им всегда прикроюсь.

- Вот если б у тебя было удостоверение депутата!

- Дай посмотреть ваши материалы. Хочешь не хочешь, а мне еще придется беседовать с Кашлиным и Поглощаевым. Деньги нужно отработать хотя бы словесно, а я даже не знаю, в какой позе нашли убитого, и кто.

Квочкин достал из сейфа пухлый скоросшиватель и бросил мне.

- Ты что не пьешь? - спросил он при этом. - Пей, лысый, пей.

Пришлось "пропустить" для пользы следствия.

- Тут триста страниц! - сказал я. - Мне до утра не справиться.

- Хрен с тобой! Иди к Гальке-секретарше, пусть отксерит. - В дверях он нежно взял меня за локоть и добавил: - Только не говори никому, не надо...

Ксерокс сломался на тридцатой странице навсегда: не вынес, бедняга, что его заставляли работать на оберточной бумаге. Пришлось удовлетвориться одним началом, тем более конец я уже решил дописать сам.

До встречи с Мариной Степановной Размахаевой оставалось несколько часов. Я поехал в домжур, поменял на входе у знакомого "жучка" двадцать долларов и забрел в ресторан. Ужасно хотелось наесться до отвала, тем более у зиц-вдовы вряд ли предложат что-нибудь, кроме чая.

- Взаймы дать? - участливо спросил официант Саша.

- Дай столик в углу и отбивных штук пять, - отбивная для меня была самым знакомым деликатесом. О существовании других я, конечно, знал от нуворишей-гурманов и из меню, но на зуб не пробовал, хотя зубы были. Может, заказать тройную порцию омаров? Но съедобны ли они для желудка, испорченного овсяной кашей на воде? Да и есть ли на кухне? Чай, не в "Метрополе" сижу...

Отбивных мой аскетический организм вместил только две. Порядочный Саша незаметно переставил три нетронутые порции на другой стол и денег за них с меня не взял. Хорошо быть блатным! Но это благодатное время кончается прямо на глазах, честные Саши вымирают стадами, как динозавры, собираясь на кладбищах-толкучках... Меня потянуло в сон, но я кое-как справился, поспав минут пятнадцать в холле, и пожалел об этом: мог бы вздремнуть в метро. Потом пролистал двадцать страниц "дела": осмотр места происшествия, поданный корявым языком и почерком, и показания старичка, чья собака обнаружила труп. Фамилия старичка была Заклепкин, был и адрес в "деле".

"Завтра навестим пенсионера", - подумал я и поехал к любовнице Шекельграббера.

Она жила в доме, у подъезда которого стояло с полсотни машин иностранных марок, а в подъезде сидел вахтер - бывший десантник (как можно было догадаться по остаткам амуниции), уже разжиревший от дремотного сиденья на одном стуле. Лучше б ему поставили кушетку. Хотя бы с бока на бок переворачивался. Он пустил меня без звука: не знаю, за кого принял, но скорее, поленился спрашивать, испугался, что придется вставать и загораживать дорогу.

Марина Степановна жила на первом этаже. Мимолетного взгляда на квартиру достаточно было, чтобы сообразить: хозяйка болтается без дела, но постоянный заработок имеет, потому что "надомница", то есть осыпает богатых друзей женскими милостями. Я подумал, что между ней и вахтером много общего: одна получила от природы красоту, а другой - здоровье и два метра без кепки, - и оба живут за счет подарков природы, как наследники несчастных родственников, отдавших чаду все хорошее.

- Заходите, хватит уже тереть подошвы о коврик, пригласила Размахаева.

Мы прошли в комнату, которая имела такой вид, будто Размахаева все утро развлекалась, не покладая рук, ног и других частей только что отмытого под душем тела.