Алексей Макеев - Смертельный архив

Не заслужил он суда, адвоката, снисхождения – «макинтош» метр на два, лживые слова, какой покойный был ангел, и милосердная земля, принимающая всех без исключения.

Но почему же на душе так погано? Почему стоит, будто живое, лицо Светы – она качает головой и грустно улыбается.

– Приехали, – Харон остановил «Мерседес», повернулся, – я отсюда пешком. Выжди минут сорок – и начинай.

– Где «входной билет»? – Звонарев через силу улыбнулся: не хотел, чтобы Димка видел его состояние.

– В багажнике, снаряженный. Это сигнал – мы сразу приступим.

– Хорошо…

Кажется, водитель хотел что-то добавить… не стал – выскочил из машины и растворился в черном ночном лесу. Капитан пересел за руль, проехал чуть вперед; заглушив двигатель, он отметил на часах время и принялся ждать.

Дом Хорошевского освещался со всех сторон восемью мощными прожекторами. Гулко в ночной тишине летел тревожный лай собак; охранники – парами, как по инструкции – двигались вдоль забора, поигрывая короткими автоматами. Мощные ворота, усиленные КПП, выглядели неприступно…

Капитан – в черном камуфляже, в лыжной маске – слился с окружающей тьмой, что позволило ему подойти достаточно близко: он даже слышал шипение маленьких раций в нагрудных карманах бойцов. В четырехстах метрах лежал Харон, прижимая любимую ВСС к плечу; с другой стороны ждал Шайтан, вооружившись СВД… Пора!

Звонарев снял ремень противотанкового гранатомета, вскинул трубу на плечо… красно-желтая комета, шипя, понеслась к воротам. Две секунды – вспыхнуло зарево пожара, окрасившего лес оранжевыми красками. Покореженные ворота отлетели внутрь двора, будка КПП лишилась хваленых бронированных стекол… Будто отовсюду летели крики охраны – кто-то отдавал приказы, кто-то орал в слепом ужасе, катаясь по траве. Непрекращающийся дождь тушил огонь, и к небу поднимались серые рваные куски дыма.

Выбросив гранатомет, капитан рванул с плеча автомат и, пригибаясь, двинулся к воротам. «Калашников» булькал глушителем, но Звонарев не попадал – шокированные, напуганные охранники не представляли угрозы… к тому же и без него падали как подкошенные – Харон с Шайтаном «работали» без промаха.

Но один заметил страшную тень… заорал, показывая на капитана… короткая очередь швырнула его на гнутую воротину. Дернувшись несколько раз, парень затих, сжимая в ладони ненужный «ПМ».

Все стихло так же быстро, как началось, – двор, освещенный горящей будкой КПП, был усыпан камуфлированными бойцами. Без движения валялись две собаки; третья, скуля и оставляя на мокрой земле алый след, ползла в сторону вольера – капитан не стал ее мучить и походя прострелил большую косматую голову.

Звонарев чувствовал, что снова попал на войну с настоящими врагами и настоящей смертью, караулившей за углом. Видел, как жутко умер один из бойцов: рядом со львом, брызнув кровью на оскаленную морду, – теперь искусственный зверь будто стал участником… А в доме люди, ощерившиеся стволами: будут биться до последнего – патрона или дыхания.

Первый боец засел на площадке второго этажа – вниз смотрело дуло автомата, сам он прятался за лестницей. Звонарев не хотел вступать в перестрелку – невыгодно, успеет вызвать подкрепление, – потому кинул гранату. Взрыв, стон, мелькнувшие в свете лампы осколки…

Второй слева опрокинул для защиты резной столик. Капитан, прыгнувший боком, пустил длинную очередь: столик, не предназначенный для варварского использования, не спас бойца – в туче щепок он отлетел назад и затих.

«Два… Еще два…»

В доме мертвая тишина – ни шагов, ни шорохов… Звонарев, мотавший автоматом из стороны в сторону, не мог понять, где враги. Подсказал Харон или Шайтан – капитан не понял: зазвенело стекло и раздался – который уже! – стон, быстро, впрочем, стихший. Последний боец выкинул автомат и появился с поднятыми руками:

– Сдаюсь! Не стреляйте!

Совсем молодой пацан, вряд ли больше двадцати. Синие глаза вылезли из орбит, лоб мокрый…

– Наручники есть? – Звонарев чуть опустил ствол.

– Да! – охранник быстро зашарил на поясе трясущимися руками. – Вот!

– Надевай. Сзади.

Парень завел мощные руки назад, послышались два характерных щелчка. Капитан подошел, проверил – застегнул на славу, до упора.

– На пол, – парень лег. – Не дай бог, встанешь!

– Понял, понял!

– Хозяин где?

– В спальне, наверху! С телкой!

«Плохой из тебя охранник, дружок».

Ударив его прикладом в затылок, Звонарев стал медленно подниматься по лестнице. Тишина напрягала нервы…

На втором этаже нашлось всего две двери, из-за одной слышалось тихое поскуливание и гневный шепот.

Капитан рассудил, что Хорошевский скорее всего вооружен, потому действовал решительно. Как можно тише открутил глушитель, примерно определил, откуда доносятся звуки…

Пинком выбив дверь, он пустил длинную очередь в потолок, одновременно бросаясь вперед. У бизнесмена в руках поблескивал «ТТ», но он не успел его поднять – тупой ствол «калашникова» смотрел ему в лоб.

Девка – молодая, простоволосая – валялась на полу без сознания. Хорошевский – бледный, взмокший – догадался бросить пистолет; он сидел в кровати, пытаясь выше натянуть одеяло…

– Ты?!

Звонарев не ответил – во все глаза пялился на фотографию, украшавшую прикроватную тумбочку. Фото старое, выцветшее – но лица вполне узнаваемые: одно старика, другое…

«Не может быть!»

Комната плыла перед глазами – картины, шикарная кровать под нежно-розовым балдахином, несколько ковров на полу и стенах – как он мог пропустить главное?! Насколько дико, но в то же время очевидно, понятно…

– Слушай, Звонарев… – Хорошевский поправил одеяло: голос звучал почти спокойно. – Давай рассудим по уму: деваться тебе некуда, всюду розыск – каждая собака знает в лицо…

– Ну?

– Я могу помочь. Деньгами, документами, транспортом… всем! Уезжай за границу, живи в удовольствие…

– А взамен?

– Разве не ясно? Может, я и пожил, но не нажился, – Хорошевский скривил лицо в улыбке. – Обидно столько лет зарабатывать и не попользоваться, а? – Он перешел на стариковский, гнусавый тон. – Ты молодой, сильный – жить да жить, наслаждаться благами мира, а я помогу, чем смогу!

– По-твоему, возьму деньги, уеду и забуду, сколько ты горя принес? – Звонарев усмехнулся, бизнесмен покрылся испариной. – Убийства, покушения… Зачем жить – боишься, что ТАМ найдут те, кого приказал уничтожить?

– Поздно бояться! – теперь и его глаза полыхнули. – Не тебе, пацану краснопузому, учить дела делать!

– Не мне… Скажи – зачем ей помогал? – капитан мотнул дулом автомата на фотографию. – Уверен, не ради доли.